Мертвые не лгут

Я заметил ее реакцию в ответ на упоминание о гаражисте, но больше она ничего не сказала.

– Когда они обещали пристать вам людей?

– Ничего не сказали. Но я избавлю вас от своего присутствия, как только сумею.

– Надеюсь. – Ее зеленые глаза блеснули. – Пошли, Фэй.

Я глядел им в спины. Стройная и спокойная жена Траска покровительственно положила ладонь на плечо дочери, а собачонка, обогнав их, бросилась со всех лап к дому. «Грубовато, ничего не скажешь. Как это понимать? – размышлял я. – Обитатели Блэкуотерса всегда так встречают чужаков или ко мне особенное отношение?»

Но у меня было много более важных проблем, кроме здешней враждебности, и я выкинул ее из головы.

Глава 7

Мягкие берега протоки размывались. Приливы и течения объединили усилия, углубляя выемку в песчаной почве, ставшую похожей на укус, обрамленный тростником и спартиной. Она превратилась в естественную ловушку, где в медленно текущей воде плавал всяческий мусор. На ветки и стебли наталкивались выброшенные продукты рук человеческих: то грязная кроссовка, то голова куклы, пластиковые бутылки, пищевые контейнеры, – все кружило в общем водовороте.

В Бэкуотерсе царил покой. Казалось, что миром правят чайки, болотная топь и вода. И еще небо. Плоский пейзаж подчеркивал его необъятность и сводчатую высоту. Если смотреть со стороны, откуда я явился, дом Траска просвечивал сквозь деревья в паре сотне ярдов от меня. Допив кофе, я отправился вдоль протоки, воспользовавшись своего рода тропинкой – полоской голой земли, вившейся в жесткой густой траве. Впрочем, она вскоре потерялась, и я понял, что уйти далеко не удастся: на пути то и дело встречалась то наполненная водой яма, то лужа. Проще было бы плыть на лодке, но и тогда я бы быстро потерялся в хитросплетениях солончаков и тростника.

Вода кружила кроссовку и теннисный мяч, а я смотрел на них и словно не замечал. Не смог бы усидеть без дела в промокшей машине, дожидаясь ремонтников. С Ланди я еще не говорил, но понимал, что совещание у патологоанатома уже должно начаться. Долго оно не продлится, а затем, со мной или без меня, Фриарс приступит к исследованию останков. Хотя какая разница? Я не надеялся, что сумею чем-нибудь помочь. У меня не было иллюзий, почему меня включили в расследование, и поскольку сэр Стивен опознал сына, мое присутствие стало тем более лишним. Теперь, хотя труп сильно разложился, установление личности превратилось скорее в формальность. Как и выводы по поводу содеянного: все – разве что за исключением отца – считали, что Лео Уиллерс убил Эму Дерби, а затем, сломавшись под гнетом совершенного, покончил с собой.

Так почему я мучаюсь и так переживаю?

Я обвел взглядом залитый водой пейзаж. Недалеко от места, где я стоял, лежала гниющая, разваливающаяся старая лодка – нос на берегу, корма погрузилась в воду. Рядом погибающая ива: толстый ствол в пятнах, с нижних веток свешивались клочья мертвой травы и водорослей, напоминая, что в протоке не всегда, как теперь, спокойно. Неудивительно, что тело Уиллерса так долго не обнаруживали – оно несколько недель лежало в какой-нибудь яме на дне, пока не всплыло и его не вынесло приливом в устье. Вполне вероятный сценарий.

За одним исключением: я продолжал считать, что шесть недель для такого развития событий слишком долгий срок. Четыре – возможно, но не шесть. Даже если большую часть времени тело покоилось на дне протоки, дважды в сутки оно подвергалось воздействию приливов. Его волочило бы по песку, колотило о камни и скалы, нарушая целостность. И все это время продолжались внутренние процессы, еще более способствуя ускорению разрушения. Я убеждал себя, что холодная вода и зимний воздух тормозили разложение, что оценка прошедшего с момента смерти времени и в более благоприятных условиях не точная наука. Что уж говорить о здешнем устье. Напрасно.

Шесть недель – это слишком много.

Хорошо, допустим: Лео Уиллерс заперся от всех и две недели до бесчувствия пил. А затем приехал сюда и застрелился. Возможно. Хотя я сомневался, что такой человек, как он, способен превратиться в абсолютного отшельника. Но я его не знал. И замышляющие самоубийство люди могут быть непредсказуемыми.

Хотя в это объяснение я тоже не мог поверить.

Пробравшая дрожь напомнила мне, что пора возвращаться. Сигнал мобильного оператора вдали от дома затухал, а я понимал, что Ланди может попытаться связаться со мной. Надо было также выяснить, какова ситуация с ремонтниками. И еще позвонить Джейсону и сообщить, что я не сумею попасть к ним на праздник. Последняя миссия мне казалась из самых приятных.

