История одного немца. Частный человек против тысячелетнего рейха

В послесловии к англоязычному изданию этой книги сын автора рассказывает о судьбе рукописи. Долгое время неопубликованная, она была случайно обнаружена и увидела свет в 2000 году. Книга имела моментальный успех, который можно объяснить несколькими причинами.
Во-первых, работа Раймунда Претцеля, немецкого журналиста и писателя, даёт представление из первых рук о контексте, на фоне которого развивались драматические события в Германии в период примерно с 1914 по 1933 годы.
Во-вторых, автор предлагает довольно необычную перспективу - посмотреть на события большой истории через призму маленькой частной истории. Автор убеждён, что, рассказывая о событиях своей жизни, быте и взаимоотношениях с окружающими, он добавляет важный кирпич в здание истории.
В-третьих, Претцель не только обладал уверенным пером, но и находился во многом в привилегированном положении. Следовательно, точка, с которой он смотрит на события, позволяет обозревать происходящее с нескольких углов.
Автор книги - «ариец» из респектабельной семьи. Претцель, который впоследствии, не желая подвергать опасности своих родственников в Германии, возьмёт псевдоним Себастьян Хафнер, был одним из тех, кого нацисты были бы рады видеть в своих рядах. Однако Раймунд с самого начала ненавидел всё, что связано с нацизмом. Ему удалось быстро разглядеть бесчеловечность и опасность идей, пропагандируемых ими.Будучи ещё ребёнком во время Первой мировой, Претцель, как и многие его ровесники, страстно интересовался сводками с полей. В дальнейшем будет мода на спорт. *Реплика в сторону - Меня всегда раздражало выражение «в здоровом теле - здоровый дух».*
Претцель, по его собственным словам, был вполне типичным немцем. Возможно, его отличала нетипичная наблюдательность, предвосхитившая его будущее на литературном поприще.
Автор описывает, как его семья пережила безумную гиперинфляцию, когда за миллиард марок можно было купить лишь буханку хлеба. Постепенно ситуация стабилизировалась.
Наступила относительно благополучная «эра Штреземана», когда, казалось, что всё может сложиться благополучно. К сожалению, этот период продлится недолго.
Несмотря на то что жизнь Претцеля, по крайней мере первое время, оставалась неизменной, он остро
реагирует на приход нацистов к власти.
Раймунд провожает своего друга в эмиграцию и сам начинает подумывать об отъезде.
Параллельно он продолжает изучать юриспруденцию, встречаться с друзьями и ходить на вечеринки.
Жизнь вроде бы течёт в обычном русле, за исключением спорадических вспышек насилия и гнетущей атмосферы в воздухе. Страху необязательно принимать конкретные формы, чтобы стать, так сказать, одним из элементов ландшафта.Столкнуться с проявлениями агрессии можно тёплым солнечным днём, отдыхая с девушкой на природе.
Частные случаи порой становились камертоном отношения общества к Гитлеру и его партии. К примеру, когда по улице проходили молодчики и выкрикивали лозунги,тот, кто публично воздерживался от приветственного вскидывание руки, сильно рисковал. Автор рассказывает, как он и многие из его знакомых старались вовремя спрятаться в каком-нибудь подъезде, чтобы избежать неприятной встречи. Претцель не скрывает, что были моменты, за которые ему совестно.
Со слишком поспешной готовностью он признал своё «арийское» происхождение, в ответ на бесцеремонный вопрос.Государственная система могла неожиданно нарушить планы, потребовав от соискателя титула референдара (название одной из должностей в немецком суде) пройти специальный курс военной и идеологической подготовки.
Так, Претцель, готовящийся сдавать экзамен, вынужден был отправиться на сборы, где ему предстояло сделать очередное открытие. Власти умело используют механизм, который можно назвать ловушкой товарищества.
