Линда

– Я уверен, это он, – закивал Максим. – Не знаю, встречал ли я его вживую. Но то, что я видел под вашим наркотиком – это точная копия.

– Т-14 – средство дознания, а не наркотик, – строго поправил Филипп.

– Да-да, а пулевое ранение вредно для здоровья, – не удержался от колкости Максим.

Тара вздохнула:

– Хорошо, сейчас пробьем его по базе.

Она загрузила выбранную Максимом фотографию в соответствующее окно на экране ноутбука и дождалась появления досье.

– Так-так, – задумчиво пробормотала девушка, вчитываясь в текст.

– Попался, подонок, – обрадовался Филипп.

– Ты прав, Фил, если не обращать внимания на то, что он живет в Австралии и занимается там фермерством. А это значит, у него нет права на выезд из своего района, – не разделила радость коллеги Тара. – Вот если на это не обращать внимания, то самое странное, что он умер четыре года назад.

– Как это умер? – не понял Филипп. – У нас на видеокамере есть запись с ним! Вот качественное изображение лица. Это один человек!

– Необходимо провести анализ ДНК, – сделала вывод Тара. – Все трупы из магазина нужно исследовать и установить личности. Плохо, что в базе нет полных данных по миру. Придется обращаться к руководству австралийских земель, чтобы они провели эксгумацию останков и прислали нам результаты.

– А если его сожгли в крематории? – предположил Филипп, хмурясь сильнее.

– Тогда надо искать родственников.

– Извините, что вмешиваюсь в диалог, – решил вклиниться Максим. – Что насчёт меня? Допросов и сывороток больше не будет? Если нет, я бы с удовольствием оставил вас наедине.

Филипп спохватился:

– Да. Сейчас оформлю пропуск на выход. Вообще, – он усмехнулся, – я не ожидал, что ты когда-либо покинешь это здание.

– Я и сам не ожидал, – признался Максим. – Однако я оказался невиновным. Было бы не плохо извиниться за потраченное время как минимум.

– Спасибо за уделённое время, – Филипп бросил неодобрительный взгляд и вышел из помещения.

Едва тот оказался за дверью, конвоир от души рассмеялся и сказал:

– Правильно, пусть не зарывается.

Максим не стал говорить, что извинения за весь полицейский департамент может принести кто-то другой. Накатила дикая усталость, голова болела, и желание острить улетучилось. Через минуту вернулся Филипп с электронной картой. Вручив её бывшему подозреваемому, он сел за стол и сказал:

– Там за дверьми тебя ждет офицер, он проведёт к выходу. Удачи.

– До свидания! – Максим мелкими шагами двигался к выходу. – Желаю вам найти преступника или то, что от него осталось.

– Всего хорошего, – дежурно пожелала Тара, глядя, впрочем, не на Максима, а по-прежнему в монитор ноутбука.

Полицейский действительно стоял за дверьми комнаты. Указав рукой направление к лифту, он молча двинулся вперед. Максим последовал за ним. На удивление, усталость исчезла сама собой, стоило покинуть помещение для допросов. Было в его стенах что-то давящее и высасывающее силы. Полиция могла себе позволить «средство дознания Т-14», но заменить обшарпанный стол, покрасить стены и повесить маленький диодный светильник вместо висящей на проводе лампочки она почему-то не могла. Не похоже на совпадение. Такие лампочки, наверное, и производят только для ретро-кафе и для комнат дознания. Неудивительно, что оба этих места навевают тоску и отчаяние.

Максим обратил внимание на двери, которые они миновали. Номер Н37-12.

«Тридцать седьмой подземный этаж, комната 12, – констатировал он мысленно. – Что же может находиться этажами выше? Это же целый подземный небоскреб! А что самое любопытное, на поверхности всего-то десять этажей».

Он шёл и невольно запоминал всё, что видел в этом месте. Пол из литого полированного бетона. Бесшовные гладкие стены отпечатались. Заметив глубокие царапины на некоторых из них, Максим задался вопросом:

«Это чем их можно было повредить?».

Сейсмо и взрывоустойчивый бетон, изобретённый в 2042-м году, по твёрдости не уступал алмазу, если верить создателю. Для строительства административных зданий применялся только такой. В общем, либо изобретатель преувеличил, либо при строительстве деньги своровали. Последнее было не редкостью во все времена.

