Стать писателем пьес. Мастер-класс

Оказалось – себя я люблю, и себя я жалею и слезы лью по себе…

С пониманием пути придет мотивация к действию. Осознание миссии. Вера в себя. Без которой трудно вставать по утрам…

8. Концепт

По ощущению, пьеса родится, как и жизнь на земле, из Хаоса и Абсурда. От внезапного Озарения. В доли мгновения вы вдруг увидели ваш другой мир (вашу новую пьесу!), и он (и она, ваша пьеса!) вас восхитил (восхитила!). Своей простотой, понятностью и совершенством, своей новизной и своими возможностями. И далее, кажется, дело за малым: построить его, этот мир…

Из множества обозначений первопричины любого художественного произведения – Озарение, Замысел, Идея, Затея, Наитие – мне больше по вкусу «Концепт». На слух звучит по-мужски – определенно и твердо. И, наконец, актуально: сегодня повсюду, куда ни посмотришь, увидишь его, концепта, следы: от зубной щетки, детской игрушки или одежды – до автомобиля и небоскребов.

Концепт, по Спинозе – зародыш мысли. Буквально читай – зачатое мыслью.

Концепт для писателя вообще и писателя пьес, в особенности – что семя, брошенное в землю для произрастания злаков.

Откуда и как это семя родится – можно гадать. Кто скажет – из снов, ощущений, запахов, звуков. Или, может – из старых обид, необъяснимых ударов судьбы, злой реальности, недовольства собой, временем и миром…

Оно, может, так, но, возможно – не так…

Не следует путать концепт с темой или сюжетом. Как не путаем мы яйцеклетку с человеком.

В теле «истинного» концепта, как в «настоящем» семени, содержится полный набор веществ для произрастания и формирования будущего дерева пьесы. И дерево это уже не повалят ветра или бури.

Таково, для примера, дерево Софокла – пьеса «Царь Эдип».

История вкратце. Однажды, дотоле бездетному царю Лею было предсказано, что его новорожденный мальчик, которого он так долго дожидался, станет его палачом, женится на овдовевшей царице (собственной матери!) и родит с ней детей. Понятно (хотя мне совсем не понятно!), что Лей попытался избавиться от сына. Однако же, тот не погиб, но вырос и страшно исполнил назначенное судьбой.

Злой рок правит миром – концепт, понятный во все времена и позволивший Софоклу создать сюжет на все времена. Устойчивый к любым тысячелетним перегрузкам – вроде, новых толкований.

В одном из театров Парижа мне довелось увидеть Эдипа, сознательно убивающего отца, сознательно совокупляющегося с матерью, и в результате, сознательно же карающего себя слепотой. Тот парижский Эдип был в курсе пророчества и все совершил в соответствии с оным. Без вины обреченный на смерть собственными родителя, он сам творит страшный свой суд. В его понимании, им нет оправданий. И, похоже, никто и ничто в мире не сможет его удержать от мести.

Перечитав пьесу заново, я восхитился прозорливости Софокла на две с половиной тысячи лет вперед. Он как будто предвидел времена, когда миллионы людей без всяких пророчеств, в силу разных причин, оставляют, бросают, калечат или убивают своих детей. Современный нам мир, увы, полон подобных кошмарных историй.

Кому-то захочется вдруг возразить: мол, Софокл такого, подобного не писал, и что налицо наглая эксплуатация гениального творения. На что я отвечу: кто знает? Пусть тогда объяснят то поистине необъяснимое упорство, с каким Эдип у Софокла добивается истины (что, собственно, и подвигло парижан на такое прочтение пьесы!)?

Мне повезло повидать много постановок по моим пьесам – в разных городах и странах. Иногда то, что происходило на сцене, вызывало, если не оторопь, то удивление. И первая, сходу пугливая мысль мне вопила – «о, нет, не мое!» Но вторая, особенно третья уже умудрено подшептывала: «да, конечно, и это мое!»

В том и чудо профессии писателя пьес (если можно считать профессией эту «езду в незнаемое»!), что ему не дано до конца осознать все многообразие своего творения. В том и чудо театра, что актер с режиссером, покопавшись в концепте и тексте, отыщут там нечто, о чем ты, возможно, не думал, но – знал.

Итак, для пущего понимания сформулирую концепты нескольких важных для меня пьес.

«Пришел мужчина к женщине». Вся история вкратце. В первом акте между Мужчиной и Женщиной случилось все, или почти все, что вообще может случиться между мужчиной и женщиной. Но дальше они превратились в людей. С болями, страстями, проблемами. Он, достигнув физической близости с Нею, желает открыть Ей полностью душу и открывает. Она, подарив Ему всю себя, не может понять, чего ему еще надо?..

Концепт. Мужчина и женщина – две разных планеты с разными небесными дорогами.

«Дурацкая жизнь». Вся история вкратце. Ученый Владимир Жолудь живет в Санкт-Петербург и предсказывает страшные землетрясения. Желая спасти людей, он рассылает по всему миру предупреждения о катастрофе. Однажды к нему на квартиру заявляется некто Кулеба, непотребно пьяный, в компании с проституткой. Насилует жену, разрушает жилище ученого. Случайно выясняется, что Кулеба не случайно забрел в этот дом, он – мэр одного из городов, куда Жолудь посылал телеграммы…

Концепт. Мир во все времена гнал и казнил своих пророков, желавших ему, миру, спасения…

«Нигде меня нет». Вся история вкратце. Кир (48 лет), художник, с молодой женой Лизой (21 год) эмигрирует из России в Америку. Увы, не заладилась жизнь у него на Родине: не получил признания, как художник. И семейная жизнь не удалась. Наконец, Кир меняет страну в надежде догнать «свою судьбу-уходящий поезд». Но и в Америке он никому не нужен. Нигде никому, получается, не нужен. Жена становится проституткой, он кончает с собой.

