Подарок отца. Книга вторая. Сбежавшая невеста

Если бы было всё иначе, она бы порадовалась за Ровену. Ведь всё сбывалось… как и мечтала её девочка. Она призадумалась, как бы сделать так, чтобы у Питера появилась возможность сделать Ровену счастливой. Что не говори, а при других бы обстоятельствах из них вполне могла получиться красивая пара.

– Но о чём-то она всё же тебе точно сказала? – настаивал Питер, желая разговором замять создавшуюся неловкость и, если он не спросит Ровену, то она может подумать, что он понял, о чём они разговаривали. А ведь Анфред говорила так открыто, уверенная, что Питер ни слова не понимает.

– Да, сказала, – тут же язвительно ответила она.

Ровена, доведённая до отчаяния словами Анфред, была раздавлена этой правдой, и что-либо ещё объяснять Питеру у неё просто не было желания и сил. Она и сама прекрасно осознавала, что та, как всегда, права, но всё происходящее выше всех доводов рассудка и выше понимания девушки.

Она была не в состоянии слушаться здравого смысла.

Поцелуй Питера заставил позабыть о достоинстве девушки и сейчас, когда он закончился, более того Анфред пристыдила её, она ни за что на свете не признается Питеру в том, что это был незабываемый, упоительный поцелуй. И поэтому решила вести себя так, словно ничего не произошло, вернее так, будто бы ей был неприятен и безразличен этот поцелуй.

– И что же?

Девушка справившись с волнением, проговорила чуть более спокойным тоном:

– Сказала, что ты хитёр, и что ты дьявол, не каждому удалось бы так быстро найти нас в лесу. Ясно тебе?

Питер громко засмеялся.

Неловкость, возникшая с неожиданным появлением и наставлением Анфред, немного развеялась.

Он-то отлично слышал и прекрасно понимал, что говорила служанка Ровены, и удивлялся настойчивости Ровены и желанию узнать ответ.

– А что ещё?

– Бедная женщина побаивается тебя и предупреждает меня, чтобы была с тобой более осторожна и осмотрительна.

Питеру ничего не оставалось делать, как принять этот ответ. Ровена не желает ничего говорить об их сумасшедшем поцелуе, и, похоже, даже не подозревает, что он понимает германский. А он не собирался открываться, несмотря на то, что они уже под стенами замка и навряд ли у неё представится возможность побега, но сейчас считал, что это будет не совсем удобно и, более того, совсем не хотел смущать девушку.

Хотя смутить её…

Но также не хотел хвастать перед ней и открывать девушке глаза. Ровена наверняка будет чувствовать себя неловко, вспомнив их с Анфред разговор в лесу. Да и этот тоже.

– Ладно, ладно, Ровена я тебе открою свой секрет, почему так быстро вас нашёл в лесу, – примирительно проговорил он.

– Я вся во внимании и с нетерпением жду!

Питер догадывался, что Ровена настырная девчонка и если вбила себе в голову узнать его секрет, то добьется своего.

– Да. Выдам тебе мою страшную тайну, тем более, что поцелуй я от тебя уже получил.

– Вот ещё. Это не я тебя целовала, а ты. – возмутилась девушка, а про себя подумала, ну и наглец…, таких она ещё не видывала.

– Хорошо, уговорила. Поцелуешь меня позже. – он улыбнулся, понимая, что загнал Ровену в тупик.

– Вот ещё. И не надейся, что за свой рассказ получишь плату. Дудки!

Ровена поджала губу, чтобы сдержать поток бранных слов не подобающих леди, осознавая, что попала впросак, своим заявлением, но она не думала, что Питер начнёт говорить о поцелуях и смущать её тем самым. Хотя, если бы он понимал, о чём говорила Анфред, то уж точно бы сменил свою тему о поцелуях.

– Хорошо. Но я тоже не привык оставаться в долгу. Ты считаешь, что это я тебя поцеловал, тогда будем считать, что получил задаток за мой ответ на твой вопрос, – проговорил Питер, улыбаясь лишь одними уголками губ, но глаза его светились.

Ровена промолчала, проигнорировав его ответ, и затаила дыхание в предвкушении его рассказа. И настроилась услышать что-то особенное, сверхъестественное, сказочное. Почему-то и сам Питер для неё был каким-то в этот миг особенным, загадочным и всё, что с ним связано должно было быть особенным. В этот момент, когда её глаза расширились от удивления и рот приоткрылся от предвкушения ответа, Питеру вдруг стало жаль, что ему придется сказать совсем не то, чего ожидает от него девушка.

Иногда её наивность, бесхитростность так подкупала.

Он улыбнулся, и Ровене показалось, что он самый красивый на всём белом свете мужчина.

Её глаза снова заискрились ярким блеском.

Питеру ещё больше стало не по себе, ему не хотелось обмануть ожидания девушки, но потом вспомнив предупреждение Джона, что скромность Ровены, возможно, напускная, и она запросто может притворяться и, по всей видимости, делает это очень правдоподобно, поэтому решил сказать ей правду без прикрас.

Еще свежи в его сердце упрёки Анфред. Более того, она теперь ехала рядом с ними.

– Ровена, я не скажу тебе ничего такого, что ты ожидаешь от меня услышать. Спустись на землю девочка. Я обыкновенный человек, как и все вокруг. И нашёл тебя потому, что у моего коня особые подковы, и он всегда откликается на мой свист. Если он его услышит, то сразу же помчится на мой зов, – проговорив, он громко, довольный, засмеялся.

Ровена получив правдивый и вполне удовлетворительный ответ, обиделась.

Она чувствовала себя обманутой.

Но, а что, собственно, она хотела услышать, что он маг и волшебник, маг или чародей?

Ведь это и так очевидно.

Как она не догадалась сама, у неё просто всё из головы вылетело. Во всём виноват Питер. Конечно же, Питер.

Ну, а кто ж ещё?

Он сидит уже у неё в печёнках. Когда он рядом, она не о чём толковом не могла думать и ощущала себя полной дурочкой.

Вот и сейчас. Ровена представила себе, как Питер над ней насмехается, наверное, считал её бестолковой, наивной или просто дурочкой.

Питер в один миг в её глазах уменьшился в сто крат и стал самый заурядным мужчиной на свете, и как она не замечала этого раньше, размышляла девушка.

Она демонстративно отвернулась от него.

Настроение испортилось окончательно и вытеснило из её сознания приятное впечатление, полученное от поцелуя. И это было очень хорошо, приговаривала себе Ровена, вспоминая назидания Анфред.

Питер видел её состояние и предпринял попытку помириться.

– Ну же, Ровена, не дуйся.

– Питер, я больше не желаю слышать твой омерзительный голос.

Он снова засмеялся, по-детски наивная и такая милая Ровена ему тоже нравилась.

Ровена обернулась на его смех.

Она смотрела на него как на умалишенного, которому покажи только пальчик, и он сразу же будет смеяться.