Оценить:
 Рейтинг: 0

Гуслицы Старообрядческие. Сокровищница древлего Православия

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3
На страницу:
3 из 3
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Справка. У Юды Панкратова Карякина (моего прапрадеда) был родной старший брат Иван. После смерти Ивана его дети жили с Юдой. Их звали Никифор, Дорофей и Александр. У Никифора (1831 года рождения) был сын Федосей (приблизительно 1861 года рождения). У Федосея родился сын Федор (1887 год рождения) – вот о нем и идет речь в заметке.

Тарас (мой прадед) и Никифор – двоюродные братья.

Самуил (мой дед) и Федосей – троюродные братья.

Судьба забросила Федора на фабрику при Воскресенской мануфактуре села Нарофоминского Верейского уезда. Он работал там конторщиком. Его жена Бабкина Устинья, рожденная в деревне Медовиково Серединской волости Боровского уезда, была крещена по «православной» вере. Через 13 дней после рождения у них сына Константина были поданы бумаги на оформление и произведение записи в документах всех членов семьи – «старообрядцы». В течение года полицейские надзиратели, исправники Гуслицы и Вереи проверяли биографии Фёдора и Устиньи, проводили с ними разъяснительные беседы. Наконец, Московское Губернское правление разрешило уездному исправнику сделать соответствующие записи в документах Карякиным. Но к этому времени Федор был призван на военную службу по мобилизации, шла Мировая война. Последним сообщением в деле от 5.07.1915 года значится, что при выезде на место Устинья Карякина сообщила: «муж сильно ранен, находится на излечении в военном госпитале, средств для поездки в Москву для перехода в старообрядчество она не имеет».

Вот так, несмотря на все тяготы и лишения, гусляки хранили исконо-старорусскую культуру и веру. Они не только сопротивлялись, но часто вели и наступательную политику, находясь, как сейчас говорят, в правовом поле.

Используемые источники:

Егорьевский краеведческий музей. Ф.4.Оп.1.Д.59.

ЦИАМ. Ф.203.Оп.555.Ед.хр.47

ЦИАМ.Ф.203.Оп.543.Ед.хр.54.

ЦИАМ.Ф.203.Оп.521.Ед.хр.3.

Елена Агеева, научный сотрудник МГУ им. М.В. Ломоносова, декан исторического факультета Университета Российской академии образования

К проблеме гуслицкого миропонимания

Многообразие и уникальность гуслицких традиций широко известны исследователям, но, очевидно, они не достигли бы такого развития, если бы не самобытный склад русского народного миропонимания, свойственный гуслякам, нашедший отражение, как в литературном творчестве, так и в фольклоре. Гусляков знали в России: два брата Кир и Гавриил, торговавшие в селе Поим Пензенской губернии считаются там основателями поповской «московской» веры.

1. Гусляк Александр Леонтьевич Куликов обучал вновь поставленных священников в Кизлярский, Моздокский и Сунженский полки, а в станице Гиагинской много. раз бывали иконописцы и продавцы икон Стефан и сын его Федор Пышкины. 2. Гусляки приезжали на Дон, например, на старообрядческий хутор Доброй, где вели церковную службу. 3. Известные петербургские старообрядцы Громовы внесшие свой заметный вклад в учреждение в будущем белокриницкой иерархии, были тоже выходцами из Гуслиц. 4 Известно влияние гуслицких мастеров на иконописную школу в Невьянске на Урале. 5. За пределами России, в Бесарабии и Буковине, были известны гуслицкие старообрядцы Балзетовы из села Елизарова. Это лишь малая часть свидетельств об участии гусляков в церковной и культурной жизни России.

Именно подобные особенности гуслицкой культуры обеспечили ей долгую и прочную известность. В конце ХIХ в. значение Гуслиц было так велико, что образование многих старообрядческих центров связывали с его влиянием, например, развитие поморского староверия на Средней Волге в с. Самодуровке.

Вопрос об особенностях гуслицкого духовного и практического склада был поставлен ещё в середине ХIХ в. статистиком и краеведом И.И.Ордынским, затем этой проблеме уделили внимание известные бытописатели П.И.Мельников и В.А.Гиляровский, сочинения которых в известной мере внесли вклад в формирование негативного образа гусляка, отчасти затмившего, несомненно положительные и даже уникальные характеристики, прежде всего крепкое сочетание духовного и практического, следование традициям и творческое их развитие.

