Хайда на Айонне

Хайда на Айонне
Селина Катрин

Рассказ.

Я путешествую на космическом корабле в качестве ветеринара с расой, которой во всей Федерации считают дикарями. Однажды капитан "Интергаллактика" привёз меня на Айонну, чтобы показать представление с древними животными – дракоршами. Вот только представление, оказывается, является древней традицией, о которой я никогда до этого не слышала…

Селина Катрин

Хайда на Айонне

Мы с Ашенторном сидели под огромным прозрачным куполом из лёгкого термопластика на Айонне – крошечном спутнике Ларка. Капитан «Интергалактика» категорически не пожелал высаживаться на планете из-за своего статуса изгоя в родном клане, но отказать мне в посещении спутника не смог. Ещё бы! Я несколько лет назад вычитала, что на этой уникальной маленькой луне с повышенной силой гравитации водятся дракорши – предположительные потомки когда-то обитавших на Танорге динозавриусов, – и прожужжала ему все уши, как сильно хочу побывать на Айонне.

Когда я услышала, что могу своими глазами увидеть этих чешуйчатых ящеров, то моя душа учёного и любителя экзотических видов животных ликовала. Ашенторн хотел лишь шлюпкой послать несколько мешков семян полезных растений с Миттарии коренным ларкам Айонны, но из-за моих отчаянных просьб «Интергалактик» всё-таки сделал остановку на поверхности. И вот я любовалась полупрозрачным куполом, накрывающим овальную площадку размером с хороший спортивный парк, оттирала рукавом испарину со лба и тяжело дышала. На момент, когда я требовала у капитана высадки на Айонне, из моей памяти как-то выпал тот факт, что спутник почти целиком состоит из тяжёлых металлов и притяжение здесь адское. Я лишь дошла до загона с дракоршами, а уже чувствовала себя так, будто тягала штангу с двойным весом. Мышцы ломило от непривычной нагрузки, лёгкие болели, стараясь втянуть как можно больше кислорода за раз, рубашка пропиталась потом, но ощущение радости переполнило, когда взору предстали они.

Дюжина гибких чешуйчатых ящеров, достигающих в холке почти три метра, перемещалась по периметру просторной площади, прижимала длинные извивающиеся шеи к земле, фыркала и выпускала огненные шары. Они все оказались разными, кто-то ярче и крупнее, кто-то мельче и темнее, но все без исключения невероятно красивые и… древние. Костяные гребни на голове переходили в отдельно стоящие шипы вдоль всего позвоночника, чешуйки литым золотом переливались в свете яркого солнца. Острыми когтями дракорши на раз выкапывали из твёрдой земли какие-то съедобные клубни, а длинные узкие морды вынюхивали траву. Всякий раз, когда жар от мощного столба огня опалял мои щёки, я чувствовала, как с восторгом замирает сердце.

– Ох, какие они потрясающие! Ашенторн, ты видишь, как низко они пригибают головы? У них невероятный нюх, эти животные больше чем на метр в глубину земли могут чувствовать и различать запахи!

Капитан кивнул, но моего восторга не разделял. Он не выглядел раскрасневшимся или запыхавшимся от нагрузки, как я, скорее, нахмуренным и сосредоточенным. Ашенторн только что о чём-то долго разговаривал с местным вождём – мощным красноволосым ларком. Я с трудом удержалась от восклицания, когда впервые увидела коренных мужчин Айонны. Проживая на одном космическом корабле почти с двумя десятками ларков, я уже настолько привыкла к их великолепному телосложению, светлым гривам и внушительным разворотам плеч, что даже как-то и не подумала, что ларки могут отличаться между собой. Но айоннцы отличались, и сильно.

