– К награде, – Софья Петровна грустно закачала головой.
– Вот, это было при нем, – Аркадий Петрович протянул ей маленький сверток. – Вы знали его семью, им надо сообщить.
– Да, конечно, надо, только я не знаю их адреса. Они в эвакуации.
– Жаль, – ответил он.
Софья Петровна со слезами в глазах прижала этот сверток к груди и почти шепотом произнесла:
– Проходите, Аркадий Петрович, расскажите, как это случилось.
– Спасибо.
Аркадий Петрович прошел в большую комнату, присел на предложенный стул. Софья Петровна села напротив него за стол и бережно раскрыла сверток. Там оказались фотографии жены Андрея, его детей, Сони и Кадыра, все они, улыбаясь, каждый по-своему всматривался в ее комнату, вот только лица были пропитаны кровью Андрея. «Какое несчастье, каким хорошим Андрюша был мальчиком!» Софья Петровна всматривалась в их лица и шептала:
– Какая счастливая семья, ах, если бы не война. Сколько они вытерпели, Андрюша совсем немножко не застал Зою. Его отпустили гораздо позже, и они разминулись. Какое жуткое время, Аркадий Петрович.
– Да, конечно, Софья Петровна, – согласился он.
– Расскажите мне, как погиб Андрюша, я при первой же возможности отпишу Зое.
Они еще долго сидели за столом, пили чай. И грустные расстались. Зима 1941—42 годов оказалась необычайно суровой. Ленинград еще был не готов к блокаде, городские службы только приспосабливались к выживанию. В эту зиму город понес одни из самых больших потерь среди гражданского населения. Оставшись одна, Софья Петровна умерла от истощения и голода, так и не успев выяснить, куда отправили Зою с детьми. Многочисленные ее запросы часто оставались без ответа…
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: