Лидочка

– Я и сам могу рассчитаться! – решительно заявил Анатолий.

– Не надо, мальчик! – услышал он предупредительный голос парня. – Надо уважать старших.

– Максим! – обратилась Наташа к незнакомому Анатолию парню. – Опять хулиганишь.

– Разве? – удивился Максим. – Всего лишь жест доброй воли. И это всего лишь мороженное.

– А ты хочешь шашлыком угостить? – лукаво спросила девушка.

– Без проблем! – легко согласился парень.

– Давай завтра. Я сегодня с тётей Машей и будет неловко перед ней.

– Хорошо. Завтра, так завтра. Синоптики вроде дождя не обещали. Но без посторонних.

Ничего не ответив, Наташа взяла Анатолия за руку, и они вышли из палатки. Увидев кислое лицо племянника, Нина Петровна посмотрела на Марию Семёновну, словно ища в её глазах ответ, а потом спросила Анатолия:

– Что случилось?

Вместо ответа Анатолий вернул деньги Ивану Сергеевичу, и раздал мороженное.

– Тебе что, бесплатно дали? – спросил тот, видя не разменянную тысячную купюру.

Анатолий молчал. Мария Семёновна обратилась к племяннице:

– Может, ты пояснишь, что к чему?

– Максим решил всех угостить мороженным.

– Тогда понятно! – глаза Наташиной тётки сверкнули злобой. – Опять этот шалопай втирается в доверие к моей девочке! Ну, скажи мне, пожалуйста – что за нелёгкая прибила его к тебе? Без него не обходится ни одна драка на нашей улице, ни одно озорство не проходит без него, и ещё тебе проходу не даёт! – запричитала Мария Семёновна.

– Тёть Маша! Зря напраслину на него наводите. – Поспешила Наташа заступиться за парня. – Драки он не создаёт, а наоборот, прекращает их, а озорует он по-доброму.

– Да разве озоруют по-доброму? Озорство, оно и есть озорство! – вздыбилась Мария Семёновна. – Недавно трёх соседских собак посадил на поводки и гуляет с ними по улице, как вельможный пан. Люди все шарахаются от него, а он нацепил на свою рожу благодушную улыбку, и тростью только помахивает. Собаки его даже бояться, слушаются этого кобеля. Нет, нам такого ухаря не надо.

– Тётя! Откуда Вы знаете, кого мне надо? – спросила племянница, весело улыбаясь.

– Ну, этого точно не надо! – тётка стояла на своём.

– Может, ты Семёновна, зря парня ругаешь? – вмешался в разговор Иван Сергеевич.

– И ты туда же! – сразу воспламенилась Нина Петровна. – Мы сюда, зачем пришли?

– Купаться и загорать. – Непринуждённо сказала Наташа.

– Да, да. – Спохватилась Нина Петровна. – И не обсуждать посторонних людей, особенно молодых, да неженатых. Толик! – обратилась она к племяннику. – Забирай Наташу и в озеро.

Анатолий нехотя встал и пошёл в сторону купающегося народа. Наташа пошла за ним. Недалеко от озера дорогу им пересёк Максим. Анатолий резко развернулся и пошёл назад. Подойдя к своим, он сказал:

– Всё! Я накупался.

– А где Наташа? – спросила Нина Петровна.

Племянник махнул рукой в сторону озера. Тётка посмотрела туда, увидела Наташу и незнакомого ей парня и сказала:

– Да, ты прав. Мы сегодня все накупались. Поехали домой.

Мария Семёновна поняла, в чём дело и не проронила ни слова. Уже сидя в машине, Иван Сергеевич, ни к кому не обращаясь, сказал:

– В жизни не только добрым словом можно добиться чего-то, но нужно быть готовым и к применению физической силы. А проще говоря – драться за своё с чужими и за справедливость.

Нина Петровна не любила разочарований, ни в каком виде деятельности, тем более в человеческих отношениях, и уже в следующую субботу они с Иваном Сергеевичем и Анатолием были на юбилее их работницы, ударнице швейного труда, проводимого на открытой веранде возле другого городского водоёма. В этом месте люди чаще собирались не для омовения тел, а для чистки внутренних органов посредством вино-водочных изделий при достойной закуске для таких мероприятий, как юбилей или свадьба. Юбилярша, как и многие сотрудницы коллектива швейной фабрики пожилого возраста сегодня мало интересовали тётю Анатолия; итак вся жизнь на работе, а значит в коллективе этих самых настоящих и будущих юбилярш. Её интересовали начинающие швеи-мотористки. Ниной Петровной овладело непреодолимое желание познакомить своего племянника хоть с одной девушкой, и даже попробовать женить Анатолия. Видя, что племянник совсем не интересуется противоположным полом, Нина Петровна ещё больше усилила поиск пары для племянника.

Заметив в супруге это рвение, Иван Сергеевич высказал ей свои сомнения:

– Нина! А не зря ли ты стараешься? Парню осенью в армию, а ты ищешь ему пару. Мало ли какие в армии происходят происшествия.

– А ты хочешь, чтобы он бобылем остался? Чтоб за ним никакая женщина не ухаживала, ни стирала ему, не варила.

– О чём ты говоришь? Какая женщина? Он сам такие борщи варит, так умеет котлетки сделать – пальчики облизываю всегда, когда он на кухне руководит, и на твою стряпню совсем не смотрю.

– Да! В этом отношении он нас избаловал. Кто бы мог подумать: мальчишка, а готовит, как заправский повар.

– И где он этому научился?

– Да кто его знает! Мастак в кулинарии. Боюсь, что сестра моя плохо готовит, вот парень и взялся за кулинарию серьёзно. И он конечно, грамотный, начитанный, а в житейских вопросах – тюфяк тюфяком, хоть и родной мне племянник.

– Ты думай, о чём говоришь! – возмутился муж. – Парню только восемнадцать лет исполнилось, а ты его в аутсайдеры записываешь. Да и родители у него есть, которые позаботятся о его предпочтениях. Твоя сестра хуже тебя, что ли, разбирается в жизни.

– Он сейчас живёт у нас, и мы тоже должны беспокоиться о нём. – Парировала жена.

– Не то ты говоришь, Ниночка, о чём думаешь! Своих детей мы устроили в жизни, вот тебе и скучно стало; поэтому и надо чем-то заняться.

– А хотя бы и так! Это ж не во зло, а в добро.

– Я тебе не препятствую, но меня старайся не вовлекать в свои дела.

– Хорошо, хорошо. Но эти дела не только мои, но и наши. В субботу едем на юбилей. Толика берём с собой. И в этом разве есть какой-то напряг?

– Если всё идёт естественным путём – я за!

Нина Петровна высмотрев место рядом с недавно принятой на фабрику девушкой, позвала мужа и племянника:

– Ваня, Анатолий Фёдорович! Давайте сюда!

– Кого она ещё зовёт, кроме нас? – спросил племянника дядя.

– Какого-то Анатолия Фёдоровича. – Ответил Анатолий.