Тактика завоевателя. Откровения умудренного холостяка

– Конечно! Вы всегда выглядите великолепно! Ну что, Валерия Алексеевна, так и не приглашаете к себе? Может, вы боитесь меня?

– Да ну что вы!.. Что мне вас боятся! Обещаю, что в самое ближайшее время я вас позову.

– Ну, хорошо. Буду ждать!

И действительно через неделю раздается звонок, и Валерия Алексеевна предлагает встретиться во вторник. Я задумался о том, как она живет, как встретит, что меня ждет у нее? Я знал, что она вдова, живет с взрослой дочкой. Но как живет, какой у нее дом, совершенно не представлял. Было интересно посмотреть на ее квартиру и оказаться с ней наедине. Я стал думать о том, смог бы я такую женщину поцеловать по-настоящему, в губы, получая от этого удовольствие. Меня стало раздирать любопытство, я был уже в нетерпении. Но через день она позвонила снова и извинилась:

– Вы знаете, у меня тут возникли неожиданные обстоятельства. Давайте перенесем встречу на пятницу!

Ну, начинается! – подумал я. Знакомый прием у женщин: сначала назначить день встречи, а потом его переносить. Ну что делать, пришлось согласиться…

И вот, наконец, настала ожидаемая пятница. Я ушел с работы пораньше, купил шампанское, пирожные и в четыре часа стоял у двери в парадную ее дома. Звонок. Ответ по домофону. Поднимаюсь на второй этаж и попадаю в ее квартиру. Здравствуйте!

Валерия Алексеевна, как всегда, в брючках, в полосатой кофточке, подтянута, с аккуратно уложенными волосами встречает у входа. Вешалка рядом, тапочки приготовлены. «Ну, вот так я и живу!»

Мы проходим на кухню – любимое место в каждом доме.

Я достаю из пакета и ставлю на стол бутылку, пирожные. Валерия Алексеевна стала показывать свою трехкомнатную квартиру: мы прошли в гостиную, в углу которой стоял спортивный тренажер, потом показала свою комнату-спальню, а комнату дочери показывать не стала, сказав, что у нее страшный развал и ей неудобно. Как во многих интеллигентных домах людей старшего поколения, коридор занимал большой застекленный стеллаж с книгами. Обстановка была довольно приятная, но слишком традиционная, из прошедшего времени, какой-нибудь двадцатилетней давности.

Мы вернулись на кухню. Бросилось в глаза, что кухонный подоконник был заставлен цветами, горшочками и какими-то декоративными украшениями. Холодильник был весь облеплен всякими магнитными сувенирами. Валерия Алексеевна поставила на стол приготовленный ею экзотический салат. Я хотел сесть у окна, но она меня остановила.

– Садитесь лучше напротив, а я сяду там.

Я сначала не понял, почему. Но сама Валерия Алексеевна, не скрывая, объяснила, в чем дело:

– Здесь для меня свет лучше падает.

Я открыл бутылку шампанского.

– Ну, за долгожданную встречу!

Выпили по глотку.

– У! Какое вкусное! Прелесть! Я люблю именно брют – никакое там не полусладкое!

Валерия Алексеевна стала рассказывать о том, когда и как, благодаря мужу, им досталась эта квартира, как они сюда переехали в середине девяностых годов. И снова пошли воспоминания о муже, признания, как она его любила, боготворила и какой он был интересный человек.

Разговор складывался сам собой. Валерия Алексеевна торопилась рассказать о многом из своей жизни. Порой она так увлекалась и уходила в куда-то сторону, что уже невозможно было понять и вспомнить, о чем же она начала говорить. Подогретые шампанским, которое она все время нахваливала, мы уже так разговорились, что каждого из нас было не остановить. Периодически она суетливо вскакивала с места, вспоминая, что забыла что-то предложить и поставить на стол, что у нее есть ещё вкусная рыба и какой-то особенный сыр. Я пытался ее остановить, но через пять минут все повторялось снова. Я подливал шампанское и поневоле подгонял события, хотя сам не знал, на что мог рассчитывать:

– Вы знаете, я немного встречал в жизни женщин, которых отличает женственность, именно женственность! Были красивые, привлекательные, интересные, неглупые… Но женственностью обладали лишь две-три из них. А вас, безусловно, это отличает!.. Так что, за вас, ваше обаяние и удивительную женственность!

Мои слова несколько смутили Валерию, мы подняли бокалы и сделали по глотку.

После третьего тоста я предложил:

– Валерия Алексеевна, я предлагаю перейти на «ты». Мы уже достаточно друг друга знаем. Как?..

– Хорошо, – легко согласилась она.

Мы чокнулись, выпили, но не на брудершафт, как принято в таких случаях, а по-прежнему сидя напротив друг друга за столом. А ведь, наверное, надо было воспользоваться моментом, подумал я, но было уже поздно.

Валерия сама невольно напомнила о том, что было у меня где-то в подсознании.

– А знаете, я ведь помню, как вы тогда, когда первый раз провожали, поцеловали меня в щечку.

Время бежало, я бы сказал, стремительно убегало от нас. Просто сидеть, пить и разговаривать нам уже поднадоело. И Валерия Алексеевна предложила еще раз показать квартиру.

– Раньше здесь была дверь на кухню. Мы ее убрали и поставили вот такой сплошной шкаф. Теперь там столько всего помещается.

В комнате Валерии Алексеевны на полках я увидел две фотографии: на одной – она, довольно молодая, хотя, как потом выяснилось, в сорокалетнем возрасте. Боже, какая это была красивая и грациозная женщина, с каким достоинством и спокойствием она смотрела с этой фотографии! На другой – ее дочка была снята в полный рост, в джинсах – не сказать, что красивая, да и фигурка, похоже, была далека от совершенства.

