Линда

Его голос прозвучал, как гром среди ясного неба, как тот взрыв в магазине. Все сферы, словно бильярдные шары, разлетелись в стороны. Словно в тумане, он увидел допросную, обшарпанный стол, полицейских на стульях. Максим пытался сосредоточиться, ухватиться за реальность. Он впился взглядом в лампу, висящую под потолком, держась за неё, словно альпинист за выступ скалы. Однако притяжение иллюзорного мира оказалось сильнее, и Максим сорвался.

Вот он лежит в детской кроватке, смотрит вверх. Над ним склоняется мать. В её ушах ещё нет красных клипс, которые ввели в 2034 году для обозначения третьей касты. Она зовёт кого-то и машет, подходит отец. Оба, улыбаясь, глядят на Максима, прямо ему в глаза.

Сфера с этим воспоминанием стала отдаляться и подлетела другая, в котором Максим играет в свои любимые гонки (единственное, что всегда помогало снять стресс). Сенсорный джойстик вибрирует в его руках каждый раз, когда виртуальный автомобиль врезается в препятствие или подлетает на трамплине. Мама кричит из кухни, предупреждая, чтобы не сидел за игрой слишком долго – переживает за зрение. За окном солнечно, деревья налились зеленью, а значит каникулы только начались.

Как только Максим погрузился в эту безмятежную атмосферу, шар предательски отдалился. Он дернул руками и ногами, словно пытался поплыть за ним, но это не помогло. Счастливое воспоминание продолжало отдаляться, пока на его место не пришло новое.

В очередном шаре Максим увидел шестилетнего себя, бегущего по полю. Он, ещё мальчишка, часто дышит и вскрикивает не то от смеха, не то от страха – за ним несётся коза. Он падает на землю, коза останавливается над ним, но не трогает. Казалось, это был самый ужасный и восхитительный момент в его жизни!

Неожиданно всё вокруг побелело. Не было ни мальчика, ни парнокопытного преследователя. Максим почувствовал, что на этот раз не смотрит на что-то со стороны – он видел ослепительную белизну своими глазами. Это больше не было воспоминанием. Наконец, свет начал рассеиваться, и Максим очутился на огромном круизном лайнере. Плавучая махина была настолько белая и чистая, что казалось, её спустили с завода на воду с минуту назад. Дул лёгкий ветерок, но он не был ни тёплым, ни холодным. Максим пошёл по палубе, не понимая, почему вокруг нет никого, кроме него. Он спустился вниз по трапу, озираясь, но не нашёл нигде ни единого признака жизни. Осмотрел коридор за коридором, каюту за каютой – никого. Зайдя на главную палубу, Максим увидел невысокую фигуру на носу лайнера. Подошёл поближе. Длинные волосы едва покачивались. Белое платье развевалось на ветру, корсет подчёркивал тонкую талию. Взгляд направлен вперед – в ту сторону, куда следует лайнер. Максим приблизился к ней…

– Говори, кто принёс бомбу? Это был ты? – резкий грубый голос, неуместный, словно мат в церкви, разрубил этот чудесный мир на куски.

Будто невидимая рука схватила Максима за шиворот и вырвала с палубы. Шары миров вновь завертелись перед ним в разные стороны. Он всматривался в них в поисках белого лайнера и девушки, но ничего похожего не было. На глаза попалась сфера с детским воспоминанием о поле и козе. Почему именно она стала проводником на палубу лайнера, было неясно. Максим впился взглядом в этот шар, изо всех сил стараясь притянуть его к себе, чтобы вновь оказаться на белоснежной палубе через воспоминание.

В реальности он извивался в кресле, словно пойманная детьми ящерица. Подобно хитрой рептилии, он был готов пожертвовать частью своего тела, лишь бы вернуться туда, к незнакомке. Руки Максима по-прежнему прочно держали крепкие зажимы. Ноги дёргались так, что кресло грозило перевернуться. Конвоир подскочил, стремясь придержать подозреваемого, не дать ему упасть, но Филипп жестом остановил его и сказал:

– Бесполезно держать его. Мы должны вмешаться.