Из-за повышенной гравитации и несколько иного состава атмосферного слоя все индивиды оказались ещё крупнее, чем уже знакомые мне мужчины, и, честно говоря, вызывали внутреннюю дрожь. Ноги местных мужчин походили на гигантские брёвна, руки в обхвате были толще, чем мои ляжки, а рост… Даже высоченному Дъоши приходилось слегка запрокидывать голову, чтобы общаться с ними. Багряно-рыжие волосы и мерцающая кожа оказались ещё одной особенностью местного населения. Несколько секунд я стояла, разинув рот и впервые в жизни чувствуя себя не столько «Ванькой-дылдой», сколько «Ванессой-крошкой». Однако я почти сразу же дала себе мысленного пинка и широко улыбнулась, прикладывая кулак к груди. Это приветствие осталось со мной с того дня, когда я впервые поздоровалась с членами экипажа «Интергалактика». «Кулак – это камень, символ силы, а сердце – орган, который качает кровь по всему организму, закаляя его, делая мощнее. Так благодарят или прощаются лишь воины», – всплыло в голове.

Красные гиганты, – так я называла ларков-айоннцев про себя, – удивлённо переглянулись между собой, но, поняв, что я действительно с ними таким образом поздоровалась, заулыбались и тут же ответили мне в соответствии с традициями.

– Вижу, – отозвался Ашенторн совершенно бесцветным голосом, кидая мимолётный взгляд на дракоршей.

Я прикусила губу. Видимо, за семена айоннцы дали слишком мало кредитов. Жаль, конечно, зато поездки на Миттарию совершенно безопасны. Это не Тикс. Можно сделать несколько рейсов на голубую планету за редкими растениями. Я только за, ведь там такие тёплые океаны и очень дружелюбные жители. Из мыслей о том, куда мы полетим дальше, меня вырвали неожиданные слова Ашенторна:

– Сейчас айоннцы для тебя как для редкой гостьи устроят х-м-м-м…. представление.

– Правда, что ли? – Обернулась на блондина и с трудом удержалась, чтобы не броситься ему на шею с визгом. В частности, меня удерживал тот факт, что, чтобы поднять руки, требовалось приложить немалые усилия. Я чувствовала свои конечности настолько тяжёлыми, что с трудом могла почесать переносицу, а ведь требовалось ещё скопить сил на обратную дорогу до «Интергалактика».

Представление с участием дракоршей? Обалдеть можно! Неужели они ещё и дрессированные? Это что-то из разряда фантастики! Расскажу своим приятелям с ветеринарного факультета – точно не поверят.

– Ух, спасибо, это для меня так много значит!

Не удержалась от благодарной улыбки, а Ашенторн отвернулся. За мгновение до этого я заметила, как по его скулам прошли желваки. Перевела взгляд на мужские руки, которые безотчётно сжались в кулаки. Как же он переживает за эту сделку! С тех пор, как я прочно вошла в экипаж «Интергалактика», он почему-то стал считать, что обязан в кратчайшие сроки сколотить целое состояние. Мне было его не переубедить, поэтому я просто потянула его за руку и, когда невероятные фиалковые глаза посмотрели на меня, произнесла:

– Ашенторн, мне совершенно всё равно, сколько у тебя денег на счету. И те две тысячи кредитов, что ты перевёл мне на Маркетхолле, я до сих пор не потратила, ты прекрасно знаешь. Мне не нужны деньги. А вот это всё, что ты для меня делаешь, – обвела рукой купол с дракоршами, – это самое ценное. Ведь ты исполняешь мои желания!

Я думала, что успокою мужчину своими словами, но заметила, что после моей речи зрачок мужчины лишь запульсировал сильнее. Хотя стоит отдать Ашенторну должное, ничто, кроме часто суживающегося и расширяющегося зрачка, не выдавало в нём волнения. Несколько секунд он пристально смотрел, а затем поднял руку к моему лицу, заправил локон за ухо, тихо вздохнул и ответил:

– Да, Ванесса, конечно… да, я всё понимаю. Ты особенная, и ради твоих сияющих глаз я готов пойти на всё. Наслаждайся представлением. Это твой день.

Ещё раз улыбнулась и развернулась к площадке, с которой уже отдалённо доносились звуки барабанов. Бом-бом-бом. Бом-бом-бом. Дракорши изогнули длинные шеи и зашипели, выпуская клубы дыма, захлопали редуцированными крыльями, пытаясь взлететь. Некоторым это даже удалось, хотя улететь далеко не давали ни гравитация, ни прозрачный купол.