В гостиной все было традиционно и привычно, как почти во всех квартирах наших людей уже немолодого поколения. Одну сторону комнаты занимала мебельная стенка, на другой стоял диван. В свободное место у двери вписался маленький столик с монитором и принтером, а громоздкий компьютер – воплощение подзабытой уже архаики – устроился под столом. У окна горой возвышался тренажер и казался чужим в этой типичной комнате постсоветского быта. Рядом за прозрачными занавесками был выход на застекленную лоджию.

Валерия Алексеевна что-то сбивчиво рассказывала, поправляла всякие фигурки и безделушки, расставленные в мебельной стенке, без умолку говорила то про свои лекции, то про посуду. А я затаил мысль, как бы найти возможность ее поцеловать и сделать так, чтоб это произошло как-то спокойно и естественно, чтобы она не дала отпор.

Я стоял посередине комнаты. Она подошла ко мне, продолжая говорить, я делал вид, что внимательно слушаю. И когда на какой-то момент она замолчала, я как бы невзначай приобнял ее и поцеловал в щечку. Это выглядело вполне невинно, как легкий поцелуй в знак наших добрых, уже вполне теплых отношений. Но в этот момент мои губы дотронулись до ее губ, и я стал целовать ее по-настоящему.

Наступила пауза, которая длилась секунды. Валерия молчала. Чувствовалось, что это стало для нее полной неожиданностью и произвело впечатление легкого шока… Она слегка отвела лицо, ничего при этом не сказав. Я опустил руки. Мы оба сделали вид, что ничего не произошло, и снова заговорили, как ни в чем не бывало. Но я был доволен, что позволил себе эту вольность, что ничего при этом не случилось и гром небесный не грянул на нас, стоящих в центре комнаты. Но, может быть, в этот момент я разбудил в ней давно забытые чувства, воспоминания о том, как это было когда-то, как это происходит, как возникает смутное желание, когда рядом стоит мужчина.

Мы вернулись на кухню, выпили шампанского и продолжили беседу, как будто ничего не произошло. Заговорили о том, насколько случайно произошла наша встреча, когда полгода назад мы познакомились на празднике. Валерия, конечно, сказала, что все это не случайно. Я же по этому поводу высказал свое твердое убеждение, к которому пришел уже давно:

– Люди склонны всему давать странные, мистические объяснения. На самом деле все в нашей жизни объясняется физическими законами и прозаическими причинами. Большинство людей считает, что все происходящее с ними – не случайно и имеет какую-то закономерность. Многие уверены, что раз это произошло, например, встреча с кем-то или удачное стечение обстоятельств, значит, так и должно было быть, что это предначертано свыше и должно было случиться.

– Люди говорят – это судьба, что так на роду написано…

– Да, люди называют все происходящее судьбой – мол, это судьба! А что такое судьба? Слово «судьба» – как Бог, ничего в жизни не объясняет. Я как раз считаю, что все события нашей жизни происходят совершенно случайно, носят абсолютно случайный характер, даже факт нашего рождения. Говорят же – его величество Случай! Все случайно, кроме одного – смерти, которая предначертана, потому подчиняется биологическим законам. У Губермана есть такое двустишие: «На свете ничего нет постоянней, превратностей, потерь и расставаний». И я бы даже сказал: то, что все происходящее с нами – дело случая, придает нашей жизни куда большую ценность…

– Вы так… то есть ты так думаешь? Не могу еще привыкнуть!..

– Сначала все в жизни происходит случайно, а потом эти случайности становятся закономерностями. Понимаешь, я отдаю себе отчет, что наше знакомство произошло чисто случайно. Закономерность лишь в том, что мы живем в небольшом городе и поэтому рано или поздно все равно могли бы встретиться. Но могли бы и не познакомиться, и не узнать так близко друг друга. В общем, мое мнение, наша встреча с тобой абсолютно случайна. Но, честно говоря, я так благодарен этой случайности, которая подарила мне знакомство с тобой, и хотел бы видеть тебя чаще....

Это прозвучало несколько пафосно, но зато было за что выпить.

– А я хочу сказать об одной закономерности. Бывает, что ночью я просыпаюсь, иду на кухню и смотрю на электронные часы, и они показывают время: 4:44 или 5:55. Причем это было не раз и не два. Вот как ты можешь это объяснить? Почему в этот момент именно такое время на часах?

– Ну, не знаю! Это какая-то мистика у тебя в доме! У тебя, наверное, часы какие-то заколдованные. Или ты сама волшебница!

Скоро мы перешли к чаю с нежными йогуртовыми пирожными, которые я принес. Время подбиралось к шести, Валерия предупредила, что скоро уже должна прийти дочь с работы. И действительно, как по написанному сценарию раздался звонок в дверь.

– Это Вика!

В квартиру вошла дочь Валерии. Я оставался на кухне и не видел ее, лишь слышал, как Валерия сказала: «А у нас гость – Виктор Васильевич». Но никакой реакции на это не последовало. Вика быстро разделась в прихожей и прошла в свою комнату, даже не заглянув на кухню и не поздоровавшись. Я понял, что пора собираться – знакомства с дочкой все равно не произойдет. Мы расстались, договорившись, что созвонимся и вскоре постараемся еще встретиться.

Я вышел на улицу и бодро направился в сторону своего дома. Я был доволен собой и шел от Валерии с чувством победителя, потому что осуществил то, что задумал. День подходил к концу, легкий морозец приятно освежал, и на душе было легко и беспечно.

7

Я стал думать о Валерии Алексеевне все чаще: что она делает, как сегодня работает, когда пойдет домой и сможет отдохнуть. Я хотел ее видеть, быть с ней рядом и смотреть в ее глаза.