Ночь

– Что-то случилось? У тебя такой злой вид, – спросила он после того как сделал пару глотков.

– Да-да, прости, я только порчу тебе настроение. Не знаю, не стоило мне приходить сюда вот так просто, без спроса, со своими проблемами. Я такая эгоистка. Наверное, я пойду, – вдруг встала она с дивана, и Джонни оттого сильно побледнел.

– Эй-эй, Сьюзи, успокойся и сядь. Уже почти десять.

– Ну и что, я успею обратно.

– Ты что, сдурела!? От «них» невозможно скрыться.

– Джонни, мне всё равно, – упала она на диван и резко изменилась в лице, будто переоделась в другое платье: слишком траурное и печальное.

– О нет, ты что, плачешь? Пожалуйста, я не вынесу этого, только не плачь.

– Обними меня, Джонни….

– Моя Сьюзи, моя маленькая Сьюзи, – сказал он и осторожно обнял её, точно так, как она его просила. – Кто тебя обидел? Или опять поругалась с Майком?

– Мгм, этот урод сегодня обозвал меня дурой.

– Сукин сын. Сколько ты можешь выносить этого обманщика? Я же давно тебе говорил, что он лицемер до мозга костей. Ты никогда не прислушивалась к моему мнению – теперь страдаешь из-за пустяков.

– Я знаю, я дура….

– Ты не дура – просто поступаешь всегда наперекор…себе и…всем остальным. Просто брось его, послушай наконец меня.

– Я хочу, Джонни, я хочу этого больше всего на свете. Но каждый раз, как только я собираюсь сделать это, мне срывает крышу. Словно мне заклеили рот, и я не могу сказать ни одного плохого слова ему – просто замираю, как тупая кукла с бессмысленным взглядом. Я, я не знаю, что делать…я в отчаянии, – обняла она его крепче, – ты такой тёплый, Джонни…принеси ещё выпить.

– «О, Сьюзи, ты опять меня не слушаешь…», – недовольно раздалось в его мыслях, но затем всё как-то слишком резко ушло: – Я сейчас, присядь пока….

Джонни отправился за очередной порцией, держа в руках два стакана: пустой и не очень. Он окинул взглядом кухню, вспоминая, куда только-что подевал этот проклятый виски, но вспомнить не мог. Поставив два стакана на стол, Джонни присел на стул и не смог сдержать своих размышлений:

«Почему она меня так сильно обняла, чего она каждый раз лезет ко мне в объятия только ради того, чтобы поплакаться. Я что, похож на носовой платок? Надо быть жёстче… Чёрт, но со Сьюзи я не могу быть слишком жёстким…».

Джонни растерялся, забыв, для чего он сюда пришёл, но всё же вспомнил, встал со стула и увидел бутылку, которая всё это время стояла перед ним и на которую он всё это время смотрел. Он подумал, что это странно, наполнил пустой стакан, добавил немного в другой и спросил себя: – Что со мной не так?

Вслед за этим Джонни взял стакан Сьюзи, отлил из него немного в свой, поставил бутылку ровно по середине стола, взял оба стакана в руки и сказал сам себе, точно оправдываясь: – Не стоит ей много наливать, иначе она что-нибудь натворит с собой. Я убью себя, если она сделает себе плохо. Но до этого не дойдёт, я уверен… Так, что-то ещё? Нет, кажется, кроме виски она ничего не просила, – окинул он взглядом кухню и пошёл обратно в гостиную.

– Вот твой виски, Сьюзи, больше не проси, кончился.

– Это только чтобы снять стресс….

– Я надеюсь….

– Как у тебя жизнь, Джонни? Ты нашёл себе девушку?

– Всё по-старому, всё дерьмово….

– Бедный, не понимаю, как ты можешь так жить….

– Давай не будем, Сьюзи…я ненавижу подобные разговоры.

– Прости…я знала это, но…всё равно спросила. Мне так стыдно….

– Проехали….

– Опять смотришь это реалити-шоу. Который уже раз?

– Раз пятый, наверное. А что ещё остаётся смотреть: фильмы, другие шоу, новости? Я пересмотрел весь кинематограф, созданный человечеством за то время, что он мог его создать. Я уже наизусть знаю все новости, произошедшие с людьми за последние двести лет, пока не случилась эта катастрофа, чтоб её все черти побрали. Все новости знаю…знаю, когда были цунами, землетрясения, войны, авиакатастрофы…авиакатастрофы. Чёрт! я никогда не полечу на самолёте, просто потому что самолёты теперь не летают. Но я, знаешь ли, готов побывать в этой самой авиакатастрофе, только чтобы посидеть в каком-нибудь пассажирском лайнере…и потом разбиться вдребезги. Зато пойму, что такое летать самолётом.

– Ха-ха, Джонни, у тебя всегда было отличное чувство юмора. Впрочем, уж если тебе представится такая возможность, то, будь добор, зарезервируй и за мной одно местечко, о’кей?

– Обязательно, но это будет последний наш с тобой полёт.

– Я в курсе, и это не столь важно. Важно другое – это будет наш первый в жизни полёт.

– Ты права, это было бы здорово, – откинулся он от нахлынувшего его счастья на спинку дивана и уставился в потолок так, как будто там было красивое, ясное и немного облачное небо.

– Да, но это мечты…. Кстати, чем ты сегодня займёшься?

– Чем займусь? Сьюзи, без пяти десять – пора спать. Ты же в курсе правил?

– Да, но это так скучно. Неужели ты, действительно, собрался спать?

– Да, и, если уж ты пришла ко мне так поздно, то и ты тоже – это не обсуждается.

– Всё обсуждается, если этого захотеть. Как будто тебе вот так весело жить.

– Причём здесь веселье, Сьюзи. Я просто хочу ещё немного пожить – вдруг что-то измениться, вдруг у нас в городе построят наконец самолёт.

– Уже ничего не измениться, мы навсегда останемся в этих домах этого города, поэтому нужно искать яркие моменты из этих серых будней и выходных, по крайне мере, нужно пытаться делать это.

– Я с тобой согласен, чёрт возьми, но…Сьюзи, этого ни в коем случае нельзя делать ночью.

– Хватит нести ахинею – принеси-ка мне лучше выпить.

– Ты снова так быстро опустошила стакан? – выпучил он глаза, – я же тебе сказал, что больше ничего не осталось.

– Джонни, не будь таким занудой, принеси. Или ты просто боишься, что я напьюсь и не смогу себя контролировать?

– Да, точнее, нет…это неважно, у меня нет больше выпивки, Сьюзи. И, прошу тебя, заканчивай эти разгово….

– Ай! Как больно! – прервала она его своим девичьим, хорошеньким криком.

Это был пылесос, который нечаянно проехался Сьюзи по стопе.

– О, прости, – начал извиняться Джонни, пнув робота несколько раз, – блин, безмозглый чайник. Так бывает, что он немного тупит.

– Он что, всё так же работает у тебя круглыми сутками? Как он до сих пор не превратился в кучу металлолома?