Я похлопывала по ограждающим перилам в такт барабанам и всматривалась в красивых животных. Очевидно, для некоторых дракоршей крылья стали атавизмом. Эх, заснять бы, как они ими хлопают, потом можно было бы в программе набросать, как эти крылья выглядели у динозавриусов миллионы лет назад, да коммуникатор в каюте «Интергалактика» забыла.

Бом-с!

Несколько мускулистых тел в одних лишь коротких кожаных юбках стремительными кувырками вкатились под прозрачный купол. Абсолютно безоружные и практически голые. Я пискнула, одновременно испуганно и восторженно. Восторженно – потому что нельзя было не восхищаться скоростью и грацией медноволосых гигантов. По сравнению с ними я чувствовала себя жалкой слабой улиткой. А вот испуг прозвучал в восклицании из-за того, что один из дракоршей опалил вождя айоннцев с головы до ног.

Однако, благодаря красно-коричневой бурой жидкости, которой был вымазан мужчина, на нём не осталось ни единого ожога. Он повернул голову на звук и встретился со мной взглядом. Весело подмигнул и неожиданно бесшабашно бросился на ближайшего ящера. Одной рукой ловко сжал его пасть, а второй зацепился за шип на голове и подтянул своё огромное тело обеими руками. Дракорш словно лошадь встал на дыбы, пытаясь скинуть седока, когтистая лапа вспорола воздух совсем близко от спины ларка. С трудом удержалась от ещё одного сдавленного возгласа. Когти животных способны вспарывать металл словно масло, и если они даже чуть-чуть заденут ларка, то ничего хорошего не будет.

Барабаны застучали ещё громче, и я приложила руки к сердцу, чувствуя, как ускорился мой пульс и заалели щёки от волнения. Но мужчина с красными косами до пояса держался. Он был невероятным, просто потрясающим наездником! Без сбруи и седла, без транквилизаторов и электрических ошейников, без подкормки и хлыста… Сила, ловкость и скорость. Всё. Всякий раз, когда своенравная рептилия ставала на дыбы, айоннец ловко переносил вес тела, чтобы не упасть, и бесстрашно сдавливал пасть животного руками, когда она пыталась его укусить. В какой-то момент дракорш не выдержал и взмыл с небо, однако и тут мужчина умудрился усидеть на рептилии. Он ловко сжал ногами длинную шею и вцепился руками в короткий гребень.

Я перевела взгляд, наблюдая за оставшимися дракоршами. Машинально пересчитала животных. Дюжина. Мускулистые мужчины с красными волосами один за другим проскальзывали под купол и пытались так же ловко оседлать ящеров, как и их вожак. У кого-то получилось лучше, у кого-то хуже. Кого-то животные сбрасывали на землю практически сразу, а кому-то удавалось задержаться на чешуйчатой спине и даже взмыть в воздух. Те, у кого не получалось оседлать дракорша, покидали купол, давая место попробовать себя другому ларку.

Если честно, когда Ашенторн сказал про представление, я вообразила себе несколько иное действие… как в стандартном цирке, что ли, когда медведи катаются на велосипеде, а слоны играют на арфе. Но происходящее под куполом неожиданно взбудоражило кровь и защекотало нервы.

Дракорши шипели, время от времени плевались огнём, от ярко-алого до бледно-голубого. Разбросанная древесная труха, листья и сушёные голубые цветы занялись на земле и зачадили густым сладким дымом. Снопы разноцветных искр смешались, воздух загустел, лицо опалил жар. Я облизала губы, чувствуя, как в горле пересохло от волнения. Всё это выглядело так странно и необычно для коренной таноржки, и в то же время я понимала, что просто не могу оторвать взгляда от мускулистых тел, что движутся быстрее и гибче, чем сами дракорши. Они совершенно не боятся этих опасных животных и своими действиями словно говорят: «Я сильнее любого хищника».