Близнецы. Том 1

Пирс, не знавший о поездке Оскара, все приписывал сексотерапии. Он даже в шутку предлагал распространить способ на остальных и нанять для них проституток или организовать пациентам поход в публичный дом. На что Джалли, скептически прислушиваясь к дилетанту, отвечал, что лечение – дело сугубо индивидуальное и то, что одному помогло, другого может погубить. По крайней мере, он на себя такую ответственность брать не будет!

* * *

Лаборатория, в которой проводились основные исследования «потерянных», занимала два больших кабинета, или, как называл их Оскар, отсека. В первом помещались три дисплея – один большой и два поменьше. Самым же главным были здесь специальное кресло для испытуемых и совмещенный с компьютером скоростной полиграф. Пациенту демонстрировали на большой скорости множество объектов. В основном это были разнообразные клипы и сюжеты. Аппаратура отслеживала, на каких картинках сосредоточено в данный миг внимание пациента, и передавала данные процессору. Тот мгновенно фиксировал реакцию испытуемого на этот объект и передавал его в специальный банк отобранных изображений. Этим банком пользовалась аналитическая программа, накапливающая статистику данных. В анализатор вводилась информация о характере реакции, положительная она или отрицательная. Учитывался также ее уровень.

Демонстрируемые клипы охватывали весь спектр человеческой жизнедеятельности. Их выискивали повсюду и находили столько, что на отсев лишнего были брошены все свободные резервы вычислительной техники. Широта сюжетов обеспечивалась библиотекой Глобальной энциклопедии, так что недостатка в изображениях не было. Пришлось даже отсеивать их в пользу сюжетов из Хардсонсити.

Во втором отсеке Крис оборудовал несколько рабочих мест для психологов и программистов. Психологи, исходя из личностных характеристик пациента, представленных коллективными усилиями Дэвида и Лоренцо, выставляли пациентам индивидуальные коэффициенты. Не все психологи сразу понимали принцип работы программы, и вот тогда в дело вступали программисты.

– Вот смотри, – говорил кто-нибудь из них. – Вот объект. Зовут Роджер Хатт. Вносим в базу данных. Программа спрашивает: есть жена? Отвечаем – есть. Раз есть жена, программа автоматически подставляет тещу, тестя. У пациента есть родители – программа вносит. Дети – вносит. Друзья, начальники, подчиненные. Любовница, наконец!

После этого ты, как психолог, должен из данных, представленных Пирсом, расставить коэффициенты воздействия на объект всех этих субъектов влияния. Затем надо вычислить код типологии. Ну, вам самим виднее, сколько в нем от экстраверта, а сколько от интроверта, тип, принимающий решения или воспринимающий, и опять проценты ставим, ведь не бывает стопроцентных! Так? Так! Ну и дальше по этой схеме! И так вплоть до гороскопа. А затем то же самое, но для субъектов влияния.

На основании полученной информации машина создает поведенческую модель, своеобразную виртуальную личность. И вот после этого мы можем точно предсказать, как поступит этот человек при том или ином повороте событий. Мы имеем возможность моделировать его жизнь.

Теперь возвращаемся к данным Пирса. Восстанавливаем последние дни перед исчезновением каждого пациента. И ищем совпадения в их действиях! Упорно ищем, ведь они были! Не могло не быть! А раз так, то мы должны их выявить!

Психологи, в свою очередь, объясняли программистам более тонкие связи. Как эти связи работают, как влияют на восприятие человека человеком, какова зависимость от индивидуальных особенностей индивидуума. Эти знания позволяли программистам лучше понять, как должен работать комплекс. Они на ходу меняли модули программ, связи между модулями, их взаимное проникновение друг в друга. Работа кипела, пациент сменял пациента, день шел за днем.

Первых результатов ждали уже через неделю, все были настроены на этот срок. Ведь все так здорово придумано, все программы работают отлично, а коэффициенты, выставленные психиатрами независимо друг от друга, совпали! Что еще нужно? Все должно получиться!

Но неожиданно работа начала затягиваться. Дело усложнялось тем, что Крису?Стиву приходилось имитировать бурную деятельность по поиску прибора. Он прекрасно понимал, что слежка за ним не прекращается ни на минуту. И это отнимало много сил и энергии. Бесцельные поездки раздражали, а отсутствие шефа на месте отодвигало решение многих текущих вопросов. Все усугублялось еще и тем, что цель и причины этих поездок были неизвестны его единомышленникам Пирсу и Джалли. А незнание, как это бывает всегда, вызывает подозрения и обиду.

Пирс, загоревшийся идеей, стал постепенно остывать, да еще у него была куча рутинных дел в участке, текучка, ничего не поделаешь. В результате Дэвид стал появляться в пансионате все реже и реже. Заскучал и Лоренцо. Летели дни, деньги подходили к концу. Нужно было срочно что-то предпринимать.

* * *

В конце концов Джалли не выдержал и, найдя Криса?Стива, высказал ему все свои опасения. Джордан ничего не ответил, но весь день провел в компьютерном зале. Он наблюдал за работой психологов, за испытуемым, вновь за психологом. А затем, пригласив психолога, оператора полиграфа и Тони, одного из своих самых толковых программистов, заперся с ними на совещание.

Они долго обменивались мнениями, пытаясь разобраться в причинах неудачи. Спорили, ругались и, наконец, пришли к единому мнению, как добиться результата.

Как ни жаль, пришлось отказаться от заманчивой идеи «виртуальной личности». Мысль интересная, но не ко времени! Изменили и методику. Решили сменить приоритеты. На ведущую роль выдвинулся полиграф. Стали еще тщательнее фиксировать реакцию объекта на то или иное изображение. Все это собиралось в базе данных компьютера, а по мере накопления данных информация анализировалась и систематизировалась.

Уже к вечеру следующего дня выяснилось, что ряд объектов, общий для всех «потерянных», вызывает у них панический, почти животный страх. И, что самое интересное, среди таких раздражителей едва ли не самое сильное отторжение вызывал предмет, который однозначно трактовался как кресло полиграфа! Крис понял, что они находятся на верном пути.

Вечернее совещание в том же составе, что и накануне, дало новое развитие технологии. Теперь компьютер производил перед «потерянным» морфинговое моделирование изображения, вызывающего максимальное неприятие, а обратная связь, получаемая посредством полиграфа, тут же вносила корректировку максимального значения. Это был потрясающий эффект. Картинки стали приобретать фотографическое качество!

И работа пошла! Пациенты, один за другим, шаг за шагом, формировали кадры «страха». Наконец стали видны реальные результаты труда коллектива.

Конечно, работы предстояло еще много. Допустим, получили качественное изображение незнакомого кабинета, но что толку? Нужно ведь еще найти место, где он находится! Однако главное было сделано, методика заработала. Пройдет время, будут найдены и кабинет, и мерзавцы, укравшие у людей их память!

Когда «картинок», как называли результаты совместного творчества, стало достаточно много, за дело взялись специалисты. Психиатры быстро распознали технику, которая находилась в страшном для пациентов кабинете. Компьютерщики пришли к выводу, что она напоминает их собственное оборудование. Внешне конечно, что внутри, они могли только предполагать. А вот что касается трубы, закрепленной над креслом, никак не удавалось найти специалиста, который мог бы объяснить ее предназначение. Короткая, длиной сантиметров сорок труба, напоминающая соленоид, имела на своем конце, обращенном к креслу, предмет, отдаленно напоминающий полусферу со множеством конических отростков, которые, по мнению инженеров, были не чем иным, как излучателями. Но даже этого никто не мог утверждать окончательно.

По мнению Криса, это и был, по всей видимости, тот самый прибор, по вине которого люди оказались в таком удручающем состоянии. А вот Джалли считал, что назначение устройства – отслеживать фиксацию взгляда. Может, это своего рода контроль обратной связи? Джалли утверждал, что для уничтожения памяти достаточно стандартной аппаратуры и никаких труб изобретать не нужно. Как бы то ни было, но эта часть изображения осталась нераспознанной.

Успехи все же были. Самым важным из них являлось то, что были получены изображения лиц трех мужчин. По всей видимости, это были лица мучителей. При их появлении на дисплее «потерянных» начинало трясти от волнения, на лбу выступала испарина, пальцы судорожно скрючивались. Это состояние тревожного ожидания и ужаса однозначно трактовалось всеми как предчувствие пыток. Один только Оскар реагировал иначе, так бурно, что при последующих экспериментах приходилось его пристегивать прочным пластиком. Реакции Оскара вообще отличались от остальных. В частности, пальцы у него тоже скрючивало, но не как у остальных, – они складывались так, словно он нажимал на спуск «манта»!

Двое мучителей были в медицинских халатах, а третий в мягком свитере. Медики были примерно одного возраста: от сорока до сорока пяти. У одного были большие залысины, другой – коротко стрижен, с шеей борца. Третий, в свитере, был почти старик с пронзительными черными глазками-буравчиками. Было ясно, что всем заправляет именно он. Оставалось только выяснить, кто это и где они находятся.

Это была уже работа Пирса. Когда Дэвид узнал об успехах группы Криса, то сначала не поверил, долго расспрашивал Джалли и требовал доказательств достоверности изображений. И только убедившись, что результатам исследований можно доверять, Пирс взялся за поиски неизвестных, чьи изображения были плодом коллективного творчества.

Джордан переслал на его коммуникатор все три портрета. Он хотел было переслать и изображение обстановки кабинета, но затем воздержался от этого. Крис сам не мог понять причину своего поступка, но в последнее время он вообще делал немало такого, чего и сам не до конца понимал. Наверное, он просто не верил, что Пирсу удастся найти нечто определенное. Такое у него было предчувствие. Через день оно полностью подтвердилось. Пирс позвонил и сказал, что в их компьютере таких людей нет.

Сказать, что сотрудники группы были расстроены, значит, ничего не сказать. Весь их труд, все, что они делали, недосыпая и не жалея сил, кончилось ничем. Зачем все их успехи, если даже всесильная полиция не может идентифицировать преступников? Это могло обескуражить любого. Даже Стив, в последнее время уверовавший в могучий интеллект и ловкость Криса, и тот приуныл.

Не поддался общему настроению только сам Джордан. Он давно установил для себя правило, что безвыходных ситуаций не бывает, и теперь всячески старался поддерживать в коллективе хотя бы видимость того, что ничего страшного не произошло и все идет своим чередом. Просто они не нашли пока человека, который мог бы достойно оценить проделанное группой и довести работу до логического завершения. Джордан сам не мог сказать почему, но его недоверие к Пирсу росло день ото дня. Крис был уверен – полицейский сказал неправду! На чем зиждилась эта уверенность Джордана, он и сам бы затруднился обосновать, но факт оставался фактом, Крис Дэвиду не верил! Джордан считал, что люди с картинок существуют и Пирс знает, кто это!

Недоверие к Дэвиду породило недомолвки, в коллективе стала нарастать напряженность, а среди пациентов уныние.

Один лишь верный Оскар, чутко улавливающий настроение Криса?Стива, на этот раз разделившихся в оценке результатов, оказался на стороне Джордана. Внимательный и заботливый, он был настолько чуток, что порой Джордану и Сазерленду казалось, что он умеет их различать. По крайней мере, они оба видели, что пятно Коса реагирует на появление каждого из них. Пусть реакция в пятне была минимальной, отличия заключались в нюансах, но она все же была. И если при беседе с Сазерлендом преобладал золотистый дружелюбный цвет, то Джордана приветствовал такой же, но с примесью почтения. Он явно отдавал роль лидера Крису, чего Стив, впрочем, и не оспаривал. Джордану даже хотелось поставить с ним эксперимент, чтобы определить, так это или нет. Он сказал об этом Сазерленду, но тот резонно напомнил, что сейчас есть более насущные проблемы, тем более что времени, а вернее, денег на излечение пациентов оставалось все меньше и меньше! И как Крис ни старался отдалить тот момент, когда придется принять неприятное решение, этот день приближался.

Глава 16

– Значит, они докопались? Бред Маховли, глава Министерства Безопасности Конфедерации, задал этот вопрос вовсе не для того, чтобы получить ответ. Ответ он знал и сам. Да, ловок этот вундеркинд-переросток. Играл бы в свой роллербол и не путался под ногами, так нет же, в исследователи полез! Наукой занялся! Зачем только его ввели в эту комбинацию?! И кто же он все-таки, игрок или программист? Судя по тому, сколько трупов за его плечами, это роллерболист. Но если посмотреть на то, как он лихо расправился с проблемой определения тех, кто калечит людей, спортсменом тут и не пахло! Нет, Сазерленду, судя по той информации, которая была собрана на него, такая задача не по плечу! Но, с другой стороны, как тот же Джордан, если это он, смог так быстро войти в контакт с Марко Симоне? Это под силу только Сазерленду, уже столько лет сотрудничающему с Империей.

Сам черт не угонится за этим… даже не знаешь, как назвать этого восстановленного! Франкенштейн какой-то получился! Унаследовал качества обоих прототипов? Но такое невозможно, тело не носит информацию, а память у каждого кандидата на воскрешение была своя. Между собой они знакомы не были. Да нет, ерунда какая-то! Такое просто невозможно! Это просто впечатление, что тот, кого сейчас называют Сазерлендом, унаследовал качества обоих претендентов на восстановление!

Но шустрый какой! Тут все силы положили на то, чтобы собрать информацию, стольких людей потеряли, а этот щегол за считанные дни получил едва ли не больше, чем вся контора Маховли! Нет, конечно же ведомство Бреда знает больше, и изображений активных членов у него хватает, но как, черт возьми Сазерленд сумел так быстро добиться результата? Компьютер? Да эти байки пусть Пирс слушает, а его, старого лиса, на мякине не проведешь – парень получил информацию от Марко! Другого не дано!

Хорошо еще, вовремя сумели ему Пирса и Джалли подсунуть! Вот имечко?то придумали, лучше найти не могли! Впрочем, ерунда это, зато теперь они смогут и в СБ Конфедерации такую технику установить! Уже одно это оправдает всю операцию. А если удастся и остальное…

Ладно, задирать нос пока не будем. Да и технологию внедрять тоже рано, ее время придет после, когда все закончится. А пока нужно все внимание обратить на завершение задуманного. Что они получили кадры с сотрудниками Института, это не страшно. Но вот дальнейшую информацию, дорогой Сазерленд… или все же Джордан? Впрочем, неважно, – в дальнейших планах тебя все равно нет, так что будь ты хоть папой римским, за сведениями, кого ты вычислил, будь добр отправиться к своим хозяевам в Империи! Конечно, можно было бы тебе помочь, но, прости, этого делать не станем. Нам, вернее ему, Бреду, нужно, чтобы не кто иной, как Марко Симоне, первым узнал, кто на этих «картинках»! А иначе Смотрящий не узнает, что у него появился повод «наехать» на Институт Памяти!

Эту комбинацию с привлечением к разборкам с Институтом боссов Империи Маховли задумал давно. Как только понял, что Чет Самплер, Президент Конфедерации, сделал ставку на Институт. Как же, они ведь пообещали этому идиоту бессмертие и свою собственную гвардию беспрекословных исполнителей. «Близнецов» этих проклятых! Конечно, спору нет, «близнецы» – блестящая идея, но Чет, индюк безмозглый, не понимает, что если Институт и поможет ему выбраться из-под Империи, то лишь для того, чтобы подмять его под себя! И держать они его в своих руках еще крепче будут, как силой – «близнецов» – то ведь они делают, – так и шантажом – память Чета, да и всех других у них в Институте хранится! Зря, ох зря Президент в войну между Империей и Институтом влез!

Полетят в этой войне головы, ой полетят! И еще неизвестно, кто в этой войне победит, на чьей стороне сила будет. Пусть у Института матрицы, пусть «близнецов» каждый день штампуют, это еще ни о чем не говорит. История показывает: кто только ни пытался искоренить организованную преступность, но никому это не удавалось. Разве что в те периоды, когда во главе страны становились сами лидеры этой самой преступности.

Но если верхушка уголовного мира, легализировавшись, и становилась законопослушной, то у гидры организованной преступности тут же вырастали новые головы. Она все равно возрождалась и уничтожала всех, кто становился на ее пути. Если кто и способен одержать победу над организацией, то только такая же преступная организация. Да и то, чтобы ее место занять!

Нет, ему, Бреду, лучше в сторонке постоять, посмотреть, чья возьмет. А чтобы не пропустить момент, когда они в горло друг другу вцепятся, повсюду есть свои люди. И в Хранилище Памяти, и в Империи.

