Разрушители пророчеств

– Эй, воин, успокойся, это свои. Давай выметайся, долго тянуть нельзя. Поедешь с нами или пойдешь своей дорогой?

Неожиданно для себя, он тоже улыбнулся и ответил:

– С вами.

***

Обдумывая потом это решение, Радан пришел к выводу, что он просто как идиот растаял, увидев вблизи блестящие глаза девушки и услышав её безмятежный смех.

– Кто это, Алмаз? – в камеру заглянул Гром. Так Соболь впервые услышал, как зовут «королеву».

– Это мой друг, – не стала ничего комментировать она. – Он едет с нами. Найдите ему лошадь.

Взгляд, которым одарил Соболя бандит, ничего хорошего не предвещал. Однако, вслух он сказал другое:

– Найдем, раз друг.

Шагая по темным угрюмым коридорам тюрьмы, вслед за Громом и Алмаз, в одной из раскрытых дверей он увидел, что двое зверского вида мужиков, хотят вскрыть высокий массивный шкаф, обитый медными позеленевшими листами. Радан вспомнил, что тут его обыскивали и сюда же охранники сдали его саблю.

– Королева, можно, я загляну? Я недолго, тут должна быть моя сабля.

– Точно, – остановилась та. – Тут же и мое кое–что должно быть. Если хряк не продал уже.

Она зашла вслед за Соболем. Разбойники уже дергали дверцы, но они не поддавались.

– Ну–ка найдите что-нибудь чем выломать можно, – приказала девушка. – А то будете сейчас дергать, пока ручки не оторвете.

– Сейчас, предводительница!

Один мужик выскочил в коридор, второй начал вытряхивать содержимое из шкатулок резного красивого шкафа, стоявшего у стола. Алмаз, в это время сама попробовала дернуть дверцу большого шкафа. К удивлению, Радана, дверца поддалась – она, вдруг, с силой распахнулась и ударила «королеву» по руке. В шкафу, самом углу вжался в стену человек, это он пнул дверь так, что она отлетела. Соболь только успел заметить затравленное испуганное лицо с оскаленным ртом, как тот закричал и бросился на стоявшую перед ним Алмаз. В руке блеснул нож.

Радан сам не понял, как он успел среагировать – схватив девушку за плечи, он откинул её в сторону. Теперь он сам оказался перед нападавшим – неимоверным движением Соболь смог уклониться от куска стали, летевшего ему в живот. В свою очередь он встретил охранника резким ударом в лицо. Тот, к тому же, сам летел на кулак, поэтому удар получился таким сильным, что у тюремщика клацнули зубы, он потерял ориентацию и зашатался. Не останавливаясь Радан сделал то, что ему показывал отец, когда учил его кулачному бою – схватил охранника за волосы и дернул вниз, одновременно ударил коленом в лицо, окончательно превращая его в кровавую маску.

К ним подскочил, наконец, очнувшийся разбойник, возившийся до этого со столом. Он со всей силы приложил кистенем согнувшегося охранника по голове. Тот рухнул, задергался, изо рта пошла кровь.

– Успел помереть, сволочь, – зло выругалась, поднявшаяся с пола, Алмаз. – Пусть радуется, а то я бы с живого шкуру сняла.

Потом повернулась к Соболю.

– Спасибо! Ты отдал долг с лихвой. Я чувствовала, что ты мне пригодишься.

И добавила другим голосом:

– Ты быстрый, мелькнул как молния…

Как она и предполагала, ничего из её вещей не сохранилось.

– Вот сволочь! – выругалась она. – Значит, туда ему и дорога.

Сабля оказалась на месте, мужик достал её из другой половины шкафа, полюбовался и протянул Алмаз. Та тоже мельком глянула на оружие и передала Соболю.

– Редкая штука. Потом расскажешь, где взял.

В это время, мужик достал с полки еще и пояс. Радан обрадовался и схватил вещь, но радость оказалась преждевременной – кошель был абсолютно пустой. Девушка засмеялась:

– Что, думал, дукаты будут ждать тебя?

С деньгами не повезло предсказуемо, зато на дворе его ждал приятный сюрприз – Сойка. Кобыла простояла весь день под навесом, вместе с лошадьми охраны. Сойка была хороша и понятно, что задержись здесь Соболь еще, она ушла бы также под седло какому-нибудь горожанину. Ей он обрадовался не меньше, чем сабле. Как-то так получилось, что их троих – самого Радан, саблю кочевников и Сойку, как ему казалось связала невидимая магическая нить. Он понимал, что это он сам себе придумал, но, все равно, то, что они опять все вместе наполнило душу уверенностью – значит, все снова будет хорошо.

В свете факелов, высокое крыльцо, ведущее в здание тюрьмы, было залито кровью, возле него и по всему двору, лежали трупы охранников. Бандитов было совсем немного, Соболь насчитал всего семь человек. Каким образом они проникли в запертый охраняемый двор, а потом и в здание тюрьмы, осталось для него загадкой. «Наверняка, не обошлось без того подкупленного толстошеего надзирателя, который лежит сейчас в коридоре».

Как только небольшой отряд выехал, ворота тюрьмы тут же прикрыли. С наружи теперь все казалось таким же, как обычно. Сначала они ехали медленно, стараясь поднимать как можно меньше шума. Через полчаса они заехали в район не было ни одного коптящего светильника. Выручала только луна, её располовиненный диск двигался следом за ними.

