Бабушка с Земли

– Чем обязана вашему визиту? – не выдерживаю первой.

Капитан смотрит на меня и тут я понимаю, что его глаза ещё чернее старпомовских. Интересно, у них все мужики черноглазые что ли?

– Прошу прощения, за вторжение, – наконец решается капитан, – произошло небольшое недоразумение, чтобы его разрешить мне необходимо взглянуть на ваши документы.

– Нет проблем, – бормочу я, и снова направляюсь к шкафу, опять достаю сумку, опять вынимаю стопку карточек и теперь уже протягиваю их капитану.

Тот просматривает, встаёт и с обреченным вздохом, возвращает обратно.

– Извините, – говорит, – всё в порядке. У нас к вам нет никаких претензий. Мы рады приветствовать вас на борту нашего корабля и надеемся, что вам понравится полёт.

Сказал и пошел к двери. Старпом задыхается от нахлынувших на него эмоций, но следует за командиром. Выходят ничего не объяснив. Я же, закрываю за ними дверь и в недоумении останавливаюсь, прижимая к груди сумку. «Боже ж мой, да я прекрасно понимаю, что всё дело в каюте. Мне она, конечно, нравится, но упираться рогом я не собираюсь. И если бы меня сразу вежливо попросили поменяться, пошла на компромисс и не стала бы обострять ситуацию» Размышляя так, решаю остановить менжующуюся парочку и уладить конфликт мирным путём. Но путаю кнопки и включаю видеофон. Они не ушли. Старпом так завёлся, что выясняет отношения с капитаном на месте. Разговаривают громко и резко. И, о чудо! Я опять понимаю скайроанскую речь! Дверь открывать передумала. Стою, слушаю.

– Назим, я не понял, почему ты ничего не сделал?

– Потому, что не нашёл для этого причин.

– Как? Ты допустишь, чтобы это старуха летела в лучшей каюте? Ты же знаешь Лорейду. Почему нельзя переселить эту бабку? Тебе что, нужны лишние проблемы?

– Начнём с того, что я не желаю больше создавать проблемы другим. А Лорейда, нашла бы к чему придраться даже в идеальной ситуации. У этой, как ты говоришь, бабки все документы в порядке, и оформлены они полгода назад. Не знаю, сама спланировала или кто-то очень хотел чтобы она летела с комфортом? Но факт остаётся фактом – это её законное место. Да, она не молодая, не красивая тётка, но она имеет полное право нас послать с нашей молодостью и желанием её подвинуть!

– Назим! И ты из-за этой старой коровы не пойдёшь мне на встречу?

– Юл, опомнись! В чём проблема? В цифре семь на двери каюты?

Они продолжают выяснять отношения, попутно награждая меня кучерявыми существительными и оскорбительными прилагательными. Становится совсем противно. Отключаю видеофон и передумываю идти на компромис. Толстые, старые коровы – они такие, как упрутся их не сдвинешь. Возникшее желание радоваться угасает, заваливаюсь на кровать, натягиваю покрывало и начинаю упиваться жалостью к себе.

Глава 5.

Обидно, заплакать что ли? Но слёз нет. Наверное, я их уже давно выплакала. Потому что это – рядовая ситуация, во всяком случае для меня. Их было так много, что я привыкла. К тому что толстая, к тому что старая, к тому что нет смысла бороться и кому-то, что-то доказывать. Я твердо уверена, что внешняя красота не гарантирует владельцу наличие ума и доброты. Но наше общество так устроено, что люди, внешние данные которых отличны от принятых стандартов, вряд ли будут им приняты. Нет, конечно, в глаза этого не говорят, но про себя и в узком кругу себе подобных, пренебрежительно хмыкают и стараются скрыть за равнодушием раздражение.

Раньше, в юности, да и потом тоже хотелось быть такой как все. Я стала, и долгие годы поддерживала эту видимость. В результате бОльшую часть, жизни во всём себе отказывала. Этого не ем – потому что меня разнесёт. Высокий каблук – ни в коем разе, итак дылда, иду по улице и не вижу себе равных. Этот цвет? Ни-ни, ни под каким видом! Он меня полнит, и я в нём слишком заметная. Лет в тридцать мечтала: «Вот стану старой, плюну на все условности и заживу в своё удовольствие! Буду есть что и когда хочу! Буду спать сколько хочу! Буду носить, то что нравится мне! Буду дружить и общаться только с теми, кто действительно близок и приятен!» Вот это время наступило, и я живу именно так. Значит всё хорошо? Значит мечта сбылась? Так чего же я рассиропилась? Кто мне эти козлы скайроанские? Да ни кто, обслуживающий персонал! Когда-то, люди выражали своё безразличие фразой «а мне фиолетово». Вот и мне именно так до всех этих фиолетово-сиреневых снобов. Ха! Гламурненько получилось.

– Госпожа Лаврова! Вас приглашают на обед, – напоминает Глюк.

– Вот и чудненько. Куда пройти для приёма пищи?

– По коридору направо, потом прямо и слева седьмая дверь, – задёт направление помощник.

Переодеваться не стала, благо одёжка не мнётся. Смотрю на себя в зеркало шкафа и снова поворачиваюсь:

– А скажи, друг мой Глюк, в тебе есть функция позволяющая характеризовать людей?

– Да, – удивляет он ответом.

