Лидочка

Лидочка
Сергей Сергеевич Сонин

Возвращаясь из краткосрочного отпуска в воинскую часть, рядовой Анатолий Вязин встречает в электричке девушку по имени Лидия и её маму Елену Владимировну. С самого первого знакомства Лида для него становится Лидочкой. И хотя обе женщины ищут для себя мужа и зятя в других мужских обществах, но Анатолий всё же покоряет сердца обоих, и становится мужем Лидочки, отслужив армию и поступив в институт. Но любви Анатолию от Лидочки не достаётся, хотя она и родила ему двоих сыновей. Анатолий устраивается работать заведующим хозяйства генеральской дачи, расположенной вдали от шума городского в лесном массиве. На даче любит отдыхать его тёща с тестем, и это придаёт родителям Лидочки для Анатолия лишние дивиденды их уважения. Вязин ещё и хороший повар, что даёт основание его жене кухней вообще не заниматься. Детьми тоже занимается он. А раз дел минимум, да ещё отсутствует у неё желание близости с мужем, то во взглядах на жизнь появляются "черти".

Сергей Сонин

Лидочка

Повесть ser29155580@yndex.ru

+79145549710

Анатолий возвращался в воинскую часть. Десять дней краткосрочного отпуска пролетели, оставив в душе желание, поскорее вернуться на гражданку, и начать жить не по воинскому Уставу, а по своим убеждениям и планам, нарисованным в голове ещё со школьной парты со второй половины десятилетнего обучения, но так ни разу ещё и не воплощённые в жизнь. Первые пять лет он старался быть отличником, и получать похвалу от учителей и родителей, что он высоко ценил в себе, и этим самым поднимаясь над школьными и деревенскими товарищами. Анатолий много читал; книги для него были особыми товарищами: они рассказывали о жизни, учили его разным премудростям, предлагали решения вопросов, и никогда его не обзывали, не дразнили, и не воровали у него предметы мальчишеской гордости, такие, как перочинный ножичек или увеличительное стекло.

С шестого класса Анатолий стал присматриваться к приезжим людям, особенно к тем молодым специалистам, которых присылали в их совхоз на должности среднего звена управленцев: бухгалтера, животноводы, специалисты по механизации и электрификации сельскохозяйственного производства. Присматривался он и к студентам, которые в летнее время называли себя студенческими строительными отрядами, и к осени возводили очередной объект в селе, а также несколько раз за сезон давали концерты в местном клубе.

Окончив десятилетку, Анатолий так и не определился с предпочтениями своего жизненного пути. Высшие учебные заведения не привлекали его своей перспективой стать хозяйственным управленцем или научным сотрудником. Грязь месит деревенских дорог и пахотных земель он тоже не горел желанием, и, пройдя в городе водительские курсы, там и остался, устроившись водителем в местную «Сельхозтехнику», благо, что была крыша над головой, так как в городе жили родственники матери, его приютившие.

– Правильно Толик, что в деревне не стал жить! – говорил ему дядя Иван, придя с получки, домой, и, ведя с домочадцами более откровенный разговор. – Что в той деревне делать? Никакого прогресса. Как работали там, в старину, так и работают.

– Ты-то откуда знаешь, как там работают? – обычно говорила ему жена, продолжая тиражирование откровенного разговора, – сам уже сто лет, как не заглядывал к родственникам, а берёшься судить о жизни в деревне.

Нина Петровна и сама не была в деревне столько же, сколько и её муж, и в разговоре она даже не перечила ему, а говорила по накатанной дорожке выточенных ляс повседневной жизни.

– Так по телевизору всё показывают! – парировал Иван Сергеевич.

– А показывают в основном передовиков производства, да райскую жизнь на деревне, а ты что-то не о том говоришь.

– Это в телевизоре не о том говорят, – сердился муж, – а скажи мне: почему же Анатолий не остался в деревне жить?

– Потому, что у него мысли не деревенские. – Отвечала жена.

– Ха! А как понять: деревенские мысли у человека или, к примеру, сказать – городские? Может, ещё какие-нибудь есть?

– Что ты там хакаешь! У Толика друзей я не видела, подружки тоже нет, а вот книжки!.. Он, наверно, и за рулём их читает. Вот и мысли у него, во многом отличаются от его одногодков.

