Наследник императора 2

За ним повторили все те, кто находился в таверне. Через минуту все начали говорить только о нём. Эмилий ударил со злостью кулаком по столу и быстро встал из-за стола, грубо оттолкнув навязчивых куртизанок. Аппий обеспокоенно последовал за ним.

Однако, император не собирался покидать таверну. Он быстро осушил бутылку с вином и на изумление всем, взобрался на чей-то стол, требуя к себе внимание. Когда все замолчали, он заговорил.

– Глупцы! Как вы смеете объявлять Аристона своим повелителем при живом императоре? Стыдитесь! Стыдитесь и молитесь о том, чтобы вас никто не слышал.

– Ты ещё кто такой? – Неожиданно раздался голос преторианца, который находился в таверне. Молодой воин поднялся со своего места и вместе с остальными гвардейцами, встали напротив Эмилия.

– Устроил здесь шумиху, взобрался на стол, хочешь стравить здесь людей? Какое ты право имеешь нарушать наш покой?

– Закрой свой высокомерный рот, солдат, – не сдержался Эмилий. – Вы все сейчас говорите словами изменников. Вы должны, нет ОБЯЗАНЫ, превозносить своего императора, который только и делает, что радеет о вас. Денно и нощно, чтоб вы знали. А вовсе не этот мальчишка.

– Не император ли настолько так любит свой народ, что вместо того, чтобы заниматься государственными делами, пьянствует с утра до вечера. Не император ли передал все полномочия в руки Сената, чтобы снять с себя бремя ответственности? Мне жаль Аристона, который буквально сбежал из дворца, чтобы не видеть, как его «отец» позорит себя и империю своим бесчестным поведением.

– Он не сбежал! – Прорычал император. Этот нахальный преторианец вывел его из себя. – Он всё ещё живёт во дворце, вместе с императором! Всё это ложь!

– Не правда, – заговорил второй преторианец. – Он живёт с нами. В преторианском корпусе. Он наш – юный император. Мы так его называем.

Люди, которые слушали это, охали и ахали, выражая изумление. Аппий подошёл к императору и попытался его спустить со стола.

– Предатели! – Закричал Эмилий. Руки его тряслись от злости. Он был готов задушить преторианца. – Всех вас нужно казнить!

– Эмилий, идём, – уговаривал его Аппий. – Вступая в спор с невежеством, ты уподобляешься ему и становишься таким же.

– Бунтовщик! – Сказал один из преторианцев. – Пора охладить твой пыл, горячая голова.

– Не трогайте меня! Вы – отродье! – Кричал император.

Но его никто не слушал. Преторианцы сняли его со стола и повели прочь из таверны под улюлюканье и смех людей. К тому же некоторые из них кидали непристойные шутки в его адрес и даже бросали остатки еды. Аппий не стал мешать им, а просто стоял и бездействовал. Принял сторону большинства, чтобы не казаться изгоем. Вот оно – стадное чувство.

Когда император вывели на улицу, преторианцы повели его к стойлу для мулов.

– Отпустите меня, я – император! – Кричал Эмилий.

– Да, да, а я тогда – Венера, – ответил преторианец.

Эта шутка понравилась солдатам и все её разделили звучным смехом, не обращая внимание на Эмилия.

Подойдя к стойлу, двое преторианцев остановились подле него и опрокинув тело императора, опустили его голову в воду. Мул, который стоял рядом и пил воду, недовольно отошёл назад. Люди, которые находились рядом, наблюдали за происходящем и смеялись. Несколько детишек выбежали из домов, чтобы посмотреть. Некоторые из них со смехом бросали в императора лошадиный помёт. Несколько раз окунув императора в стойло, преторианцы отпустили Эмилия.

– Довольно с ним, – сказал преторианец. – Повеселились и хватит. Надеюсь мы охладили нашего императора.

Преторианцы рассмеялись в унисон. С минуту постояв, они вернулись в таверну, оставив императора одного.

Удивительно, что преторианцы не узнали своего повелителя, ибо он часто посещал преторианский корпус. Возможно, по той причине, что на нём не было его пурпурной тоги и золотой диадемы. Неужели, он настолько зауряден? Да, до Аристона ему ещё далеко…

Аппий подошёл к Эмилию и поднял его с колен.