Когда человек чувствует себя частью большого, казалось, сплочённого коллектива, с него снимается индивидуальная ответственность. По сути, от такого человека можно требовать почти чего угодно. Братство заменяет совесть и готово удобно предложить отпущение грехов, при условии что ты делаешь то же, что и все.
Автору этой книги, к счастью, удалось избежать интоксикации.
Желая уклониться от любой формы сотрудничества с режимом, Претцель оставляет карьеру юриста и отдаётся своему давнему увлечению - литературе. Он зарабатывает статьями на тему искусства, которые публикуют оставшиеся неполитические газеты и журналы. Однако если это и даёт автору некоторую иллюзию, вскоре она рассеивается.
В конце 30-х гг. Раймунд эмигрирует в Великобританию, где он воссоединяется со своей давней подругой еврейского происхождения. Та, забеременев, вынуждена была ещё раньше покинуть Германию.
Пара женится незадолго до рождения сына Оливера.
Претцель-Хафнер лишается немецкого гражданства и таким образом рвётся последняя ниточка, связывающая автора с его родиной под властью нацистов.

В книге Хафнера читатель встретит некоторые объяснения того, как Гитлер мог прийти к власти. Как и некоторые современные исследователи (cf. Ian Kershaw), автор отмечает, что власть была, по сути, вручена маргинальной партии. Как право-консервативные силы, так и партии левого толка, уверен Хафнер, предали своих потенциальных избирателей.
Многие немцы почувствовали себя обманутыми и не видели для себя другого выхода, как принять нацистов.ЦитатаTrue, something further was necessary to achieve all this. That was the cowardly treachery of all party and organizational leaders, to whom the 56 percent of the population who had voted against the Nazis on March 5 had entrusted themselves. This terrible and decisive event was not much noticed by the outside world. Naturally, the Nazis had no interest in drawing attention to it, since it would considerably devalue their “victory,” and as for the traitors themselves: well, of course, they did not want attention drawn to it. Nevertheless, it is finally only this betrayal that explains the almost inexplicable fact that a great nation, which cannot have consisted entirely of cowards, fell into ignominy without a fight.свернутьОднако в первую очередь это частная история одного человека, молодость которого пришлась на тяжёлые времена. Человеческая судьба на фоне мировых драм, изложенная простым и живым языком.

Весьма интересная книга, дающая представление о многих политических процессах и настроениях общества в Германии первой половины ХХ века. Глазами одного из немцев мы видим происходящее с 1914 по 1933 годы и очень любопытно читать его объяснения, особенно людям, которые мало знают о том, что творилось в это время в немецком государстве. Более того, хочется отметить еще один плюс, который выгодно отличает эту книгу от иных мемуаров – в тексте приводятся полезные комментарии переводчика Никиты Елисеева, который не только разъясняет многие непонятные события, более подробно, чем автор, описывает биографию личностей, упоминаемых в тексте, но даже поправляет Хафнера. Например, автор пишет, что «коммунисты за хвастливым фасадом «подготовки к гражданской войне» подготовили только своевременное бегство за границу своих высших функционеров» - переводчик уточняет, что писатель несправедлив и приводит данные, что руководители партии были арестованы или убиты, Хафнер рассказывает о том, как социал-демократы голосовали за доверие правительству Гитлера, но именно Елисеев посвящает читателя в подробности о том, что 17 мая 1933г. Гитлер произнес свою самую мирную речь - против войны и за всеобщее разоружение.Так что надо учитывать, что данная книга написана очевидцем, далеким от экономики и политики, который основывается только на своих личных впечатлениях, а не профессиональным историком, имеющим доступ к различным источникам информации и перепроверяющим данные. Более того, Хафнер является представителем весьма обеспеченной части немецкого общества, относит себя к элите, поэтому его оценка событий достаточно далека от настроения «народных масс», да писатель и не скрывает своего снобизма по отношению к приверженцам той или иной партии – «националисты, как всегда пошлые и тупые», «левые, чересчур хитроумные и вследствие этого (как всегда) еще более глупые, чем националисты».
