Смертельная кастрюля

Лиза расцеловала сестру в щеки, в нос, в уши, залезла на стул и достала со шкафа припрятанный подарок. Это был альбом из двух пластинок «Питер Пэн и Венди». Вместе с альбомом она вручила Аленке фломастеры и калькулятор.

Пока девочки рассматривали подарки, в комнату торжественно вступили родители. Мама принесла дочке платье необыкновенной красоты. Голубое, с белым воротничком, с вышивкой на груди, с юбкой в белый горошек. Но больше всего Алену восхитил голубой кошелек-сумочка, пришитый слева к поясу платья. Кошелек застегивался на жемчужную пуговицу в виде сердечка. Девочка подозревала, что жемчужина настоящая, но не спрашивала, боясь разочароваться.

Папа подарил огромную азбуку с картинками, как у Буратино, и белые босоножки с красными цветочками на носках. Словом, день рождения начинался на редкость удачно.

– Мама, – спросила именинница за завтраком, – сегодня все будут делать то, что я захочу?

– Конечно, – осторожно ответила мама, – если только ты не попросишь невозможного. Например, гулять в тени без кофты или пить лимонад из холодильника.

– Или требовать, чтобы я с твоими гостями прыгал через резиночку, – подхватил папа.

– Я хочу, – торжественно заявила Алена, – пойти сейчас с вами вместе в кафе-мороженое.

– Зачем?! – изумился папа. – Во дворе мороженого хоть… хоть три года ешь!

– Оно же только для детей, – спокойно разъяснила дочка. – А вы тоже любите. Особенно мама. Ты себе еще эклеры твои любимые купишь. День рождения мой, и я вас приглашаю.

– Но гости же придут! – волновалась мама.

– И придут! И придут! – прыгала Лиза. – Умница, Аленка! Гости-то в три придут, а еще половина одиннадцатого. А у нас уже все готово. Одевайся, папа, собирайся, мама, мы идем, турум-бом-бом, наслажденье прямо! Ура-а-а! Здорово я сочинила?!

Лучшее кафе-мороженое находилось в старинном здании на центральной площади города. Дети теперь сюда не ходили, взрослые сластены собирались позже, и зал был почти пуст. Алена с Лизой вели себя гордо, от всего отказывались и требовали, чтобы родители, особенно мама, угощались вволю.

– Я, между прочим, сама могу заплатить, – независимо говорила Алена. – У меня есть кошелек, там три рубля и еще несколько денег.

– Из твоих трех рублей один старый, – вмешалась Лиза. – Он раньше стоил столько, сколько сейчас десять копеек, а теперь вообще недействительный.

Именинница расстроилась.

– Мне его Саша Сизов в садике подарил. Честно, подарил. Я ему ничего взамен не отдавала. Сизов сказал, что это особенный рубль. Его нужно потереть, как лампу Аладдина, сказать желание, и оно сбудется.

– Выдумщик твой Сизов! – фыркнула Лиза. – Что же он отдал такое чудо?

– Он сказал, что рубль… – Алена уже шмыгала носом, – что он только женских рук слушается.

– А ты его терла? Желание загадывала? – Лиза не унималась.

– Терла. Не получается-а-а. – Алена могла заплакать в любой момент с непостижимой легкостью.

– Аленушка, успокойся! – взволновался папа. – В день рождения плакать по пустякам нельзя. У тебя этот рубль с собой? Ну-ка давай, мы его все испытаем.

Алена, сопя, расстегнула на поясе новый кошелек и положила на стол замусоленную бумажку.

– Тысяча девятьсот пятьдесят седьмой год, – прочитал папа. – Один рубль. Давние времена… Ну, ладно, делаем опыт.

Чего бы пожелать? Вот! Пусть на этом столе появится подсвечник с горящей свечой! – и он сильно потер рубль подушечками пальцев.

Если кто и ждал, что свеча появится, то, видимо, это был лишь сам папа. Только на его лице появилось через несколько секунд выражение разочарования и обиды. Остальные были спокойны.

– А ну-ка, ты, Алена, – со слабой надеждой сказал папа. – Посмотрим на дело женских рук.

– Хочу, чтоб Кинг-Конг заглянул в окно, – замирая шепнула Алена и тоже потерла рубль.

Никакого толку.

Лиза, чтоб не отставать от компании, пожелала немедленно, сию же минуту, щенка эрдельтерьера.

Бесполезно.

– Ну, что ж, – сказал маме успокоившийся папа. – Осталась ты, любимая. Проверим последний раз, для чистоты эксперимента. Прошу!