– А хорошо это или плохо? В каждом возрасте свои пристрастия. Я в это время как за тобой бегал!? Только что совесть не позволяла класть тебя на лопатки, а любви было непочатый край!

– Да! Я тебя, бешенного – побаивалась. Ну, а что Толик? Толик спокойный, уравновешенный мальчик. Не нужна ему кровь в глазах, как у застоявшегося быка. Придёт время, возмужает, встретит такую же спокойную девушку, да и всё у него будет хорошо.

– Да уж! Мы для него, не пример. Так, Анатолий? – спрашивал дядя.

Анатолий обычно молчал.

– Каждому – своё. Но я его хочу познакомить с Наташей, с племянницей Марьи Семёновны. Медсестрой в поликлинике работает.

– С Наташкой? Как же, знаю. Хорошая девушка. Приветливая. Всегда поздоровается, спросит о самочувствии. Не зря в поликлинике работает.

– Если бы в поликлиниках все девушки были такими приветливыми, то люди перестали бы болеть только от их доброты душевной.

– И не говори Нина. В таких учреждениях должны работать только такие, как Наташа. А как же мы их познакомим? Были бы родственники – позвали бы в гости. Допустим на День медицинского работника.

– Надо где-то встретиться с ней случайно.

– И где?

– А на пляже! И сразу обоим представить товар лицом. Ну как?

– Охальник ты, Ваня. Всё ещё бес в ребре!

– Да не для себя же!

– Если б для себя, я бы тебя коромыслом оприходовала!

– Я рад слышать такие слова. Раз ревнуешь – значит, ещё в душе есть привязанность.

– На старости лет развязываться – это очень даже глупо.

– Мы не туда рулим. Но на пляже будет здорово. И в озере покупаемся, и позагораем. Это мы. А они пусть поворкуют.

– Эх, ты! Голубь сизокрылый. Будут ли они ворковать – это неизвестно. Но попытка – не пытка. В эту же субботу и пойдём.

– Подожди. Как бы она не дежурила в выходной день. Анатолий! Ты согласен? – спросил дядя, завершив диалог с женой.

– Пока лето – согласен. – Выразил парень своё мнение.

Стояли жаркие июльские дни. Всё население городка, свободное от общественных и домашних дел пропадало на озере. Сменившаяся прошлой осенью городская администрация несколько больше стало уделять внимания местному населению, явившимся электоратом на выборах, и место купания было облагорожено: само место купания было углублено, а берег покрыли мелким песком из местного карьера. Предприниматели соорудили домик шашлычника, и этого хватило для того, чтобы это место полюбилось горожанами в период летних благодатных денёчков.

Нина Петровна предварительно договорилась с Марьей Семёновной о случайной встрече молодых людей, и в субботний полдень, расстелив покрывала поверх песка, участники встречи стали принимать солнечные ванны после омовения своих тел в прохладной озёрной воде.

– Анатолий! – обратилась Нина Петровна к племяннику. – Сходил бы в шашлычку, да принёс мороженного. И сверху печёт, и внутри уже печь начало.

– Вы же только из воды вылезли! – удивился племянник.

– Так полдень сейчас. Самая жара. Вот и запекло со всех сторон.

– Самая жара с двух до трёх дня. – Процитировал Анатолий книжные познания тётке.

– До двух часов я уже растаю, не хуже того мороженного. Наташа! – обратилась она к девушке. – Составь компанию этому учёному; помоги ему дойти до ларька и выбрать мне лучшее мороженное, а ему, за его упрямство – леденец на палочке.

Наташа рассмеялась на перебранку родственников, и, взяв Анатолия за руку, подняла его с одеяла и повела к палаткам общепита.

– Как смотрятся, как смотрятся! – воскликнула Мария Семёновна. – Как будто друг для дружки родились.

– А я что тебе говорила! – обрадовалась Нина Петровна. – Прекрасная пара!

Анатолий и Наташа выбрали мороженное для всей своей компании. Он стал рассчитываться, протянув купюру продавщице, но тут же почувствовал, как чья-то рука отвела его руку в сторону и стоящий рядом парень сказал:

– Наташа! Я рассчитаюсь. Угощу твоих друзей.