Писатель пытается анализировать, как к власти смогла прийти группа политиков, за которых голосовало всего 44% избирателей (тут переводчик вновь уточняет, что на самом деле все обстояло не так радужно: нацисты были лидирующей партией и до чисток в рейхстаге, в совокупности с мелкими националистическими партиями у них было 57,18%) и читать его рассуждения весьма познавательно для понимания «внутренней кухни» Германии.Думаю, что многие его мысли актуальны до сих пор (к примеру, желание человека жить мирно, чтобы правительство не вмешивалось в его «личное пространство», не нарушало выстроенные планы, благоустроенную жизнь), вызывают понимание, хотя, конечно, они не учитывают настроения тех, кому текущая жизнь не кажется справедливой и правильной.Единственное, что мне не хватило в этой книге - это анализа экономических причин и упоминания интересов тех или иных влиятельных групп, некая изолированность Германии от мировой системы. Например, рассказывая о 1924-1929 годах, когда канцлером стал Штреземан, автор сообщает, что «политика в один миг сделалась куда спокойнее», мельком упоминает без объяснений план Дауэса, Локарно, Таури (спасибо переводчику, он кратко рассказал, что значат эти незнакомые мне названия), пишет, что в страну пришли деньги, но не объясняет, откуда и почему они пришли. А после кончины Штреземана «бестии и тупицы» вылезли из своих нор, мирное время закончилось, разразился правительственный кризис, но при этом автор не упоминает Великую депрессию, которая началась как раз осенью 1929.Ну и вывод автора, что дух товарищества – это корень зла, а индивидуализм как раз то, что надо развивать любому народу, мне не близок, хотя, возможно, в эти термины можно вкладывать разные смыслы.ЦитатыТоварищество неотделимо от войны. Подобно алкоголю, товарищество — одно из сильных утоляющих боль и печаль средств, к которым прибегают люди, вынужденные жить в нечеловеческих условиях. Товарищество делает невыносимое «выносимей». Оно помогает выстоять перед лицом смерти, грязи и горя. Оно опьяняет. Оно позволяет забыть потерю всех даров цивилизации, замещая все эти дары собой. Товарищество освящено жестокой нуждой и горькими жертвами. Но там, где оно отделено от жертв и нужды, там, где оно существует только во имя самоценного опьянения и удовольствия, там оно становится пороком, и ровным счетом ничего не меняет то, что оно на некоторое время делает счастливым. Оно портит и развращает человека так, как его не может испортить ни алкоголь, ни опиум. Оно лишает человека способности жить своей собственной, ответственной, цивилизованной жизнью. Оно, по существу, и есть мощное антицивилизационное средство. Всеобщее распутство товарищества, которым нацисты соблазнили немцев, унизило этот народ до самой последней степени.Товарищество — чтобы начать с самого главного — полностью устраняет чувство личной ответственности, как в гражданском, так и в религиозном смысле, что значительно хуже.Однако гораздо хуже то, что товарищество снимает с человека ответственность за себя самого перед Богом и перед совестью. Человек делает то, что делают все. У него нет выбора.Потому что товарищество предполагает фиксацию духовного, нравственного уровня товарищей на низшей, каждому доступной ступени.Товарищество не выносит дискуссий: любая дискуссия в химическом растворе товарищества тотчас приобретает аромат и цвет отвратительного нытья или вонючей кляузы, в условиях товарищества любая дискуссия — смертный грех.«Мы» были коллективным существом и, со свойственной всякому коллективному существу трусостью и лживостью, инстинктивно игнорировали либо преуменьшали значение всего, что могло задеть наше коллективное самодовольство…свернутьТак что, поводя итог, могу рекомендовать эту книгу читателям, она легко написана и позволяет узнать точку зрения одного из обывателей на приход нацистов к власти, увидеть жизнь в Германии до Второй мировой войны, хотя было бы интересно узнать подробности жизни автора после эмиграции.Цитаты«Я только опасаюсь, — отец оживился и заговорил строже, чем ему самому, наверное, хотелось, — что ты до сих пор не избавился от кое-каких иллюзий. Там, за границей, никто не ждет нас с распростертыми объятиями. Для каждой страны эмигранты всегда в тягость, а куда как скверно чувствовать, что ты кому-то в тягость. Одно дело — если ты приезжаешь в другую страну посланцем иной культуры, которому есть что делать, есть чему учить, есть, что с собой принести: и совсем другое — если ты побит и ищешь убежище».…Когда ты удираешь, ты падаешь в цене. Погляди на русских. Эмигрировала элита. Теперь генералы, государственные советники и писатели радуются, если им удается устроиться в Париже или здесь официантами или таксистами».«Может быть, они предпочитают быть официантами в Париже, чем чиновниками в Москве», — сказал я.