– Все. Теперь, надо лететь очень быстро, пока смена не поменялась.

Все, не жалея лошадей – в полутемных улицах легко можно было попасть в какую-нибудь яму – помчались вслед за Громом. Выехали совсем не к тем воротам, через которые Радан попал в Мастилан, здесь была просто большая, обитая железом дверь в стене. Их уже ждали. Из темноты выскочил человек, шепотом ругаясь, вытащил массивный запор и вполголоса попросил:

– Госпожа Алмаз, не тяните, скоро смена.

Никто и не собирался тянуть. Спешившись – иначе в двери не пройти – бандиты, держа лошадей под уздцы, один за другим прошли за стену. Радан шел между Алмаз и Громом, еще в тюрьме она приказала ему не отходить от неё.

Радан со страхом ждал, что со стражником, открывшим ворота, поступят также, как с продажным надзирателем, но, к его облегчению, на этот раз расправы не было. «Наверное, тут у них уже давние связи, не первый раз пользуются. Похоже, про приближающуюся войну в Мастилане даже не вспоминают. Черная Орда так сможет ночью весь Мастилан вырезать».

Как оказалось, за стеной город не кончался. Тут тоже жили – в свете луны, тут и там виднелись кособокие постройки. Со всех сторон начали лаять собаки, но бандиты теперь не обращали никакого внимания на поднятый шум.

– Может, заедем к Луке, отметим освобождение? – обернулся к «королеве» Гром. Его предложение поддержали остальные. Но Алмаз быстро остудила их.

– Вы что-то совсем страх потеряли? Выпить им захотелось. Здесь, в таборе, стража и не появляется, но если они там, – она показала рукой за спину, – уже узнали, что произошло в тюрьме, то отправят не стражу, отправят солдат, а тем плевать на табор, разгромят все. Про то, что Лука платит стражникам, они даже не подозревают. Так что забудьте про выпивку, успеете еще, когда доберемся до леса, а то и хорошего человека подведем и сами можем обратно под замок загреметь.

Когда рассвело отряд уже двигался по лесным дорогам. Чем дальше они углублялись в чащу, тем дороги становились уже и заброшенней. При свете дня, Радан, наконец, разглядел всех спутников. И ему опять показалось, что Алмаз совсем не из этого окружения. Все, кроме Грома, были обычные бандиты – даже не зная, про их занятия, увидев на улице эту компанию, Соболь бы не смог назвать их по-другому – слишком явно на их лицах был написан их статус. Обросшие, щербатые лица; фигуры, обряженные в дорогие, но явно с чужого плеча вещи; плоские кровожадные шутки, встречаемые непременным громким хохотом – все было таким, как и должно было быть.

Радану были знакомы эти люди – его родственники и соседи, когда возвращались из набега, тоже выглядели не лучше. Он помнил, как мать морщилась и гнала в баню отца и старших братьев, даже не рассматривая вываленную посреди двора добычу.

Гром отличался от остальных выправкой – одежда его, была также дорогой, но сшитой на заказ, все сидело как положено и отличалось чистотой, оружие и упряжь у него так же блестели. Почему-то Соболь решил, что он бывший офицер. Но и совсем отличалась от всех рыжеволосая Алмаз – не только природной красотой, грацией и одеждой, достойной какой-нибудь герцогини, но, главное, она отличалась поведением. Радан исподволь наблюдал за «королевой» и диву давался, откуда у предводительницы этой банды, такое поведение. Чем-тоона походила на Корада Славуда – даже сидя вечером у костра и поглощавший жареное мясо прямо с ножа, он выглядел так, словно сидит на приеме у Короля. Если бы не её речь, полная ругательств и сочных простонародных слов, Соболь бы подумал, что она из высокородных.

В полдень компания остановилась у лесного ручья, пересекавшего заброшенную дорогу. Разбойники достали из сум кучу разной еды и хотели развести костер, но Алмаз остановила их.

– Не надо, перекусим так. Водой запьете. Время поджимает. Хороший следопыт приведет погоню за нами без проблем. Так, что чем быстрей переберемся на свою сторону, тем лучше. Я в камеру больше не хочу.

Никто не возразил и обед уложился в десяток минут.

К вечеру компания подъехала к огромному оврагу, Радан даже не ожидал, что среди леса может быть такое. Обрыв уходил вниз на десяток человеческих ростов, ширина пропасти не меньше пяти – ощущение было такое, что земля просто раскололась. Внизу не было не реки, ни даже маленького ручейка, ничего, что могло бы промыть такой овраг. При этом он был ровным как клинок армейского меча. Сразу было ясно, это творение не природное – она никогда не творит так прямолинейно. Одна из тех непонятных вещей, дошедших до наших дней из темных времен. Он взглянул на спутников – что они будут делать? Даже человеку пройти это препятствие было проблематично, про лошадей и думать не стоило.

Алмаз, улыбаясь, спросила:

– Ну как? Впечатляет? Ни один ратник не переберется, а пехоту один лучник с того берега перебьет.

– Это точно, – согласился Соболь и показал на противоположную сторону. – Значит, вы там расположились?