Конвоир сморщился, словно его заставили чистить от волос слив в ванной, затем достал из нагрудного кармана небольшой кейс. В нём лежали компактные гладкие устройства, напоминающие беспроводные наушники. Филипп достал из пиджака такой же. Они оба вставили устройства в уши и закрыли глаза.

Максима всё ещё трясло. Вещество, распространяясь по организму, всё больше распаляло фантазию. Прекрасное видение с девушкой на лайнере исчезло, но теперь Максиму чудилось, что он – это уже не только он. Ему казалось, что в его мозге есть «кто-то» ещё, и этот «кто-то» бесцеремонно роется в его сознании. Словно вор в чужой квартире, «кто-то» раскидывал воспоминания в поисках одного – самого нужного, самого ценного. Мимо него пролетали осколки воспоминаний. Их было много, очень много, зафиксировать внимание на одном из них не выходило. В это время сознание будто разрывало на две или три части, словно в нём поселились другие личности. Себя настоящего он чувствовал подростком, забившимся в угол темной комнаты. Нечто или некто, более злое, наглое, бескомпромиссное, гремело мебелью в этой «комнате», переворачивая всё на своём пути.

Воображение создавало всё новые и новые образы, один причудливее другого. Максим больше не пытался понять их, а просто сидел и наблюдал бесконечную ленту галлюцинаций, словно парализованный пенсионер с вечно включённым телевизором. Перед глазами снова пролетели шары, но изображения в них Максима больше не занимали. В один момент они все исчезли, словно растворились, и Максим заметил вдалеке бегущую лошадь.

Это был породистый вороной скакун с массивными ногами, тщательно вычесанной гривой и длинным, до самой земли, хвостом. Он любовался ногами скакуна – те были идеальны по форме, с бугристыми мышцами, как у атлетов. Максим обратил внимание, что скакун бежит не по земле, а по воде. Касание копыт не тревожило её гладь, брызг тоже не было. Максим огляделся: в радиусе сотни километров земли не было. Куда же могла двигаться эта лошадь? Вновь повернувшись к животному, он обнаружил, что вместо него на воде стоит такой же элегантный чёрный квадроцикл. Эта трансформация не показалась Максиму сумасбродной, словно она была естественной, как превращение воды в лёд и обратно.

Он подошёл поближе, чтобы рассмотреть квадроцикл. Плавные линии корпуса, мощный передний бампер и глубокий протектор шин так и манили прокатиться. Ключ зажигания был услужливо оставлен в замке. Искусившись, Максим оседлал его, завел и помчался по воде. Он мастерски преодолевал громадные дюны и скатывался с обратной стороны. Солнце над головой жарило, снова нестерпимо захотелось пить. Максим увидел вдали небольшой магазин на маленьком островке и направил машину в его направлении, чтобы приобрести бутылочку воды.

Достигнув цели, он слез с квадроцикла и зашёл в магазин, но внутри тот был намного больше, чем казался снаружи. Максим пересекал ряды с разнообразными товарами, и краем глаза заметил мужчину в сером пуховике, который протискивался в самую гущу покупателей, стоящих у кассы. Это был тот странный незнакомец, что болтал себе под нос у входа в магазин незадолго до взрыва. Как ни странно, с расстояния около двадцати метров Максим смог детально рассмотреть мужчину. Тот сказал пару фраз и стал протягивать людям руки, как будто что-то им раздавал. Те, в свою очередь, безропотно подходили и тянулись к нему. В определенный момент незнакомец резко вскинул руки вверх, и тут прогремел взрыв.

– Я увидел его, – сумел выговорить Максим с усилием.

Откуда-то с неба прозвучал голос Филиппа:

– Сможешь набросать его портрет вместе с нашим художником?

– Да, смогу, – уверенно ответил Максим.

После секундной паузы последовала команда Филиппа:

– Отключаемся. Давай антидот.

Полицейские мгновенно открыли глаза и убрали «наушники» в кейс. Конвоир зашёл Максиму за спину и достал из той же сумки другой пистолет.

