Граффити любви

Врач быстро написал рецепт и откланялся, а я прошла на кухню и вдруг заплакала. От радости или нет, я не знаю, просто захотелось пострадать. В таком состоянии меня застал отец.

– Лучик, что случилось милая? – осторожно спросил мой деликатный папочка.

– Папа, – я сначала кинулась в его объятия, и он растерянно меня обнимал, успокаивая, и говорил мне всякие ласковые слова на итальянском языке, но я понимала.

Около часа я пыталась успокоиться и, наконец, у меня получилось. Папа протянул мне стакан воды, и я залпом осушила стакан.

Я не заметила, как отец забрал из моей руки тест, уже все понял, и слова явно были лишними.

– Дети – это же прекрасно. Почему так плачешь, Лучик?

– Я заказ не закончила, а мне больше работать с краской нельзя, – почти шепотом проговорила я. Это не было причиной моих слез, но эта мысль была первой, о чем я сейчас вспомнила.

– О, но ведь это поправимо. Я закончу. Завтра отправлюсь вместо тебя. Ты доверишь Федерико Боттичелли свою работу?

– Папа, да конечно. Ты, пожалуйста, Нику пока ничего не говори, я ему потом скажу. Во Флоренции. Выберу подходящий момент и скажу.

– Ну, хорошо, раз ты так хочешь.

– Да, все мои слова, пожалуйста, папочка поддержи. У меня отравление. Краской надышалась, и мне нельзя больше писать. Я думаю, он проглотит эту правду.

– Да, ты умеешь говорить не правду с глазами такими честными, что и не подумаешь, что ты лжешь.

Папочка меня успокоил, и мы вместе съездили в аптеку и в кафе. Отец решил все свои дела в Брянске и теперь полностью посвятил себя общению со мной.

Ник, Борис и Дакота появились дома ближе к полуночи, а мы с папой смотрели кино. Фильм «Инферно» с переводом на итальянский язык, и я в итоге отвлеклась. А еще мы много говорили с папочкой на нашем родном языке. Было непривычно, но я чувствовала, что это мой язык. Я хоть и выросла в России, но была кровной итальянкой, и видимо природа взяла свое.

Никита подошел к нам и так внимательно на нас посмотрел.

– Семейство Боттичелли смотрит кино на итальянском языке? – Ник упал на диван рядом с нами и глубоко вздохнул. – Какой-то день сумасшедший просто. Лучик, что врач сказал?

– Отравление краской, выписал витамины, мы уже с папой купили, и мне нельзя пока больше писать картины. Ну и переутомление само собой.

– Я же говорил, что тебе больше отдыхать нужно. Ты все мне сказала? А то голос у тебя какой-то неуверенный. Ты не думай, я все равно врачу позвоню и у него еще все подробно узнаю.

– Ага, звони, я не против, – едва сдерживая смех, отозвалась я. Папа иронично покачал головой, но меня не выдал.

Мое «Переутомление» пока не раскрыли, и сегодняшний день я отметила для себя как начало новой жизни. Пусть малыш еще очень маленький, но я мама, и пора пересмотреть приоритеты.

Последние три дня Никита пропадал в администрации вместе с Борисом. Папа закончил мою картину у ректора, и вот наступил день, когда нужно было вылетать во Флоренцию.

Мы проснулись рано утро. Мой токсикоз давал о себе знать, и мне все сложнее стало изображать, что все в порядке. Папа несколько раз просил меня сказать Нику о моей беременности, но я решила, что сделаю это в Италии. Ох, не думала я тогда, что наши приключения только начинаются, но сегодня отличный солнечный день и пора получить диплом…

Глава 23. Судьба черной кошки…

– Дакота, ты опять просроченный пирожок купила, ведь завтракали недавно. Ты чего на фастфуд налегаешь? – мы добрались до академии на такси и сейчас спешили забрать свои дипломы в аудиторию ректора, где собрался весь поток выпускников. Я понимала, что после академии мы должны забрать кота и сразу отправиться в аэропорт, поэтому мой наряд располагал к путешествиям. Легкие джинсы бежевого цвета, белые футболка и кроссовки. Ветровка лежала в моем рюкзаке, который я планировала взять с собой. Отец тоже должен был своим ходом отправиться в аэропорт. Ник и Борис решали какие-то дела в администрации. Это как-то связано с работой Бориса.

– Да не налегаю я, просто есть хочу, а пирожки тут продают такие вкусные. Где мы потом такие пироги попробуем во Флоренции? Вот скажи?

Я пожала плечами, но зерно сомнения поселилось в моей душе. Не похоже это было на Дакоту. Она по жизни малоежка, а тут Катя уплетала пирожки, которые, к слову, терпеть не может. А вот меня так и вовсе тошнило от одного только запаха этих пирожков с капустой. И моя подруга решила съесть не один, а целых два.

