Абандон

Абандон
Сергей Котов

История про то, что в заброшенных промышленных, военных и прочих объектах творятся всякие странности, а некоторые люди могут там найти непонятные уникальные объекты.

Сергей Котов

Абандон

Локация 1. Пермский край, база хранения железнодорожной техники

До полнолуния оставалось совсем немного времени. Идеальный момент для попытки, высчитывали его целых две недели. И вот мы на месте. Как обычно перед извлечением, у меня лёгкий мандраж. Получится – нет? Правильно ли посчитали? И самое главное: что мы вытащим, если всё-таки удача на нашей стороне?

Соня с виду спокойна. Её рыжие волосы в серебристом лунном свете стали сероватыми, будто она вдруг поседела с перепугу. Но бояться ей нельзя никак. И нервничать тоже. Среди наших поговаривают, что «медведи» часто используют вещества, чтобы достичь нужного состояния. Но моя «медведь» не такая; она никогда в жизни не притронется к дури. Ненавидит она это дело. И есть за что… кстати, правильно говорить именно «медведь», даже если речь идёт о девчонке. Назвать ту, что может залезть в никуда и вытащить в наш мир нечто материальное «медведицей» – оскорбление. За такое по морде бьют. А то и ещё чего похуже. Почему таких, как она называют медведями? Хороший вопрос. Точно не знает никто – я проверял. Возможно, из-за сходства с медвежатниками – взломщиками сейфов, а, может, из-за того, что они на зиму «впадают в спячку»: ни одному медведю не удалось вытащить решительно ничего на свет в тех краях, где лежит снег. Наш промысел доступен только летом. И это одна из причин, почему я вообще втянулся в это дело. Ненавижу зиму.

– Линию чувствуешь? – шёпотом спросил я, не выдержав долгого стояния на месте.

– Сильно и отчётливо, – бесцветным голосом ответила Соня.

– Чего тогда стоим?

– Не знаю… что-то не то. Не как обычно.

– Что это значит? – я немного растерялся; мы вдвоём пережили уже с десяток извлечений и по праву считались очень опытной парой. Любые неожиданности для нас должны были остаться позади.

– Не знаю, говорю же, – ответила медведь с едва уловимым раздражением. И сделала шаг вперёд.

Я последовал за ней, по привычке «сканируя» окрестности. Чужое нескромное внимание могло испортить извлечение.

– Должно быть здесь, – я указал на одно из паровозных колёс. Оно замерло, скосив противовес, уже много десятилетий назад. Странно: его обод, конечно, потемнел от времени, но ржавчины почти не было. Умели Когда-то сталь делать!

Над нами возвышалась громада паровозного котла; она казалась почти живым существом, с серебристой шершавой шкурой. Казалось, вот—вот покатый бок выгнется, обрисовывая рёбра, и мы услышим гулкий вдох…

– Узел? – с лёгким напряжением спросила Соня, подойдя к колесу вплотную.

– Узел, – согласился я.

– Он на месте.

Я тихо, с явным облегчением, выдохнул. Значит, не зря мы трудились две недели; не зря я ломал голову над таблицами и графиками, сводил интегралы и вычислял координаты в пространстве.

– Но с ним что-то… – напарница оборвала фразу, чуть нахмурившись.

– Что? – снова не выдержал я.

– Не знаю. Вроде бы всё на месте… но словно бы цвет другой. Понимаешь?

Вместо ответа я растеряно пожал плечами.

И в этот момент прямо перед своим лицом увидел сноп искр! Звук выстрела дошёл до создания чуть позже – пару мгновений спустя.

Я молча потянул Соню на себя, прикрывая своим телом. На рефлексах бросился на рельсы, под защиту колеса. И тут – снова выстрел. Опять рядом рикошет с брызгами оранжевой окалины! В паре сантиметров от моего плеча.

Потом снова стало тихо. Мы сидели возле колеса. Соню трясло – это вообще не очень хорошо – выбиваться из режима выслеживания эмоциональным потрясением.

– Ты как? – спросил я, стараясь унять дыхание.

Соня не ответила. Я только видел, как блестят её глаза в отсветах лунных отражений.

– Всё будет хорошо, – пообещал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее.

Очень осторожно, чтобы не задеть случайный камешек на пути, я развернулся и посмотрел в темноту, в сторону реки. Стреляли оттуда.

Перелесок и кусты. На первый взгляд всё привычно: спокойно и безопасно. И только приглядевшись внимательнее, я заметил движение.

– Арти… это взрыв был, да? – еле слышно произнесла Соня.

– Выстрел, – ответил я, – точнее, два выстрела.

– Ох, ты ж ё… – выдохнула она.

Тени под деревьями подбирались ближе. Я нащупал нож в специальном кармане штанов. Хороший нож, хоть и не дорогой. «Онтарио рэт». Полезная штука в походах… и единственное наше оружие.

Ребята рассказывали, что вроде у кого-тоуже были неприятности. На группу напали. Но тогда всё как-то быстро разрулилось на уровне государственных контор. Вообще, государство нас всячески защищает и оберегает – пускай и не прямо. А ещё забоится о нашем инкогнито. Так обстоят дела не во всех странах, поэтому нас, русских, считают расслабленными…

«Вот и дорасслаблялись!» – недовольно подумал я, прикидывая, будет ли видно со стороны, если мы попробуем проскользнуть под защиту топки? Она довольно резко уходила вниз, чуть не до самых шпал.

На помощь бы позвать – да мобилы тут не ловят… надо валить, по-любому. Другого выхода просто нет.

– Сейчас мы туда, – я указал Соне на котёл, – я тебя прикрываю. Потом – до леса. Но не бежать! А то слышно будет. Я думаю, они сейчас нас не видят – луна им в глаза светит.

– Ясно, – кивнула Соня. Её голос звучал подозрительно спокойно. Словно она всё ещё была на линии.

– Ты чего? – ошарашенно спросил я.

– Оно будто сместилось.

– Куда?

Соня молча указала на топку.

– Поехали, – сказал я.

И мы двинулись под котлом.

Снова звук выстрела. Но теперь никаких искр я не видел – похоже, пуля ушла куда—то в лес, пролетев под котлом.

Но мы успели. Теперь от атакующих нас отделяла громада топки.

– В лес! – шепнул я. – Не стоять!