– И что ты можешь сказать обо мне? Только не об анализе ДНК, соотношении костей и жира и прочих физиологических подробностях. Обо мне как о личности? – необдуманно спрашиваю и замираю. «Блин, вот сейчас как выдаст что-нибудь по хлеще этих фиолетовых. Если и он меня «приласкает», то…»

– Вы – землянка средних лет, вдова, у вас есть сын. В прошлом вы, востребованный инженер и не менее востребованный писатель, последняя книга издана пять лет назад. Ведёте замкнутый образ жизни, интервью не даёте, в светских мероприятиях не участвуете. Если суммировать оценочные характеристики имеющиеся в свободном доступе, то вы – хороший друг, неглупая и приятная в общении дама.

– Фига се! Ты Штирлиц! – обалдеваю я, – Откуда компромат?

– Я не Штирлиц, я – Глюк! – не ведётся на мои разводки механизм,– А информация, как я уже говорил, из глобальной сети.

– Спасибо, приятно удивил! Ну, теперь можно и пообедать! Не скучай, я скоро!

Конечно, встречаться с руководством корабля желания нет. Хорошо если бы их обед не совпадал с пассажирским. И о счастье – в ресторации никого! Опять пунктуальность мне на руку. Столовая светлая и просторная, человек на тридцать едоков. Я выбираю столик в углу, присаживаюсь и с интересом заглядываю в иллюминатор. Тут они, кстати, традиционно круглые. Вот интересно и что я там хочу увидеть? Пролетающие деревни и полустанки? А там всё то же – опять про звёзды. Ну, ладно, хватит ностальгировать по железной дороге, пора чего-нибудь схомячить. На столе лежит бук, а в нём меню с картинками и описанием ингредиентов. Разделы разные, есть земная кухня , есть инопланетная. Не стала выпендриваться, заказала традиционный обед: салат, котлета, сок. Через три минуты, робот, очень смахивающий на Глюка, привозит тележку с моим заказом. И так лихо сервирует стол, что я даже не понимаю откуда у него вылетают руки-щупальца. Ем с удовольствием, только сейчас понимаю, как проголодалась. Особого смака, правда, не чувствую это же не домашняя готовка, а размороженные и разогретые полуфабрикаты. Но всё лучше, чем ничего. Официант возвращается и вежливым металлом в голосе интересуется:

– Госпожа Лаврова, вы больше ничего не желаете?

Уже вдохнула, чтобы поблагодарить и отказаться, но передумала.

– А кофе с пирожным есть?

– Да, – бесстрастно выдаёт официант и прикладывается щупальцем к буку, на экране которого тут же появляется нужный ассортимент.

– Ладно, гулять так гулять! Неси мне, Дуся, капучино и вот это пироженко.

Железочка тормозит:

– Заказ принят. Поясните, что такое Дуся?

– Дуся – это ты, друг мой. Могу я так тебя называть?

– Можете, это не запрещено, – отвечает кормилец и катит за десертом.

Мне кажется, что ему льстит внимание. Хотя нет, видимо, это моё больное воображение разгулялось.

Услышав сдавленные смешки, понимаю, что диалог имел слушателей. Конечно! Не с моим цыганским счастьем, пообедать без проблем. На пороге столовой капитан со старпомом, розовая фря и незнакомый лиловый парень, ну, очень похожий на капитана. Вперед выходит (как они её там называли?) Лорейда. Наталкивается на меня взглядом, как в стену врезается. Стоит, прожигает негативом. Я, что, опять что ли её любимый стульчик заняла? А, по барабану. Дуся принёс кофе и я забыла обо всём на свете, потому что кофе изюююмительный, такой как я люблю, один его запах сводит с ума. Вдыхаю и плыву…

– Приятного аппетита, – слышу знакомый голос капитана.

– Спасибо, и вам того же, – решаю всё-таки проявить вежливость.

Его спутники, себя этим не озабочивают. Напротив, демонстративно общаются на своём языке явно посылая все мыслимые и не мыслимые проклятия на мою голову. Я же наслаждаюсь чудесным напитком и таким же восхитительным пирожным. И да, я опять ни фига не понимаю их язык!

Кэп – ухмыляется, фря – плюётся ядом, старпом – скрипит зубами, а их четвертый компаньон с любопытством естествоиспытателя изучает мои тапочки. Из-за перегородки выкатывается Дуся и направляется по проходу. Лорейда слегка подаётся вперёд, не отрывая взгляда от меню начинает озвучивать заказ. Но официант, несётся мимо и направляется ко мне. Повисает такая гробовая тишина, что даже страшно.

– Госпожа Лаврова, вам всё понравилось? – хладнокровно басит робот.

– Да, Дуся, всё замечательно! Спасибо! – ласково пою я.

– Приходите к нам ещё! – приглашает он.

– Всенепременно! – встаю и расшаркиваюсь я.

«Эх, жалко роботы чаевых не берут, а то бы я не поскупилась. Представляю как «приятно» им обедалось после моего ухода. Интересно фря не подавилась? Если да, то так ей и надо, заразе»

По пути в каюту неожиданно вижу знакомое лицо. Высокий, худощавый старик с тростью и озорными глазами. Профессор Шапиро Яков Моисеевич – легендарная личность. Хирург-философ с мировым именем, тысячи спасенных людей. Уважаю! Нет лично, понятное дело, мы не знакомы, только через экран. Его мнение по любому вопросу интересно и ,как правило созвучно с моим восприятием мира. И вот он, во плоти, движется по коридору, мама-дорогая! Не удерживаюсь и здороваюсь.