– Пожалуй, в нашей семье трое детей, – вздохнула мама. – И ты из них самый маленький. Охота вам заниматься глупостями.

– Ну и что, – не сдавался папа. – Подумаешь, подурачиться нельзя. Представь, что ты в чудном сумасшедшем доме.

Единственная нормальная среди трех твоих любимых психов. Чего бы ты им пожелала? Или себе?

– Мне часто кажется, что я живу в сумасшедшем доме, – согласилась мама. – Ладно. Пусть исчезнет эта дурацкая гора, а то как-то неспокойно. – И она протянула руку к засаленному рублю.

В этот миг входная дверь открылась, впуская в кафе нового посетителя. Сквозняк распахнул настежь чуть приотворенную форточку, и в ней, подхваченная резким порывом ветра, мгновенно исчезла грязноватая бумажка со столика Зайкиных.

Все ошеломленно замолчали на несколько секунд, потом папа неуверенно засмеялся.

– Да-а, – протянул он. – Бывают же совпадения. Не расстраивайся, Алена, вот тебе новый рубль взамен того. Железный, красивый, настоящий.

Девочки переглянулись и молча опустили глаза. Они-то догадывались, что произошло, хотя полной уверенности не было.

Может, и впрямь, совпадение.

– Девчонки, поторапливайтесь! – занервничала мама, взглянув на часы. – Еще нужно на базар зайти за помидорами, хлеба купить, стол накрыть, пирог в духовку поставить…

– А бабушка говорила, что помидоры с базара и из магазина есть нельзя, – сообщила Алена. – Только свои, с дачи. Другими отравиться можно, потому что в них вредные вещи. Как это?

– Не вещи, а вещества, – поправил папа. – В земле и в воде есть разные примеси, которые увеличивают урожай. Ученые придумали, как получать эти примеси самим людям. Теперь их делают на фабриках и добавляют в землю. Или посыпают сверху. Или растворяют в воде и землю поливают. Понятно?

– Пока понятно, – кивнула Лиза.

– Хорошо. И, кроме того, на фабриках делают яды, чтобы уничтожать вредных насекомых, которые поедают овощи, мешают их росту. Такими ядами тоже поливают землю или посыпают ростки. Значит, яды и примеси вместе помогают получить урожай больше и быстрее. Так?

– Вроде так.

– Вроде… Вот именно вроде. Не сердись, милая, я быстро доскажу, и мы уходим. Если в землю намешать слишком много ядов и удобрений, урожай будет особенно хорош, но часть вредных веществ перейдет во фрукты и овощи. Тот, кто все выращивает для себя и своих близких, вообще ничего вредного не добавляет. Пусть будет меньше урожай, но лучше. А тот, кто урожай получает для продажи… Да вы не волнуйтесь! Вон Алена опять хныкать собралась. Перед тем, как продавать на базаре или в магазине, все фрукты и овощи проверяют. Если в них вредных веществ больше нормы – такие продукты сжигают. Так что не бойтесь! На базар за помидорами – марш! А еще лучше – разделимся. Я – за покупками, а вы – домой. Который час? Полвторого? Нормально. Ну, вперед!

Праздник удался на славу. Гостей было много, подарков еще больше, а салата с зеленым горошком – целая кастрюля. Салатница пустела несколько раз, но мама все добавляла и добавляла туда новые порции. Хорошенько подзаправившись, дети высыпали во двор – на чудесную площадку. Там они вволю угостились пепси-колой и мороженым и устроили соревнования по прыжкам через резиночку. Как вы думаете, кто стал чемпионом?

Правильно! Конечно же, Алена. Ей вручили приз – лопоухого веселого зайца с такими косыми глазами, что в них невозможно было смотреть. Казалось, будто у тебя самого глаза сползают к носу. Потом был чай и торт с шестью именинными свечками. Уставшая Аленка никак не могла задуть все свечки с первого раза. Она все набирала воздух в себя и тут же выпускала обратно, словно отдувалась. Именинница хотела опять заплакать, но тут все дети взялись за руки, встали, нагнувшись над столом, и, дунув, загасили свечи. После чая собирались играть в жмурки, но на это сил уже не осталось.

Мамы и папы развели своих ребятишек домой, когда на дворе стемнело. Алена с Лизой хотели помочь родителям вымыть посуду и немного прибрать в квартире, но глаза слипались сами. У Лизы еще хватило сил раздеться и лечь в приготовленную мамой постель. А вот Аленка уснула на стуле в детской, когда села разбирать подарки. Пришлось родителям опять, как частенько бывало, раздевать ее и, спящую, укладывать в кровать.