Переписывая заново… Десять лет спустя

У тебя реакция – как у…

САРА

…Вассермана?

СЕГЕЛЬ

Как у Льва Яшина, … а не Августа Вассермана…»

Миша (но не вымышленный Сегель) мысленно отметил, что как и заметила наблюдательная Вета, фамилии «Вайль», «Варбург» и «Вассерман» начинаются на две одинаковые первые буквы («Ва…»).

Затем он решил намекнуть на знаменитую картину Кузьмы Сергеевича Петрова (только не смейтесь) Водкина:

– Что же касается сцены «купания»… ну, ты поняла, что не «КРАСного КОня»…

Вета среагировала мгновенно и намекнула на питерскую актёрскую династию:

– … и даже не КрасКо! … Надеюсь, не обидишься, что ПЕРЕБила?

– ПЕРЕБьюсь! – усмехнулся Миша. – Николай Расторгуев на моём месте спел бы,…

– … что «Виолетта, ты была не правА!», – пропели оба хОром.

– А мы «неплохо спелись»! – засмеялся Миша.

– «…Али сговорились!» – продолжила Вета цитату из опуса своего собеседника под названием «Охота в Пуще – неволя!». – Аки глаголил царь Пётр на «древне-варбургском» языке: «Невольный сговор…»

– «… суть сговор, неволей наказуемый!» – докончили они одновременно.

Миша с энтузиазмом воскликнул:

– Я овладел умами масс!
– Так говорил Владимир Масс!
– тут же срифмовала Вета. Затем добавила. – Как сказала бы твоя любимая Малашка:
«Нет, не пропал твой скромный труд
По языка испохаблЕнью!»

Речь шла о героине нескончаемой эпопеи «Крепостная герцогиня», которую Миша печатал фрагментами. Он и рад бы закончить, но сюжет помимо воли автора всё разрастался и разрастался.

Варбург сам не понял, кАк у него вырвались заВЕТные словА:

– У меня теперь другая любимая… То есть ещё одна.

– Перейдём от Малашки к твоей же «Близняшке». Как говорила её «раздвоенная» героиня в своей «хулиганской ипостаси»:

«Чуть помедленнее, Пони,
Чуть помедленнее!»

– Торможу! – вздохнул Миша.

– Не надо «тормозить»! – съюморила Вета. – … А к этой теме вернёмся (если не передумаешь) после того, как твоя книга пройдёт модерацию в Ridero или сокращённо…

Она посмотрела на собеседника.

– «… ридерацию»! – угадал Миша.

Последние фразы они произнесли, выходя из автобуса. Как только тот отъехал, девушка предположила:

– Как я поняла, своё начальство ты уже предупредил, что задержишься?

– А как ты узнала?

– Элементарно, Ва… рбург!

Миша улыбнулся пародии на знаменитое «Элементарно, Ватсон!». Затем поинтересовался:

– А как ты на меня вышла после предыдущей встречи в этом же автобусе?

– В другом, но тоже пятого маршрута… Как говорила «не крепостная» герцогиня из твоей «Крепостной герцогини» в главе «Колобок в Лондоне»:

« – Грубейшая ошибка большинства населения шара нашего Земного – задавать вопросы, на коии известны ответы!»

– Вообще-то, – начал было Миша, но Вета перебила:

– Не хочу перебивать, но ты прав! В обсуждаемый январь 1698 года Джейн Гриффит, будущая свекровь родившейся в августе того же года Малашки была не герцогиней, а ещё маркизой – столь же неукротимой, как Анжелика де Пейрак, но не столь расточительной, как Жанна Антуанетта де Помпадур.

Миша «позволил себе процитировать себя»:

– «Она была столь богата, что могла не считать деньги. Но она их считала и поэтому была ещё богаче!»

– Старалась читать внимательно, – призналась Вета, – однако столь запоминающуюся цитату «прошляпила».

– Твоё мнимое «прошляпивание» – воскликнул Варбург, – потрясает не менее всего остального! Эта цитата у меня в черновиках. Выложу в сеть, когда этого потребует сюжет.

– Твоя цитата, как говорил Булычёв (не который «Егор», а который «Кир»), это «Гостья из будущего»…

Тут она выжидательно посмотрела на Варбурга. Тот намёк понял:

– Попытаюсь объяснить, как ты на меня вышла. Догадалась, на каком самом популярном писательском сайте я печатаюсь и набрала в ГУГЛе: «Проза.ру, Ентл.» Ну, а дальше – дело техники. Вошла на самый популярный в мире сайт «Фейсбук» и набрала мою узнанную на предыдущем этапе фамилию.

– Угадал! … Ну, вот мы и пришли. Но раз уж я «назвалась груздем» (то есть объявила себя исключением из твоего «бензоколонного» правила), то придётся «полезать в КУЗов» (то есть вернуться к КУЗиной ку-клукс-клановской тавтограмме и «вежливо» уточнить). В предложенном ранее мной варианте Хадасса разоблачает искупавшуюся Ентл и велит ей убираться. То есть ведёт себя, как базарная баба или, культурно выражаясь, как рыночная торговка. А у читателей уже сложился её образ как неземного воздушного создания. Поэтому пусть нашу трансвеститку разоблачит и выгонит не Хадасса, а любопытная (и впрямь «базарная баба») Песя.

Миша хотел возразить, но Вета на корню пресекла эту попытку выразительным жестом (протянутой вперёд ладонью), который в переводе на язык слов означает: «Дай договорить». Затем договорила:

– Прекрасно помню, прошлое предложение послать подальше противную Песю (Миша улыбнулся услышанной тавтограмме). Как озаглавил свою книгу ранее служивший в Женеве, но не попавший на картину Сурикова Суворов (чей автоним ты раскрутил до опуса «Пророческая анаграмма»): «Беру свои слова обратно». Песя нам пригодится ещё и с последующей женитьбой на «шлемазле» из Томашёва, и в истории со своим платком на плечах второй тёщи Авигдора. Ну, а теперь до «послеРИДЕРационной» (если не передумаешь) встречи.

– А если опус не пройдёт модерацию в Ridero?

– Тогда решим в рабочем порядке.