Наследник императора 2

– Я был пьян и не отдавал отчёта в своих словах. Не принимай это близко к сердцу. Это бред Александра.

– Не важно – пьян ты был или нет – ты сказал это. И эти слова меня ранили намного сильнее, чем там на площади.

Аристон дал понять, что разговор окончен и лёг обратно в постель, прикрывшись одеялом. Эмилий несколько минут молча стоял, переваривая слова Аристона. Сейчас Аристон казался императором, а Эмилий – опальным подданным. Он очень хотел вернуться назад, в прошлое и помешать самому себе сказать эти ужасные, омерзительные слова. Но он не бог…

Ещё немного постояв, он наконец покинул лазарет и вернулся во дворец. Один.

***

Иногда случаются такие события в жизни, что хочется просто забыть о них. О таких моментах ты вспоминаешь всю свою жизнь. Возникает желание умереть, ведь именно после смерти ты лишишься своих воспоминаний, либо вернуться в прошлое, чтобы изменить его. Сделать этот момент – счастливым. Чтобы вспоминать о нём и радоваться, а не грустить. Это воспоминание снедает тебя изнутри, становится навязчивой идеей, от которой невозможно избавиться.

То же самое сейчас чувствовал Эмилий. Он редко испытывал вину, однако сейчас он познал это чувство. С одной стороны, он убеждал себя, что он не виноват, а Аристон – ведёт себя, как ревнивая жена, которая обижается на всякую ерунду. Подари ей драгоценность, и она простит тебя. Однако, Эмилий сомневался, что с Аристоном получится так же, как с Урсулой.

Больше всего сейчас император хотел поддержки и убеждения в том, что он прав и ему нечего стыдиться своих слов. Сказанных к тому же в невменяемом состоянии.

«О боги, я император. Аристон – мой поданный. Не пристало императору просить прощения перед своим поданным. Я не паду настолько низко!» Эмилий не любил извиняться. Он всегда считал себя правым во всём. От извинений у него чернел язык, но это неважно – главное то, что просил прощения он всегда искренне. Искренние слова всегда говорить сложнее.

По возвращении во дворец, император решил навестить дочку Аристона. Маленькая девочка давно не видела отца и ей было одиноко в компании сиделок. Подойдя к спальне Анастасии, император остановился. Из спальни доносились странные голоса, похожие на стоны женщины и мужчины.

Эмилий не стал ждать и быстро распахнул дверь, утолив жажду своего любопытства. В комнате находился Антиох и юная бессменная сиделка Петра. Молодые люди были полураздеты и глубоко дышали, что ясно говорило об одном.

– Ваше августейшество! – Взял слово Антиох, надевая на плечо лямку туники. – Это не то, что вы подумали.

– Не смей лгать мне, маленький потаскушник! – Прорычал император, настолько громко, что сумел разбудить Анастасию.

Он был зол. Но источником этой злобы были отнюдь не рабы, которые любили друг друга и не смогли справиться с желанием совокупиться друг с другом, а минувшая ссора с Аристоном. Эмилий хотел справиться со своим горем, но не знал, как. Сейчас он был зол на весь мир. Казалось, что все от него отвернулись и считали тираном. В народе, наверное, уже пустили слух о пьянстве императора. Все его ненавидят. Нет человека, который любил бы его и поддерживал в трудную минуту. Раньше таким человеком был Аристон, но сейчас его нет. Он тоже отвернулся от него. Весь Рим – отвернулся от него. Когда император был в подобном состоянии, он мог совершить глупые и жестокие вещи, чтобы тем самым унять свою душевную боль.

Антиох прикрыл своей спиной юную рабыню, взяв весь удар на себя. Ребёнок кричал всё громче и громче. К ней присоединилась и Петра со своими слезами.

– Доминус, умоляю вас, простите! – Взмолилась Петра, упав на колени, подле императорских ног, целуя подол красной тоги.

Антиох пытался её поднять на ноги и уберечь от гнева императора.