– Остался один заряд, – озадаченно заметил он.

Филипп не увидел в этом никакой проблемы и усмехнулся:

– Что ж, если Макс нам сейчас не поможет, то от следующей Т-14 он будет отходить самостоятельно.

Конвоир кивнул и буднично сделал укол в шею. Максиму показалось, что кто-то проткнул ему горло, и воспалённое воображение мгновенно нарисовало торчащее из него копьё. Он собрался ухватиться за древко, но весь мир вокруг него внезапно выключился, как экран телевизора. Казалось, сознание мчится куда-то, преодолевая сотни световых лет за секунду. В какой-то момент оно остановилось так резко, словно влетело в стену. В эту секунду Максим откинулся в кресле, тяжело дыша, и открыл глаза. Перед ними всё плыло. Кровь то бешено стучала в висках, то накатывала слабость и тошнота. Он почувствовал непередаваемое облегчение, когда реальный мир начал приобретать чёткие очертания. Это был всё тот же кабинет, рядом сидел Филипп и конвоир с маленьким пистолетом. Раздался стук в дверь, и в помещение вошла миловидная девушкой лет двадцати пяти с ноутбуком в руках. Она поставила его на стол, раскрыла, и конвоир галантно придвинул ей свой стул.

– Максим, дружище! – Филипп поприветствовал его, как старого приятеля. – Хорошо спалось?

– Не считая того, что я чуть не помер – просто отлично, – отдышавшись, сказал Максим.

Девушка в белом платье на палубе лайнера не выходила у него из головы. Ему почему-то хотелось снова её увидеть.

– Если у вас есть ещё одна доза, я бы не отказался, – продолжил он.

– У тебя годовой зарплаты не хватит на Т-14, – посерьёзнел Филипп. – А антидот – это вообще мой подарок тебе на следующий день рождения. Знаешь, сколько он стоит?

– Как моя жизнь? – предположил Максим.

– Нет, немного дороже, но мыслишь правильно. Я решил вколоть его тебе только потому, что у тебя есть информация. Если бы ты не увидел ничего полезного, то отправился бы в камеру, очухиваться. Поверь, это были бы худшие дни твоей жизни. Хуже, чем все похмелья вместе взятые. Итак, приступим! Это Тара, – представил девушку Филипп. – Она эксперт по моделированию и художник в одном лице. Талант нашего отдела. Может нарисовать что угодно, причем в пяти измерениях.

– Доброе утро, – Максим вымученно улыбнулся.

– Ещё ночь, – снисходительно поправила девушка. – Прошло всего два часа с момента вашего задержания.

– А мне показалось, что три вечности.

– Нужно, чтобы ты как можно подробнее описал лицо смертника, – оборвал лирическое отступление Филипп. – И вообще всё, что ты видел.

Он подошёл к креслу сзади, ввёл код на видимой лишь ему клавиатуре, и ручные зажимы расцепились.

– Подходи, – жестом пригласила Тара.

Максим, держась за натёртое докрасна запястье, сделал несколько шагов, не веря своей свободе.

– Смотри в эту камеру над монитором и представь лицо того человека, – продолжила девушка.

Он так и сделал. На экране появилась программа-фоторобот, и части лица менялись в ней, как цвета при игре в кубик Рубика.

– Похож? – спросила Тара, когда система закончила подбор.

– Да, вполне, – Максим удивился эффективности алгоритма.

– Отлично. Сейчас программа сравнит фоторобот с лицами семи тысяч человек, которые попали на камеры внешнего наблюдения в том районе. Во избежание ошибки, она покажет всех, кто имеет сходства в процентном соотношении.

Максим кивнул. Процент загрузки увеличился с нуля до сотни за пару секунд. Несмотря на неприметность лица настоящего преступника, совпадений было всего два. Взглянув на одну из фотографий, Максим воскликнул:

– Вот, это он!

– Ты уверен на сто процентов? – уточнила Тара.

– Подумай. Обвинение в терроризме – это очень серьёзно, – нахмурился Филипп.