Лифт ехал около минуты, и за это время Максим успел рассмотреть полицейского. Среднего телосложения, аккуратные усики, защитные очки, глаза за линзами бегающие и злые. На левой щеке шрам – похоже, что от ножа. Головной убор отведён назад, как обычно принято у старослужащих. Погоны с лейтенантскими восьмиугольными звездами начищены до блеска, однако в нагрудном кармане – неаккуратно сложенный, торчащий наружу носовой платок. В портупею вставлены золоченые резные фигурки. На поясе висит целая коллекция: пистолет, газовый баллон, электрошокер, наручники, рация и ещё несколько непонятных предметов.

– Чего уставился, дурик? – полицейский, проследив за внимательным взглядом Максима, сразу положил руку на электрошокер.

– Нет-нет! – Максим примирительно выставил руки перед собой. – Вы не так поняли. Просто после этих веществ я не в себе, и мне тяжело ориентироваться.

– Смотри у меня, – пригрозил офицер. – Заходи первым.

Лифт прибыл, и двери с тихим гулом разъехались. Максим, как ему и велели, зашёл первым. Офицер, не теряя бдительности, следил за каждым его движением. Увидев лифт в более-менее спокойной обстановке, Максим узнал его интерьер. Он видел подобный в статье о нехватке лифтового оборудования для небоскрёбов из-за медленных поставок с севера Евразии. Взгляд Максима упал на кнопки лифта, которые располагались в четыре ряда. Подземных этажей он насчитал сорок, но ещё какая-то часть кнопок была закрыта специальной дверцей с замком. Это показалось ему подозрительным, но размышлять на эту тему времени не было. Лифт с невероятной скоростью поднялся на нужный этаж, и двери открылись. Максим почувствовал, что у него слегка заложило уши.

– Выйдешь и сразу туда, – пальцем показал полицейский. – Там зал ожидания, на проходной покажешь пропуск, и катись на все четыре стороны.

– Как вы добры, благодарю, – с саркастичной улыбкой сказал Максим и двинулся в указанном направлении.

Грубые и дёрганные, полицейские и раньше ему не очень нравились, а после близкого знакомства на то появились причины. Пройдя немного по коридорчику, он попал в зал ожидания. Это было просторное и светлое помещение около тридцати метров в ширину и двадцать в длину. Его освещало большое количеством энергосберегающих ламп. Окна занимали почти все стены. Потолок был довольно высокий, не менее десяти метров, и оформлен в стиле «Развалины Лондона 2024». Различные арт-конструкции, прикреплённые на разной высоте, имитировали вид разрушенного города. Они были выкрашены в чёрно-белые цвета, но выглядели весьма реалистично: казалось, будто и вправду смотришь на рухнувшие здания.

Несмотря на позднее время суток, в зале ожидания Максим увидел несколько человек. На диване сидели двое мужчин, но издалека Максим не мог определить, из какой они касты. В кресле рядом со входом расположилась девушка первой касты, листающая журнал. В зале стояла ещё одна девушка.

Максим двинулся через зал в направлении выхода, который находился с противоположной стороны, на свободу. Девушка, стоящая в центре зала, повернулась к нему – видимо, чтобы просто посмотреть, кто это идет. Когда Максим увидел её лицо, сердце чуть не выпрыгнуло из груди, то ли от неожиданности, то ли от нахлынувшего волнения. На сей раз это были не галлюцинации, а самая что ни на есть реальность: перед ним стояла его бывшая девушка Вика, с которой они расстались около трех месяцев назад.

Максим на пару секунд оцепенел и стоял молча, глядя прямо на неё. Вика так же не заговаривала первой. Поскольку пауза неумолимо затягивалась, Максим выдавил из себя единственное пришедшее на ум слово:

– Привет.

– Привет, – в тон ему отозвалась девушка.

– Ты из-за меня сюда приехала? – выдохнул Максим.

– Да.

– Спасибо, – кивнул он. – Спасибо, что после всего… что ты ещё волнуешься обо мне. Я уже в порядке, меня отпустили, как видишь.

Максим и правда ощутил внезапный прилив теплоты – вспоминать и думать о причинах размолвки сейчас совершенно не хотелось.

– Я не в том смысле из-за тебя приехала, – разочаровала Вика. – Меня тоже полицейские привезли на допрос.

– А, вот оно в чём дело. А я-то уж понадеялся, – Максим улыбнулся, мысленно обругав себя. – Так, а здесь, в зале, ты что делаешь?

– Меня отпустили десять минут назад. Сказали, что ты тоже свободен и скоро выйдешь.