Бытие на фоне событий – 3. Пленник непорочной

Бытие на фоне событий – 3. Пленник непорочной
Селена Гелиос

Молодой философ Метафизий, познавший все тайны мира, любовь многих светских красавиц и даже побывавший в подводном царстве, выброшен на пустынный берег. Он становится пленником жестокого матриархального племени, именующего себя непорочными. За любую вольность здесь карают жестокой смертью. Но философ не унывает. Ведь ему поручено стать личным прислужником богини, которой поклоняется племя. А богиня вдруг оказывается прекрасной живой девушкой.

Бытие на фоне событий – 3

Пленник непорочной

Селена Гелиос

Дизайнер обложки Селена Гелиос

© Селена Гелиос, 2023

© Селена Гелиос, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0062-0741-7 (т. 3)

ISBN 978-5-0060-4325-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Дремучие Дебри

Мягко покачиваясь, морские волны вынесли философа Метафизия Платонида на теплый песчаный берег.

После кораблекрушения молодому философу пришлось два года провести в царстве Посейдона. Он пребывал в плену у прекрасных нереид. Но этот плен не был тягостен. Морские девы наделили своего пленника умением дышать под водой и раскрыли перед ним бескрайние морские глубины, бесконечно интересные для его пытливого ума.

Наконец, Метафизий наскучил нереидам в качестве любовника. Тем более что они к тому времени заманили в Подводное царство несколько свеженьких парней.

Однако молодой философ за два года сделался почти подружкой морским девам. Они доверяли ему свои секреты, сплетничали с ним друг о друге, приучили философа к легкомысленной болтовне и наотрез отказывались отпускать его на сушу. Лишь после обещания написать книгу о Подводном царстве с призывом ко всем мужчинам бросаться с обрывов в морские волны, прямо в объятия любвеобильных дев, философ был бережно вынесен на берег.

По собственной просьбе он оказался в точке, максимально отдаленной как от Эротполиса так и от Мегаполиса. Это был северный берег Великого моря.

Метафизий первый раз за два года вдохнул в легкие обычного воздуха. Увидел над головой обычный, но такой головокружительно-прекрасный голубой небосвод. Полюбовался на перевалившее через полдень, но все еще жгучее солнце.

Несколько минут он бездумно лежал на теплом песке, нежась в согревающих лучах. Наконец, туника и плащ, давно сделавшиеся лохмотьями, обсохли. Метафизий решил подумать о будущем и осмотреться.

Берег выглядел пустынным. А, возможно, был и вовсе необитаемым. Поднявшись на прибрежные скалы, Метафизий увидел перед собой лишь бескрайнюю, раскинувшуюся в обе стороны, насколько хватало глаз, стену сумрачного хвойного леса.

Несколько минут молодой философ стоял в раздумье. Он то оглядывался на плещущиеся за его спиной веселые зеленовато-синие волны, в которых искрились солнечные лучи, то вновь поворачивался к чернеющим перед ним жутким дебрям. Возвращаться в Подводное царство не хотелось. Оно уже сделалось его прошлым. Поэтому оставался единственный путь – вперед.

Можно было, конечно, до бесконечности брести вдоль берега. Но это – все равно, что вечно балансировать между стоицизмом и эпикурейством, не отдавая предпочтения ни одному из философских направлений. К тому же, путь вдоль берега не принес бы ничего кроме нескольких мелких рыбешек. Да и их бы белоручке-философу не удалось выловить голыми руками.

Метафизий, по своему обыкновению, решил взглянуть на ситуацию философски и найти в ней положительные моменты. Ведь положительное – лучше отрицательного.

«Главное, что я, во-первых, жив и, во-вторых, невредим, – сказал он себе. – В-третьих, не менее важно и то, что, я не просто жив и невредим, но еще и свободен. А, в-четвертых, я нахожусь вдали от всех рабовладельческих государств. Ведь нереиды, кажется, вынесли меня в дикое место, известное на картах, как Дремучие Дебри. А уж здесь-то точно нет никого из моих врагов. И это – пятое положительное обстоятельство. Впрочем, друзей здесь нет тоже, – вздохнул философ. – Самое ужасное, что здесь вообще никого нет! – воскликнул он, утратив на миг контроль над эмоциями. Но тотчас же одернул себя: – Не надо о грустном. Я ведь решил сконцентрироваться на хорошем. А вот, кстати, и оно! Из лесной чащи выходят люди, а с ними – и шестой повод для радости».

Впрочем, радость Метафизия вмиг улетучилась, когда выскочившая из колючих еловых зарослей толпа дикарей в набедренных повязках из звериных шкур молниеносно добежала до берега. Подбежавшие без предупреждения набросились на философа, за несколько секунд связали ему руки и потащили куда-то вглубь леса, подгоняя ругательствами и пинками.

«Ну, вот я уже и не свободен, – мысленно отметил Метафизий и поспешил поправиться: – Зато все еще жив и… кажется, почти невредим. Надо только определить, что за племя захватило меня в плен. Если одно из обычных варварских племен, то это – не большая трагедия. Как-нибудь выпутаюсь. Главное, не попасть в руки непорочных».

При последней мысли он содрогнулся.