«Может быть, — отвечал отец, — а может быть, и нет. Хорошо рассказывать о чем-нибудь до того, как оно произошло. После того, в действительности все выглядит по-другому. Голод и нищета не страшны, пока ты сыт и обеспечен».свернуть

«Они так и остались стоять там, где стояли. С тех пор я никого из них не видел. Автобус быстро увозил меня прочь, и я чувствовал, до чего же мне зябко, стыдно и освобожденно»Такими словами заканчивается книга. Раймунд Претцель, немецкий журналист и писатель, написал ее под псевдонимом Себастьян Хафнер. Автор описывает свою жизнь в Германии, в годы между двумя мировыми войнами. В начале Хафнер еще ребенок, мальчик из хорошей семьи, детские годы которого пришлись на Первую мировую войну. К моменту прихода Гитлера к власти он был уже взрослым человеком, который должен был самостоятельно принимать решение. Выбор был невелик. Остаться и принять идеологию национал-социализма, даже если это будет только видимость, или уехать из Германии. Возможен ли срединный вариант? Можно ли жить и не вовлекаться в то, что происходит вокруг? В условиях Третьего рейха такая возможность вызывает большие сомнения.Автор выбрал эмиграцию. Но до того, как уехать, он успел наблюдать деградацию морали, рост нетерпимости и радикализма в своей родной стране. От текста автора веет тревожностью и предчувствием беды, которая уже притаилась за дверью.«История одного немца» помогает составить представление о том, какой была жизнь в период между двумя войнами для рядовых граждан Германии. Было же за эти годы разное. Огромная инфляция и дух веймарской свободы, надежды и разочарования.Рассказ Хафнера напоминает о том, как сложно и опасно противостоять насаждаемой сверху идеологии. Согласиться бывает проще, чем мучить себя сомнениями. А ненависть разъедает изнутри, разъедает людей и целые общества. Автор описывает один эпизод, когда он был на грани того, чтобы поддаться общему настроению и стать, как большинство, уверовать,как иногда говорят. Это произошло во время прохождения им военной подготовки. Принять участие в этом было необходимо, чтобы завершить образование. У Себастьяна не было выбора.Отдельная личность каждого из нас перестала играть какую бы то ни было роль; она оказалась выключенной, ей объявили мат; она, так сказать, не принималась в расчет на этой шахматной доске. Расстановка фигур с самого начала была такой, что не оставалось места для отдельного «я»; «личное», «свое», «индивидуальное» не имело значения, оно было отставлено в сторону отложено в долгий ящик. Автору этой книги, однако, удалось сохранить свою личность. А сколько тех, кто проходил такую же подготовку, кому это не удалось? Хафнер не был борцом, но у него была возможность уехать и он ей воспользовался.Книга читается легко и довольно быстро. Но, не буду скрывать, что для меня комментарии в конце книги были полезны. Например, из них я узнала, что «удар кинжалом в спину» (Dolchstop) - - это теория, распространенная среди немецких националистов, которые считали, что у Германии украли победу в 1918 году.Подводя итог, хорошее чтение для тех, кто интересуется историей и человеческой психологией.