На Окских просторах. В двух частях

– Не знаем мы ни о какой пошлине, говорю же туристы.

– А кто будет платить за последствия аварийной посадки? У нас сейчас щуки нерестятся. А вдруг у них выкидыши будут? Опять же вашей волной от осоки икринки плотвы оторвались. Все раки куда-то попрятались. Урон возмещать надо! – с холодком в бульках заявил Митрич. – От Орла до Нижнего я за реку отвечаю! Вот заставлю вас икринки обратно приклеивать! Будете платить или нет?

Почувствовав в бульках правоту и скрытую угрозу, старшой пришелец ответил:

– Да мы не против заплатить. Но чем? Как?

– Как, как… ишь расквакался… Не с лягушкой разговариваешь! – осмелел Митрич.

– Известно как. Вон в прошлый раз зеленые головастики на тарелках заплатили самой твердой морской валютой – жемчугом. Помнишь, Ося?

Ося в знак согласия выпустил тучу больших пузырей и еще больше маленьких пузыриков. Когда вода прояснилась и, договаривающиеся стороны стали различать друг друга, пришелец льстиво забулькал:

– Да где ж нам взять жемчугов-то, мы ж туристы, поехали развеяться после выпускного, да вот камень в системе управления выпал…

– Что за камень? – деловито булькнул Митрич.

– Э-э-э, у вас такие называются изумрудами.

– Неси! – милостиво разрешил водяной.

Старшой послал одного из осьминогов за изумрудами.

За их разговором из-за водорослей наблюдали русалки, стыдливо прикрывая руками свои груди. Вокруг русалок плавали стайки разных мальков и рыбешек побольше. Самые смелые чистили русалкам лица и руки, откусывая кусочки омертвевшей кожи. Среди них был и окунёнок Лео.

Тем временем из звездолета вылез осминог с красивой вазой, доверху наполненной изумрудами и, плавно поплыл в сторону Митрича…

Лео – маленький окунёк, размером со спичечный коробок безумно любил все яркое и блескучее. Сколько раз он со всей своей дури бросался на блесну. Рыбаки плевались, снимали Лео с крючка и, выкидывали обратно в воду. Принеси такого домой – даже кот засмеёт.

По количеству ран на морде Лео уступал только Осе. Но Ося, пользуясь своей силой, рвал леску или уплывал вместе с удочкой, а иной раз и вместе с рыбаком. Рыбаков Ося отдавал русалкам, а крючки и блёсны просил вынуть водяного. Митрич выручал Осю по старой дружбе, а тот поставлял ему новых русалок и, забытую рыбаками в воде, выпивку.

Уж сколько раз мать Лео учила бестолкового сына оплывать блесну, показывала, что будет, если до нее дотронуться – била хвостом по леске и, отлетала в сторону. Все без толку! Как только Лео увидит, как что-то блеснуло – летит на свет с открытым ртом.

Вот и в этот раз, увидел Лео, как что-то брызнуло лучами во все стороны, бросился на это сияние со всех своих плавников и, схватил и, погнал в омут – прятать.

Вещь была большая и не вкусная – во рту еле помещалась. Лео завернул за валун и выплюнул камушек на мелководье, где любили греться на солнышке молодые щурята.

Лео действовал так стремительно, что никто и не заметил, что один изумруд пропал. Митрич благосклонно принял подношение, поблагодарил, попросил, чтобы улетая, прибрали за собой, сел на Осю и уплыл в резиденцию «Бочаров ключ».

Русалки, поняв, что щекотать тут некого, уплыли поближе к омуту в свою «Русалочную бухту».

Вот как было на самом деле…

Глава 1

Сельпо в Велегоже ничем не отличалось от сотен таких же типовых магазинов окрестных сел и деревень. Но отличия были. Главная достопримечательность магазина – продавщица Зина. Зимой и летом Зина была одета в бальное платье ХVШ века, на голове локоны, на шее и в ушах сверкали драгоценности. Руки Зинаиды всегда были в чистых перчатках, зимой в лайковых, а летом в кружевных, ажурных. Местные жители к Зининому облику привыкли, а дачники и приезжие разглядывали ее с интересом. И уж совсем открывали рты, когда Зинаида спрашивала тихим, но звонким голоском:

– Чего изволите Сударыня (или Сударь)?

Закончив расчеты с покупателем, Зина обычно говорила:

– Соблаговолите получить сдачу, – и отдавала все до последней копеечки.

Все это сопровождалось шуршанием пяти пышных юбок.

Дошкольные дети спрашивали:

– Мам, а тетя Зина княжна?

Дети младших классов интересовались:

– Мам, а тетя Зина столбовая дворянка?

А старшеклассники видели в Зине Татьяну Ларину, а некоторые даже Наташу Ростову.

Хочешь – не хочешь, но и покупателям приходилось как-то приспосабливаться к такому обслуживанию. Какая-нибудь старушка просила сахарного песку не иначе как:

– Зина, дочка, завесь мне шешнадцать кило сахерного пяску, пожалуйста! Смородина нынче – девать некуда!

В очереди начинали шуметь и смеяться:

– Знаем мы твое варенье – жидкое больно, наверное, поэтому в бутылки разливаешь?

А мужики спрашивали поллитру так:

– Зинуля, дай склянку хлебного, блин тебе с кондебобером!

Года три назад Зина была совсем другой девушкой. Однажды она обсчитала и нахамила какой-то незнакомой старушке, та потребовала пересчета и извинений. Зина набрала полную грудь воздуха и выдала такую страстную речь, привести которую здесь нет никакой возможности, в ней было всего несколько печатных слов, типа – «старая кочерга». Старушка с интересом выслушала, взмахнула какой-то указкой и сказала:

– Быть тебе невинной девушкой на выданье, пока не научишься людей обслуживать!

В воздухе что-то затрещало, запахло серой. Когда публика опомнилась – старушки след простыл, а Зинаида была в кринолинах и украшениях. Скромно улыбаясь, она спросила:

– Чего изволите, бабушка?…

Поначалу Зина пыталась приходить на работу в своей прежней одежде, но замки на дверях магазина не открывались. Простой магазина вылетал в копеечку. Пришлось Зине отшить всех своих ухажеров, ложиться спать в бигудях, а с утра тратить пару часов на прическу и на облаченье в бальное платье.

Торговать в корсете и пяти юбках было неудобно, но Зина приспособилась. Чтобы не пачкать платье и перчатки, Зинаида навела в магазине и подсобке идеальную чистоту.

В обед Зина выходила на задний двор магазина, где расчистила для себя полянку.

Посередине полянки стоял круглый чурбан, на который Зинаида садилась, как тряпичная баба на чайник, держа в руках мухобойку. Тут же к Зине спешил кто-то из грузчиков, и начинал услужливо расшнуровывать корсет. Ослабив веревки, грузчик пытался залезть Зине под лиф, но получив традиционный удар мухобойкой, убегал к своим собутыльникам.

Тем временем Зинаида, набрав полную грудь воздуха, начинала проклинать старушку, устроившую ей такую жизнь. Ее вопли разносились по окрестностям, напоминая раскаты грома или сигнал парохода «Красный матрос Сильвер» на Оке. По началу птицы смолкали, куры прятались, старушки, торговавшие дарами своих огородов перед магазином, прибирали свои огурцы и ягоды. Но со временем все к этому привыкли, как к явлению природы.

Вот в эту минуту Юл и появился на заднем дворе магазина…

Глава 2