Для себя я решила, что за подругой надо понаблюдать. А вдруг она тоже того, малыша ждет. Но если мне было паршиво то, моя Дакота превратилась в хомяка. Хотя, может и правда голодный человек, а я придираюсь.

Дакота сегодня была тоже в джинсах светло-голубого цвета и в белой блузке. У нас и самолет, и вручение. И для вручения у нас белый верх, а низ уже дорожный. Но у нас сегодня каждая минута на счету.

Все наши однокурсники толпились у входа в аудиторию, и было оживленно. Кто-то тоже уже был на чемоданах. Прямо в академию с сумками притащились. Правильно. Что время зря терять? Получил диплом и бегом во взрослую жизнь работать, ошибки совершать или прочь из страны, как мы за своими заморскими принцами и папочкой итальянских кровей. У него какая-то серьезная там родословная. Почему у него? И у меня тоже. Но все еще немного себя не совсем ощущаю итальянской леди. Но, как говориться, кого это волнует, Пикассо. Ты итальянка, и тебе пора возвращаться на родную землю.

Воздух был тяжелый в коридоре. Запахи сейчас я ощущала особенно остро. Мне кажется, я даже позеленела от желания в очередной раз освободить свой желудок.

Наконец, нас запустили в аудиторию. Дисциплина конечно у нас оставляла желать лучшего. Такое ощущение, что мы не высшее учебное заведение заканчиваем, а учимся в начальной школе. Чуть сумками по головам друг другу не надавали. Мы с Дакотой сели на привычные места. Третий ряд возле окна. Ректор долго говорил свою заключительную речь и вот, наконец, согласно списку, стали зачитывать имена и фамилии студентов, и все по одному начали подходить к ректору, чтобы получить свой долгожданный диплом. Дакоту вызвали первой, а вот меня все не вызывали, и вот наконец, когда все уже разошлись, а стрелки настенных часов показывали полдень, ректор назвал мое имя.

– Лучиана Боттичелли! – голос ректора был немного взволнованным. Я встала и подошла к моему другу. Да, ректор много раз меня выручал. Сейчас мне было немного грустно прощаться с ним, и я позволила ему себя обнять. Диплом был у меня в руках. Его бордовый цвет говорил о том, что не зря я сидела за партой в стенах академии.

– Владимирович, нам сегодня улетать, ну вы хоть позванивайте иногда. Мне будет Вас не хватать.

– Конечно, позвоню, ты еще услышишь голос старого ворчуна, и никакой роуминг и междугородняя связь меня не остановят.

– Обязательно звоните. Поверить не могу, что все закончилось.

– Еще как закончилось. Знаю, что вы стали хорошими специалистами и будете работать на достойных должностях.

– Ну да, года через три возможно. Я не уверена, что скоро приступлю к своим обязанностям.

– Что ты сказала. Неужели малыш? – едва сдерживая улыбке прошептал Владимирович.

– Вероятно, так врач сказал, и мне пришлось в это поверить.

– А Никита знает об этом, Пикассо?

– Нет, только мой папа в курсе, но я Никиту обрадую. Хочу сделать ему сюрприз.

– Только не перестарайся, а то Никита может не выдержать такого сюрприза.

– Я постараюсь, еще раз спасибо за все, Владимирович, а это вам, – я достала из рюкзака новый ежедневник ручной работы, а потом к нам подошла Дакота и вручила коньяк и конфеты. Конечно, банально, но главное внимание, и у нас особо времени не было выискивать подарки по магазинам.

Мы простились с ректором, и теперь Дакота пыталась вызвать такси до дома Ника. Котика надо было забрать. Время неумолимо тянулось, и такси запаздывало уже на полчаса. Когда мы добрались до дома Никиты, был уже второй час, и мы даже не отпустили водителя, боясь опоздать на самолет. Персика к перелету приготовили. Специальную переноску взяли и поспешили вернуться в такси.

Вот, уже все. Ничего нам не должно помешать, но мы попали в пробку. На железнодорожном переезде движение остановилось. Перегоняли грузовой состав…

***

– Где же они? Регистрация уже началась, а девчонок нет, и телефоны отключены.

– Разрядились, как всегда, – Никита нервно поглядывал на часы и не знал, что делать.

Господин Боттичелли уже прошел пункт досмотра и сидел в зале ожидания, а вот парни все еще оставались в большом зале в аэропорту, пытаясь дозвониться до Дакоты.

– Молодые люди, проходим досмотр. Вы же вылетаете этим рейсом во Флоренцию? Не задерживайте всех. Регистрация скоро закончится.