С Институтом, конечно, было труднее. Скольких людей потеряли, а проникнуть в тайны технологии так и не удалось. А вот с Империей проще – методика сотрудничества с преступным миром веками отрабатывалась. Да и Маховли недаром всю жизнь профессиональным разведчиком работал. Кое-что из задуманного все же удалось.

Пирс, к примеру! Постепенно, не привлекая внимания, внедрили его в городскую полицию, теперь Дэвид – один из его лучших людей. Как ловко ведет интригу! Вот где мастерство! Все аналитики подтверждают, что Империя вот-вот выйдет на Институт. Нет, не зря он не дал перехватить Стива Сазерленда, не зря! То, что роллерболист работал курьером у Империи, Маховли знал уже давно. И взять его с поличным можно было в любое время, но зачем? Контрабанда? Да ладно, не будет Снейка, будет другой, а на воле Сазерленд намного ценнее.

Роллерболист представлял интерес для Бреда и как запасной игрок, как пешка, которая в любой момент, ферзем станет. Таких имперцы всегда в свои ряды приглашают и в авторитеты выводят. Так что то, что возле него двое… нет, нужно быть реалистом, Пирс не в счет, с полицейским он работать не будет, а вот Андрис должен быть рядом с новым Франкенштейном до конца! Глядишь, и в дамки пройдет, тьфу черт, в ферзи! Спутал две игры!

Да и немудрено с этим путаником Сазерлендом… или все же Джорданом? Вот зараза, кто же он? Вот еще проблема! Как же его идентифицировать? Был бы бросовый материал, одноразовка, которой пожертвовать не жалко, ан нет! Смотри, конем троянским стал! Как он лихо Империю на Институт вывел! Вернее, вот-вот выведет. Только подталкивай потихоньку. Информацию давай. Тут кусочек, там обрывок. Заглотит приманку, как миленький!

Глава Службы Безопасности Конфедерации самодовольно усмехнулся. А все-таки, пусть эти хваленые профессионалы, что в контрразведке чуть ли не с пеленок, нос свой не морщат, тужась показать свое превосходство над пришельцем со стороны. Интриги крутить он не хуже их умеет! Даже тех же «близнецов» Маховли сумел себе на пользу обратить. Им тоже утечку информации организовали, и как точно они подтвердили его прогноз! Один в один! Травить Сазерленда начали, словно зайца на лугу. Даже Пирсу вмешаться пришлось, а то бы раньше времени пришили курьера.

А не железный этот роллерболлист, не железный! С перепугу у Марко спрятался и сидел там, пока ему дом не взорвали. Нет, наверное, он все же Снейк – Джордан бы в Чипленд укатил! Но ловок, ничего не скажешь! И простак, прости господи, гений доморощенный, ждет поддержки от полиции, рассчитывает, что ему ключик на тарелочке преподнесут. Нет, мальчонка, давай-ка с находками своими к хозяевам беги, они пусть на Институт выйдут! «Близнецов» же в своих рядах вычислили? Вот и до Института это сами должны докопаться! А то не поверят, легкий хлеб настораживает! Уж додумаются на наш компьютер запрос сделать! Доступ?то давно есть, Бред?то знает даже, кто код продал! А если что нехорошее потом с Хранилищем Памяти случится, то следы сразу на Империю и выведут!

То, что наезд будет, можно не сомневаться. Марко ищет повод, Маховли это точно знает. И ресурсов у Империи на такое хватит, можно не сомневаться! Так что конфликт неизбежен. Ну а когда все кончится, вот тогда и его, Бреда, силы в дело вступят. Победителя тепленьким приберут. Вот тогда посмотрим, кто в Конфедерации у власти стоит, кто будет всю память в руках держать!

Хоть и не знал всего этого Крис, но как Бред Маховли хотел, так он и поступил. Пришлось звонить Смотрящему Империи.

– А?а, Стив! – Лицо Марко было непроницаемо. – Что-то ты совсем увлекся своими убогими. Дело наше забросил. Я понимаю, помочь людям надо, негоже их в беде бросать, но и наши дела забывать нельзя. Ведь так, Снейк? Или я в чем-то не прав?