Не делай глупостей

– И как мы определим, чье дело важнее?

– Примем решение после всестороннего обсуждения. Оба должны быть согласны с результатом. В случае ничьей привлекаются независимые судьи.

Яна некоторое время размышляла.

– Ладно, договорились, – сказала она. – У меня тоже есть одна идейка насчет проверки твоих способностей на субботнем празднике. Но я тебе не скажу. Пусть будет сюрприз.

В дверь снова начали стучать.

* * *

Стояла жарища. Солнце изрядно нагрело городок, из-за чего на улицах было не особенно людно. Мистер Паркс, упакованный в костюм-тройку, но почему-то не испытывающий никаких видимых затруднений, не торопясь вышагивал посередине дороги.

– Позавчера трое университетских выехали на северо-восток к озеру Ёугю, – рассказывал он. – Они намеревались наблюдать за птицами.

– Зачем? – спросил я, стараясь держаться в тени домов.

– О целях экспедиции мне ничего не известно, – отрезал мистер Паркс после долгой паузы. – Однако двое из троих, по всей видимости, погибли при неких обстоятельствах. Возможно, от рук неписи из тамошней деревушки.

– Что же они такого сделали, чтоб так разозлить непись?

– Хмм… возможно, ничего. Возможно – что-то.

Мистер Паркс остановился у столба и с интересом его рассмотрел. Я почувствовал раздражение.

– Деревня на северо-востоке… «Липки»?

Мой спутник глянул на меня.

– Именно эта деревня, – подтвердил он. – Интересная деталь: тела погибших вроде бы не исчезли сразу. Непись глумилась над ними и особенно…

– Как звали погибших и свидетеля? – перебил я.

Мистер Паркс чуть искривил губы.

– Томас Гардинер, Дарси Уинскит и Джеймс Плимтон.

Я мысленно перебрал всех знакомых и пришел к выводу, что впервые слышу эти имена. Как такое возможно в городке с неполными двумя тысячами человек?

– Джеймс вернулся вчера вечером. В состоянии, близком к невменяемому, хотя физически он выглядел вполне здоровым. Ему дали поспать, потому что парень едва смог выдавить из себя несколько слов.

– Так чего же мы время теряем?! А если они живы?! Надо же туда ехать!

– Не думаю, что они живы, мистер Мерсли.

Я вдруг понял, куда мы направляемся. В тюрьму. Тюрьмой служил один из старых домов в западной части города, у ручья. Снаружи он выглядел как самый обычный дом, но внутри все было иначе: толстые стальные решетки, тяжелые замки и охрана.

– Зачем же вы его в тюрьме держите?!

Мистер Паркс поморщился.

– Мы пока не знаем, что именно случилось с остальными.

– То есть ему предъявлено обвинение?

– Нет.

– В таком случае придется его выпустить.

– Я буду считать, что вы пошутили, Мерсли.

– Отнюдь.

– Я все же останусь при своем мнении, – проскрипел агент. – Парень останется в тюрьме, по крайней мере еще на какое-то время.

– Интересно, почему вы так в этом уверены?

– Может быть, дело в шикарной жратве? Вид на реку тоже неплох, хоть и из-за решетки. Но мне почему-то кажется, что Джеймс Плимтон не желает покидать камеру по другой причине, – мистер Паркс зловеще улыбнулся, и его унылая личина внезапно исчезла, на мгновение показав мне подлинный облик этого человека. – Тюрьма, пожалуй, единственное охраняемое здание в городе.

В тюрьме было прохладно. Пожалуй, я тоже был бы не прочь остаться здесь на какое-то время. На первом этаже располагалась стойка дежурного и КПЗ. Наверху – камеры для ожидающих суда. По закону города, виновных в тяжких преступлениях не казнили и не сажали под замок, но выгоняли из города без права возвращения в течение срока, определяемого тяжестью совершенного преступления.

За конторкой сидел молодой стражник по имени Зак. В нескольких шагах от него за решеткой находился человек. Он сидел на кровати, низко опустив голову. Длинные волосы падали ему на колени. Человек слегка покачивался из стороны в сторону.

– Доброе утро, господин Мерсли! – Зак явно обрадовался мне. – Я тут уговариваю мистера Плимтона позавтракать. Но он, кажется, не в настроении.

Я подошел к конторке, оперся на нее локтем. Зак сразу же наклонился и вполголоса добавил:

– У меня от него мурашки по коже, господин Мерсли. Он… ну вот минут десять назад сидел себе тихонечко так, а потом как подпрыгнет да как заорет!.. Так я с перепугу чай-то и разлил… Вы только гляньте, в каком состоянии теперь бумаги! А чего он орет-то, не говорит же?! Что-то странное с ним творится, если вы хотите знать мое мнение.

– Спасибо, Зак, дайте, пожалуйста, ключ.

Зак положил на стол простой железный ключ с двойной бороздкой.

– Только я вам не советую к нему заходить, – сказал он.

– Почему?

– Ему это не понравится.

Я взял ключ, повернулся и прошел к решетке. Человек на кровати никак не отреагировал на мое появление. Мистер Паркс тихо ожидал в сторонке. Левой рукой я приподнял замок, правой вставил ключ в скважину и повернул. Молодой человек в ту же секунду перестал раскачиваться, но головы не поднял. Из-под завесы спутанных волос донеслось тихое поскуливание. Я отвел скобу и вытащил замок из петель. Поскуливание усилилось. Я невольно глянул через плечо. Зак едва заметно покачал головой.

Я все же открыл дверь и шагнул в камеру, и тут же скулеж человека усилился многократно. От этого звука, казалось, задрожала каждая решетка и каждый гвоздь. Все здание тюрьмы пронизывала вибрация. В воздухе прямо передо мной плясала пыль, сворачиваясь в немыслимые петли, а я вдруг сообразил, что времени на самом деле очень мало, и поспешно поднял руки. Знакомая тяжесть холодной сферы оттянула левую ладонь. Пальцы правой руки заскользили вдоль бестелесной ледяной поверхности, раскручивая сферу против часовой стрелки.

Сидящий неожиданно поднял голову, и я увидел его лицо, напряженное и бледное. Его рот был закрыт, губы сжаты в тонкую побелевшую нитку. Звук как будто издавало всё его тело, сотрясаемое мелкой конвульсивной дрожью, оно было, словно гигантский резонатор.

Холодный свет заклинания ударил в человека, охватил его со всех сторон. На мгновение, частота воя выросла еще, так что вот-вот должны были начать лопаться барабанные перепонки. А потом раздался хлопок, и я почувствовал, как сила, выталкивавшая меня из камеры, исчезает. Стекла еще дребезжали несколько мгновений – и все смолкло.

Джеймс Плимтон лежал без чувств. Я подошел к нему и слегка похлопал по щекам. Веки дрогнули, открываясь. В глазах молодого человека плескалась муть.