2. Загадочное племя

О племени непорочных во всех известных Метафизию книгах имелось крайне мало информации. И это не удивительно. Ведь ни один так называемый цивилизованный человек не решался на контакт с теми, кого называли безумно жестокими дикарями. И ни одного представителя этого загадочного племени никому не удавалось доставить на невольничий рынок Эротполиса или Мегаполиса. Было известно лишь, что непорочные обитают где-то в глубине Дремучих Дебрей и имеют до крайности суровые обычаи. А отличительным признаком представителей этого таинственного народа считался амулет с изображением единорога.

Вооруженный копьем мужчина, тащивший Метафизия за связанные руки, обернулся сказать несколько слов своим собратьям. Что-то мелькнувшее на его шее привлекло внимание пленника. Метафизий присмотрелся и заметил болтавшийся на кожаном шнуре костяной амулет. При следующем повороте головы воина пленник вгляделся пристальнее и различил на круглом амулете изображение коня с единственным рогом во лбу.

Таким образом, сбывалось то, что жутко было и вообразить. Люди, пленившие Метафизия Платонида, оказались воинами из племени непорочных.

Метафизий страшно побледнел и задрожал всем телом. Он судорожно дернулся, но путы оказались крепкими.

Несколько часов пути молодой философ пребывал в отчаянии, чередовавшемся с зыбкими проблесками надежды. Несколько раз он пытался выскользнуть из рук своих похитителей, но безуспешно.

Однако Метафизий не забывал внимательнейшим образом во все вглядываться и вслушиваться. Пленник не терял бдительности, пока воины вводили его в селение, пока его разглядывала и ощупывала сбежавшаяся толпа людей разного возраста и пола.

С радостью философ отметил, что эти люди смотрят на него не как на врага. Скорее в нем видели диковинную зверушку, которую, как любой домашний скот, нужно загнать в стойло.

Несколько человек указало на пленника пальцами, произнеся сурово и вопросительно:

– Имя?

– Ме-та-фи-зий, – по складам, максимально отчетливо проговорил философ.

Дикари рассмеялись заковыристому слову и переглянулись. Кто-то попытался повторить это слово, но запнулся на втором же слоге. У другого получилось лишь «Зи-зи».

Наконец, все столпившиеся вокруг пленника люди стали повторять: «Зи-зи, Зи-зи», – и указывать на него. От этого на сердце у молодого философа вдруг посветлело. Он вспомнил, что когда-то в Эротполисе именно так звали его близкие друзья и любимые женщины.

Через несколько минут Метафизий пришел к выводу, что повода для паники нет. Этот оптимист сумел найти положительные моменты даже в своем нынешнем плачевном положении. Во-первых, здешний язык оказался совсем не сложным и очень похожим на знакомые ему языки. Во-вторых, что еще важнее, наличие в племени суровых законов нисколько не затрагивало пленника.

Да, законы непорочных были действительно крайне жестокими. Но распространялись они исключительно на членов племени. Человек, совершивший порочный поступок, не мог больше называться непорочным и нередко расплачивался жизнью за предательство своего высокого статуса.

Допустим, если юноша и девушка оказывались непростительно близки до церемонии брака, обоих сбрасывали с высокой скалы на острые камни. То же касалось неверных мужей и жен, а также их любовниц и любовников. До сих пор у подножья Скалы Приговора белели многочисленные человеческие кости в назидание молодежи.

А представителей всех прочих народов, включая соседние племена, непорочные просто-напросто не считали людьми. А потому и не предъявляли к этим «животным в человеческом облике» своих строгих требований. За свой образ жизни жители Эротполиса, Мегаполиса, всех известных царств и королевств, Дремучих Дебрей, многочисленных островов Великого моря и прочих земель именовались блудями.

От попавшего в плен блудя, как от животного, не требовали безупречного прошлого, что казалось вполне логичным. Ведь люди снисходительно смотрят на беспорядочные спаривания собак и кошек. Плененного блудя не убивали, а просто ставили на его естественное место. А для животного естественно находиться под абсолютной властью людей. Проще говоря, каждого попавшего в плен блудя делали рабом племени.

Все эти подробности Метафизий узнал к вечеру того же дня из разговоров жителей селения. Но в общих чертах понял положение вещей почти сразу.

Молодой философ услышал обращенное в свой адрес слово «блудь». Затем к этому прибавилось еще «русалочий потаскун!» Ведь жители селения узнали, что их воины нашли свою добычу на берегу моря.

С пленника сорвали всю одежду и привязали его за руки и за ноги между двух столбов. Одна величавая старуха в разноцветных бусах взяла в руку нечто вроде деревянного копья. Метафизий вздрогнул, подумав, что его сейчас пронзят или будут пытать. Но оказалось, что женщина держит в руке всего лишь указку. Она показывала на разные части тела пленника и говорила что-то мало разборчивое. Затем она с презрением указала на его детородный орган. Только тогда слова стали понятны:

– Вот этот грязный отросток побывал в нескольких сотнях морских чудовищ! Все русалки Великого моря имели этого шлюхана в своих скользких лонах! Все это тело, – старуха обвела указкой вокруг всего Метафизия, – служило их похоти!»

– Фу! – закричали женщины. – Грязный потаскун!