– Ничтожество! – Рявкнул Эмилий и вместо прощения, пнул Петру в грудь.

Девушка схватилась за больное место и отползла назад. Император направился к ней, скаля зубы. Однако Антиох преградил Эмилию дорогу.

– Не трогай её, убей меня – я виноват. Она – нет.

Антиох всё ещё скверно говорил на латыни. Особенно когда волновался.

– Вы все – жалкие ублюдки, – заговорил с ненавистью император. Изо рта его капали слюни, словно яд. – Предаётесь низменным инстинктам, уподобляясь животным. Я вам предоставил кров и работу. Вы имеете честь жить во дворце! Так вы меня отблагодарили?

Император не сдержал свой гнев и ударил Антиоха по лицу. В комнату вошли преторианцы, которые услышали крики в коридоре.

– Превосходно! Уведите этих двоих, – приказал император. – Этого казнить. А эту потаскушку – в темницу.

– Нет!! Антиох! – Закричала Петра, обливаясь слезами. – Умоляю! Не убивай его!

Преторианцы схватили девушку и повели прочь из комнаты.

– Ты – тиран! – Крикнул Антиох, когда преторианцы вывели его из спальни.

Услышав последние слова, Эмилий ещё сильнее покраснел. Со лба стекал пот, белые зубы были сжаты. Он вышел в коридор и взяв меч из ножен преторианца, который держал девушку, направился к Антиоху.

– Нет!!! – Завизжала Петра. Ноги её подкашивались, и она еле сдерживалась, чтобы не упасть.

Антиох гордо смотрел в лицо императора, готовясь к смерти. Он не боялся умереть. Он был таким же сильным, как и его бывший хозяин.

Император поднял меч над головой и приготовился нанести удар, как вдруг кто-то схватил его за локоть. Эмилий опустил меч и повернулся назад. Он дышал как бык и был похож на безумного.

– Убери меч, – сказал спокойным тоном Аппий Кезон.

Молодой сенатор стоял возле императора. Взгляд его был наполнен укора. Он осуждал поведение императора. Молча.

Император, не отдавая себе отчёта, отбросил с громким звоном меч на мраморный пол и опустил голову вниз, выражая стыд. Когда рабов увели, Аппий зашёл в детскую, чтобы успокоить напуганную малышку. Император последовал за ним.

– Посмотри, что ты наделал, – заговорил Аппий голосом отца. Он взял Анастасию на руки и начал убаюкивать.

Император сел на кресло и закрыл лицо руками. Когда Аппий успокоил ребёнка, он сел рядом с Эмилием и положил свою руку ему на плечо.

– Теперь объясни, что ты устроил сейчас? Ты и вправду готов был зарубить раба за то, что тот просто хотел – любить?

Император посмотрел с изумлением на Аппия, не понимая, откуда тот узнал, что здесь произошло.

– Не сложно догадаться, – пояснил Аппий. – Но причина явно не в этом, причина где–то здесь, в твоём сердце.

Аппий ткнул пальцем императору в грудь и посмотрел в глаза. Эмилий ещё сильнее удивился проницательности молодого сенатора. Он понимал его без слов.

– Да, всё так, – наконец признался император. – Я поссорился с дорогим мне человеком. И я безумно хочу всё исправить, но не знаю, как…

– Для начала, Эмилий, отпусти тех несчастных, которых ты до смерти напугал.

– Но…

– Никаких «но», Эмилий, – упрекнул его Аппий. – Затем мы прогуляемся с тобой.

– Куда мы пойдём?

– К твоему народу, – ответил Аппий. – Я хочу, чтобы ты убедился в их верности и не мнил себя тираном, которого все ненавидят. Это не так.

– Но они убьют меня…Все хотят меня убить…

– Ты боишься их. Я знаю. Но поверь мне, всё будет хорошо. Я буду с тобой. Только я и ты.

– А преторианцы?..

– И никакой охраны, – отрезал Аппий.