Граффити любви

– Ну да, я помню тот экзамен. Наше с тобой знакомство не было таким романтичным.

– Никита, ты о чем? Мне вообще хотелось ударить тебя чем-нибудь тяжелым в первый момент, как я тебя увидела.

– Ну, говорят: «Бьет, значит, любит», – усмехнулся учитель.

– Не мели чушь, тогда и не было никакой любви и даже банальной симпатии.

– А сейчас? Что ты чувствуешь сейчас?

– А ты не в курсе?

– Пока нет, ведь не смотря на все, что между нами было, ты так и не сказала, что чувствуешь.

Пришлось подойти к учителю ближе, и внимательно заглянуть ему глаза.

– Для меня любовь – это чувство непонятное, но мне больно, если тебя нет рядом. Несмотря на ошибки, я действительно осознаю твою поддержку. Ты стал тем человеком, которому я хочу рассказать все, что у меня на сердце. Если ты когда-нибудь оставишь меня, собирать свое растерзанное сердце по частям я буду долго, так как ты основательно поселился в нем. Если это любовь, то да, я люблю тебя, Ник, и иногда от осознания этого мне хочется плакать, но не хочу показаться слабой, поэтому держусь.

– Лучик… – он приблизился, и его рука коснулась моих волос. Он заправил выбившуюся прядку за ухо и приник к моим губам. Вот почему, когда он так целовал, у меня по всему телу разливалось тепло? Сразу. Он действовал на меня как наркотик, как наваждение какое-то. Я ответила на поцелуй теперь уже на равных. Он хотел получить мое признание, и он его получил, а мне надоело сомневаться. Да, Ник мой учитель, и я люблю его. Немного возможно не так, как бы он этого хотел, но люблю.

Здесь возле озера я краем глаза заметила невысокую самодельную каменную кладку, которая напоминала клумбу. Никита, наконец, отстранился, а я решила для себя, что спрошу у него, что это за «произведение искусство».

– Никита…– он изучающе смотрел на мое лицо.

– Что, Лучик? Ты выглядишь озадаченной, словно ты на уроке и забыла ответ на вопрос.

– Не напоминай про лекции. Почему-то сейчас я хочу забыть, все что изучала.

– Это переутомление, помимо учебы много всего случилось. Да, ты хотела сейчас что-то спросить?

– Кто? Я? – видимо, свежий воздух и поцелуи делали меня растерянной.

– Да, ты. Я успел тебя изучить и знаю, что когда ты вот так смотришь на меня, то хочешь задать вопрос.

– Да, хочу. Что это за каменная клумба такая? – взглядом я указала на каменную кладку из овальных камней.

– Это? – Ник подошел к ней ближе и слегка улыбнулся.

– Да, именно это.

– Это место для костра. У нас с тобой есть сосиски, хлеб, чай в термосе и, кажется, огурцы свежие. Мясо и шампура принесет твой отец, когда освободится. Он знает про это место, и мы его дождемся. Сегодня я намерен провести здесь весь день.

– Папа тоже знает это место? Ну вот, захотела учителя удивить, – разочарованно заявила я.

– Не расстраивайся, место действительно волшебное. Борис тоже знает, где мы, и они с Дакотой, как только разберутся с делами, составят нам компанию.

– Это же замечательно! – обрадовалась я.

– Ты хочешь отметить защиту дипломной работы, или тебе хватило вчерашнего дня?

– Ты про алкоголь? Нет, не хочу. На самом деле, я не собиралась много пить вчера, просто так получилось. До сих пор очень стыдно, Ник. Не хотела я, чтоб так вышло все. У тебя, наверное, не очень правильное представление сложилось обо мне.

– Ну как тебе сказать. Одним словом бунтарка. Но творческие люди все очень эксцентричны. Возьми хотя бы твоего отца.

– Папу не трогай. Мой папочка замечательный. Очень милый.

– Да, но когда он потерял Доминику и тебя, то год наверное такой разгульный образ жизни вел, что мне казалось, мы его не вытащим. Пришлось его в закрытую клинику поместить, и после курса реабилитации он, наконец, поправился и еще через год выкарабкался из глубокой депрессии, а потом начал снова писать.

– Бедный мой папочка. Как жизнь несправедлива? Я провела все детство в детском доме, а мой отец решил утопить свое горе в вине. Послушай даже если мой папа и необычный, я все равно считаю, что он сильный, и он молодец.

– Кто молодец? – послышался низкий бархатистый голос моего отца. Он это сказал почти без акцента.

– Папа! – я подбежала к нему и обняла, чмокнув в щечку, а он потрепал меня по голове. Отец скинул с плеча рюкзак, а Никита уже доставал все необходимое для шашлыка.

– Дочка, ты что вчера устроила? Ник чуть с ума не сошел.

– Папа, ну Катя же уже все рассказала.

– Никита всю ночь тебя искал. Снова, – усмехнулся мой отец, и как бы возмущаясь и с укором, но в глазах читалась только забота и нежность.

– А меня искать не надо, я не подосиновик, хотя он вытащил нас из участка.

– Да и пришлось заплатить выкуп за всех твоих друзей. А друзей у тебя немало, – добавил мой учитель, словно, между прочим.

– Ник, но не оставлять же их всех в полиции?

– Тут я согласен. Друзей в беде бросать нельзя.

– Дочка, ты должна остаться во Флоренции хотя бы до конца лета. Ты ведь не против, Ник?

– Нет, конечно. Во Флоренции мы будем теперь часто бывать в гостях. Да, Лучик?

– Но ведь это безумно дорого. Перелет из страны в страну, – возмутилась я, чем вызвала улыбку и отца, и Никиты. На самом деле я не представляла, какой месячный доход у моего жениха, но мне казалось, это примерно чуть выше, чем у среднестатистического рабочего. Как же я ошибалась тогда. Но у меня отношения с Никитой, а не с его кошельком, и я все еще была человеком, который знал цену деньгам, и как они не просто достаются.

Я заметила, как мои мужчины ловко управляются с шашлыком. На самом деле я шашлык ела только в День Победы девятого мая. По традиции в городе раздавали солдатскую кашу и повсюду жарили шашлык и, отстояв очередь, ты получишь свою порцию зажаренного на мангале мяса, которое съешь очень быстро прямо на ходу. А вот так, на природе, в кругу семьи я была впервые.

Борис и Дакота тоже появились на поляне. Они весело смеялись, видимо о чем-то шутили сейчас, и я встретила их тоже улыбкой. У всех была походная форма одежды. Запах шашлыка разносился по поляне, смешиваясь с ароматом цветов и дымом от костра.

– Здравствуйте, смотрю, у вас тут уже почти все готово? А мы с Катюшей так проголодались.

– Не удивительно. Ну как, билеты купили? – Ник очень многозначительно посмотрел на Бориса.

– Конечно, через пять дней, в пятницу, мы вылетаем. Пересадка в Москве в аэропорту «Домодедово» и потом прямиком во Флоренцию. Так что на сборы четыре дня.

– А я ни разу не летала на самолете, – отозвалась Дакота.

– Мне немного страшно, – отозвалась я.

– Девчонки, да ничего страшного. Мы с Никитой столько раз летали на самолетах, так что переживать не о чем.