Я повернул и пошел обратно к дому. После горячего кофе мне стало легче, и я решил, что прогулка поможет унять головную боль, но теперь запоздало понял, что идея была не из лучших. Несмотря на холодный ветер, я отчаянно потел, и меня, не переставая, бил озноб. Возвращение показалось непомерно долгим. Я старательно обходил каждую яму с водой, которых как будто стало гораздо больше, чем я запомнил. Подходя к дому, я чувствовал, что совершенно выбился из сил, руки и ноги налились свинцом. На гравиевой площадке рядом с моей машиной стояла еще одна, но, к сожалению, не из службы технической поддержки. Если только мне в помощь оттуда не отправили старый белый «Форд Фиесту» с ярко-красной гоночной полосой поперек крыши.

Сын Траска опять копался под капотом белого «Лендровера». Рядом, поджав губы и сложив на груди руки, стояла блондинка, как я решил, хозяйка «Фиесты». Ей было около двадцати. Симпатичная, но, на мой взгляд, полноватая. И расфуфыренная: ее юбка в обтяжку, туфли на высоких каблуках и яркий макияж больше подходили для субботней вечеринки, чем для этого места.

Ни один из них не заметил моего приближения, и их голоса свободно разносились над береговой тропинкой.

– Слушай, Джемми. Ну, почему, нет? – У нее был эссекский выговор.

– Ты знаешь, почему, – ответил сын Траска, не отрываясь от работы.

– Это было сто лет назад. Я специально приехала, как только услышала.

– Я тебя не просил. Не можешь… – он осекся, почувствовав мое присутствие.

Девушка обожгла меня взглядом, словно это я был виновником их спора. Я, изобразив усталую улыбку, прошел мимо к моей машине. Не обращая больше на меня внимания, она снова повернулась к сыну Траска. Ее маникюр был кроваво-красным, и видневшиеся в открытых спереди туфлях ногти на пальцах ног соответствовали ему по цвету.

– Ладно тебе, Джемми, он не узнает.

– Мне все равно.

– Тогда в чем проблема?

Он не ответил. Я всеми силами старался их не слушать, но это оказалось невозможно.

– Джемми, почему ты не хочешь со мной говорить? – Девушка вновь не получила ответа, и ее тон стал осуждающим. – Раньше ты таким не был!

– Стейси…

– Не был! Не моя вина, что…

– Господи, прекрати!

С грохотом захлопнулся капот «Лендровера». Я обернулся: сын Траска, оставив девушку одну, шел к дому.

– Джемми! – Она крикнула ему в спину. – Ну, и черт с тобой! – Хлопнула входная дверь, и звук долетел сквозь деревья. – Придурок!

Она отвернулась, и ее лицо сердито вспыхнуло. На ее глаза наворачивались слезы, но тут она увидела меня, и ее губы скривились.

– Чего уставился?

Рванула дверцу «Фиесты», плюхнулась на сиденье и взяла с места так, что из-под колес полетел гравий.

Оказывается, не у одного меня выдался плохой день.

Девушка вывернула на дорогу, и вскоре звук мотора затих. Только плескалась в протоке вода и кричали чайки. Я проверил телефон, не поступили ли сообщения, но не было ни одного – ни от Ланди, ни от службы ремонтников. Я уже собирался убрать трубку, когда прозвучал вызов.

– Только что получил ваше сообщение, доктор Хантер, – сказал детективный инспектор. – Был в морге. У вас неприятности?

Я окинул взглядом плоское пространство лугов и воды, словно в этом пейзаже мог почерпнуть хоть малейшее вдохновение.

– Можно сказать и так.

Не вдаваясь в детали, объяснил, что моя машина обездвижилась и я понятия не имею, когда ее починят. Против всех ожиданий Ланди не высказал раздражения, но был, как всегда, дружелюбен.

– Теперь уже вам нет смысла приезжать в морг, – объявил он, когда я кончил. – Когда я оттуда выходил, Фриарс уже подбивал бабки. Никаких неожиданностей. Вероятная причина смерти контактная ружейная рана в голову. Труп мужчины и рентгеновское исследование не выявили костных повреждений, которые бы дали повод усомниться, что это Лео Уиллерс. На задней крышке часов надпись от матери, одежда соответствует той, что носил он. Нельзя категорично утверждать, что она его, но тех же дорогих торговых марок. В ожидании результатов экспертизы ДНК достаточно надежные основания для установления личности.

– А что с застрявшим в пищеводе кусочком металла? – Я повернулся к дому, чтобы убедиться, что никого нет рядом.

– Отправили в лабораторию вместе с пыжом из патрона. Он сильно деформирован, поэтому нельзя с определенностью сказать, дробина это или нет. Но вы были правы: материал скорее сталь, чем свинец. И судя по виду, нержавеющая. – Ланди фыркнул. – Вот и все. Никаких премудростей, поэтому я не думаю, что вы много потеряли.

Я тоже так решил, но все равно хотел посмотреть сам.

– Взгляну завтра. Мою машину к тому времени должны починить.

Если даже не починят, найму другую. Вряд ли открою что-нибудь еще, кроме того, что удалось Фриарсу, но, по крайней мере, попытаюсь. Детективный инспектор кашлянул.