Концепт. Нигде не находится места художнику в этом нашем лучшем из миров…

Напоследок замечу. Концепт предшествует озарению – когда видишь будущее произведение целиком. Концепт – что железо, которое надо ковать, пока оно горячо. Концепт раньше-позже приводит к желаемой цели. Концепт может быть сколь угодно абсурдным и спорным – важно, чтобы он был плодотворным.

9. Название пьесы

Бывает, что где-то по ходу случайно, услышав имя какого-то человека, мы автоматом пытаемся нарисовать себе его внешность, возраст и даже, возможно, пристрастия.

При личном знакомстве с кем-то, мы инстинктивно сравниваем прозвучавшее имя и видимый образ.

Мы так устроены, что любое несоответствие нашим представлениям смущает и порождает вопросы.

Хорошо, если к началу работы возникло название пьесы. Не случайно же пьеса начинается с названия!

Немало великих пьес названы именами центральных персонажей: «Елена», «Орест», «Гамлет», «Иванов» и т.д. Таким образом, заявляется, что речь поведется – о Елене, Оресте, Гамлете или Иванове.

Я совсем не уверен, что Еврипид, Шекспир или Чехов сильно заморачивались, одаряя своих духовных детей именами. Понятно, сегодня, спустя столетия успеха достаточно имени автора на афише. Нам, новоявленным спокойнее не рисковать. Идеально, когда название пьесы интригует, обещает и потом не обманывает. Много хуже, когда оно путает и разочаровывает.

Хорошо, если зритель еще до поднятия занавеса займется строительством собственных предположений. Что говорится, танцуя от названия пьесы. Например, про несчастную царскую долю (Царь Эдип» Софокла). Про скрягу («Скупой рыцарь» А. Пушкина). Или – про хватких лжецов и обманщиков («Свои люди – сочтемся!» А. Островского).

Верно придуманное название способно вызвать у зрителя лавину ассоциаций. Пробудить интерес к предстоящему действу. Насладиться предвкушением. И сильно помочь артистам в начале спектакля.

Стоит помнить, что первые пять-десять минут после открытия занавеса самые трудные. Собравшимся в зале мужчинам и женщинам еще предстоит превратиться в единое целое – Зрителя. (Если им повезет, что театр за собой поведет!) Пока же они просто люди в предвкушении хлеба и зрелищ.

Говорящее имя для пьесы – что-то, вроде, начала моста через пропасть между зрителем и театром.

Счастливый случай, когда тема, жанр, главное событие, интрига и все возможные впереди конфликты произведения как будто нарочно сформулированы в самом названии. Как было, к примеру, в случае с пьесой «Пришел мужчина к женщине». Где и музыка фразы, как помню, легко обнаружилась – будто сама собой…

Ну, допустим, назвал бы я пьесу: «Мужчина пришел к женщине». Как будто нет разницы: тот же мужчина пришел к той же женщине. Но закроем глаза, и послушаем чутче: мужчина (звучит сразу нечто тяжелое, хмурое, радикальное и угрожающее!) пришел (так и слышишь шаги командора!) к женщине (Боже, как страшно!).

Или, к примеру, назвал бы я пьесу: «К женщине пришел мужчина». И тот же мужчина, как будто, и также пришел к той же женщине… Вот только мужчина, представить, не тот, да и женщина – тоже не та. Отчего-то рисуется тетка, достойная кисти маститого Рубенса, и вислоусый казак при папахе и сабле с бессмертной картины Ильи Репина: «Запорожцы пишут письмо турецкому султану».

Как ни верти, а в каноническом названии – «Пришел мужчина к женщине» – обещание тайны, игры и любви. И слышится, вроде, не страшно…

И еще, о чем дважды стоит подумать писателю пьес.

Случалось, что название пьесы мешало ее сценической судьбе.

Давно у меня придумался триптих из трех одноактных пьес: «Два пуделя», «Интеллигенты» и «Бегун и Йогиня». Название каждой, само по себе, завлекает. К сожалению, общее – «Триптих для двоих» – фантазии не возбуждал. Его много играли, грех жаловаться, в России и других землях. Навсегда актуальная тема – поиска близкого человека. Хорошие роли для артистов. Минимальные декорации – действие всех трех историй происходит в парке. Все аргументы, казалось бы, в плюс, и только один – «мимо кассы». В результате, театры (особенно антрепризы!) то ли сами меняли название триптиха, то ли, кто понаглее, терзали меня.

И только спустя сорок лет меня осенило придумать имя для любимого дитя, целиком соответствующее его внутреннему и внешнему облику: «Еще не вечер!».

Поучительно произошло и с названием для пьесы «Уходил старик от старухи». Которое, к слову, мне до сих пор очень нравится.

С точки зрения «кассы», однако же, я проиграл. Было дело – был молод, спесив и упрям. Не смотрел далеко. Не желал понимать, когда мне объясняли. Наконец, повзрослел, пока понял: нельзя выносить в заголовок слово «старик». Подсознательно люди бегут этой темы. Не хотят про болезни и дряхлую плоть. Про обиды. В России, Америке или Европе – неважно, нигде не желают! Почти отовсюду театры ко мне обращаются с просьбой изменить название на «Уходил супруг от супруги». Или – «Уходил мужчина от женщины». Или…

Спустя тридцать лет я сломался и поменял название на – «Пору страстей». Теперь-то я знаю не понаслышке, что пора нашей старости и является порой наших страстей…

10. Начало пьесы.