– Август, пошли, – прошептал Аппий. – Забудь про них. Они ещё будут наказаны.

С волос Эмилия каплями стекала вода на дорогу. Казалось, что это были слёзы.

– Уходи, – сказал Эмилий.

– Эмилий, послушай…

– Убирайся! – В сердцах бросил император. Глаза его горели огнём. – Это ты виноват! Ты! Я тебя ненавижу! Ненавижу!

Аппий не стал объясняться. Немного посмотрев на друга, он попятился назад. Еще несколько минут и он растворился в толпе.

Эмилий дождался, когда Аппий ушёл и заплакал.

***

Эмилий вернулся во дворец за полночь. Один. Всё это время он сидел подле реки Тибр и обливался слезами. Казалось, что река стала больше от его слёз. Он был подавлен и морально убит. Всё это поведение и злоба, которая исходила от обидчиков, которые смеялись над ним напомнили Эмилию его детство. Всё его детство и подростковый период были наполнены слезами и попытками покончить с собой, пока он однажды не смирился со своей судьбой и не понял, что нужно быть сильным и никому не показывать свои истинные чувства. Перед людьми он был безумным императором, а в душе – страдальцем.

Эмилий плакал, потому что более не мог терпеть. То, что сделал его собственный народ пробудили в нём настоящего Эмилия, который доселе сидел в клетке и никому не показывался. Ему было стыдно, стыдно настолько, что хотелось утопиться в этой реке, как бродяга, о котором никто не вспомнит и про которого никто не узнает.

Вернувшись восвояси, его тут же встретил Катон. Его лицо было обеспокоенно, рядом с ним находилась дворцовая стража. В руке он держал подсвечник.

– Слава богам, вы вернулись! – Воскликнул старик, подняв руки вверх, чуть не уронив свечку на пол. – Мы везде вас искали, где вы были?

– Плохо искали, – ответил император. Некоторое время лицо императора выражало печаль. Осознав, где он находится, он встряхнул головой и улыбнулся, надев на себя маску Эмилия. – Пока меня не было, престол, наверное, уже занял Адриан или моя стерва Урсулочка.

– Нет, что вы такое говорите, – запротестовал Катон.

– Успокойся, я шучу, – перебил император. – Благодарю за радушную встречу, но я смертельно устал.

Сказав последние слова, Эмилий сбросил с себя свой дорожный плащ на мраморный пол и направился в свою спальню. Катон проговорил слова благодарности в адрес богам и осклабился. Он был рад возвращению императора.

Когда император зашёл в спальню, он снял с себя всю одежду и упал на постель. Несколько минут он лежал без движений. Затем он поднялся с кровати и подошёл к сундуку, который стоял на полу. Открыв крышку, он достал из сундука кожаный планшет. В планшете лежали пергаменты и стил. Одна-единственная свеча стояла рядом и тускло освещала комнату. Присев на колени рядом со светом, Эмилий взял пергамент и начал писать. Когда он закончил, он сложил листочки обратно в планшет и убрал всё в сундук. Затем он достал кинжал, который ему подарил персидский посол. Кинжал был искусно украшен драгоценностями. Его рукоятка была из красного дуба, а клинок – острый, что казалось, им можно было разрезать мраморную скульптуру.

Несколько минут он молча смотрел на лезвие, словно изучая его. Затем, направив острие к запястью, начал делать прямые порезы. Из порезов каплями появлялась алая кровь. Кровь постепенно усиливалась, а рука, которая держала кинжал – немела.

– О боги, что я делаю! – Испуганно прошептал Эмилий.

Он отбросил кинжал в сторону и начал искать глазами ткань. Обнаружив, висячие на кровати занавески, он снял их с потолка и перевязал ими руки, остановив кровь.

Спустя неделю, Аристон оправился после ранения, но несмотря на своё выздоровление, он не спешил возвращаться обратно. Но отнюдь не по той причине, что Эмилий причинил ему душеную боль. Правда говоря, он уже простил его за это. А потому, что ему было стыдно за то, как он поступил с императором. Он понимал, что ему не стоило так с ним разговаривать, ибо он воистину – всего лишь бывший раб. И Эмилий был прав. Аристон должен быть благодарен ему за то, что Эмилий его приютил, подарил дом, власть и самое главное – дружбу. По сути, это он его спас.