Вопрос о гуслицком стиле деятельности, о вкладе гусляков в развитие культуры и промышленности России представляется нам весьма важным, поскольку тесно связан с сегодняшним возрождением Гуслиц, с развитием её промышленного и творческого потенциала.

Весьма характерной представляется в связи с этим судьба и деятельность уже упоминаемой семьи старообрядцев, общественных деятелей и иконописцев Балзетовых, архив которых стал доступен благодаря вдове Ефима Семёновича Балзетова – Надежде Ивановне (1904 г.р.). В её старинном, не перестроенном доме, на чердаке долгие годы пролежало собрание разных документов её свёкра Семёна Федотовича и мужа Ефима Федотовича, ставшее уникальной находкой для археографов МГУ, поскольку такие крестьянские, посвященные иконописанию, письменные свидетельства крайне редки, и, как правило, уничтожались владельцами и их потомками, поскольку в советские годы даже воспоминания об иконописном промысле были опасны.

Старожилы рассказывали, что такие архивы собирались во многих домах, но их давным-давно сожгли и за ненадобностью и более всего из-за страха преследования. Важность и исключительность сохранения подобных архивов очевидны. Анализ документов архива послужит убедительным источником для понимания гуслицкого миропонимания.

Жили Балзетовы в с. Елизарове в Запонорской волости или Запонорье – части Гуслицы в широком понимании Богородского уезда. В середине XIX в. Елизарово – деревня 1?го стана Богородского уезда Удельного ведомства насчитывала крестьян 201 душу мужского пола и 159 женского. Всего было 46 дворов. До железной дороги 73 версты, до уездного города – 41 верста. Близ Коломенского тракта. 6 Казалось небольшая затерянная деревенька, но тем и знамениты Гуслицы, что почти о каждом ее жителе можно было воскликнуть «Ай-да гусляк», а каждый уголок имел богатую историю и непременно чем-то был знаменит. Известно, что местные селения славились своим предпринимательством. Елизаровские жители вносили также свой вклад в эти занятия. Так Елизарово по статистическим сведениям на 1882 г. (судя по документам архива, С.Ф. Балзетов около десяти лет спустя стал старостой этого села) входило в число семи селений Запонорской волости, где развивался иконописный промысел, возникший в 1730?х гг. Первыми иконописцами считались крестьяне деревни Анциферово – Филипп Евгеев (обучался в Новгороде) и Алексей Афанасьев (учился в Москве). Доски для икон покупали в Егорьевске на ярмарке только липовые, ольховые и кипарисовые. Писали иконы в простой избе, очень чисто убранной, как вспоминали нынешние старейшие жители села.

Икона праздничная «Вознесение Господне». «Пядничная». С ковчегом. Старообрядческая иконописная традиция. Гуслицкая школа

Некоторые старожилы вспоминали, что последний иконописец умер лет 10 назад (т. е. в начале 70?х гг. – Е.А.). Это дед Михайла из деревни Гора (Запонорье, недалеко от Елизарова). Писал на заказ по дореволюционным ценам «по вершкам». Одна из его последних икон Образ Казанской Богоматери был написан для левого клироса Павлово-Посадского старообрядческого храма [Позднее эта церковь очень сильно пострадала от пожара. – Е.А.].

Одним из таких иконописцев был и С.Ф. Балзетов, возивший свои иконы в Бесарабию, на Украину, в дунайские слободы. Славилось Елизарово и нищенским промыслом вплоть до 30?х гг. XX в. Один из приемов – выдавали себя за погорельцев, для большей выразительности обжигали оглобли подвод и отправлялись в те места, где по слухам был хороший урожай хлеба. До сих пор в Елизарове все поют известный духовный стих: «Два брата, два Лазаря», который обычно исполняли странники.

Торговля, предпринимательство, разъезды по разным местам побудили жителей Елизарово «сложить свой особый масойский язык от слова «мас» – я – разновидность офенского языка… Можно провести ряд слов, которые удалось записать:

В деревне занимались и размоткой бумаги на дому (2 конторы, которые находились поблизости в селе Давыдове). А также с. Елизарово, наряду селениями Давыдовым, Горой и Смолевым, начиная с 60?х гг. XIX в., занимались изготовлением смесей лекарственных трав, так называемым декоктом. Наиболее крупное предприятие такого рода (30 человек работающих) принадлежало в деревне Елизарове Григорию Ширину. 9 Травы собирались, корешки сортировались, все это продавалось в Москву, связанным в пачки по 3–5 фунтов. Как отмечает наблюдатель того времени, изготовители «не раскрывают тайн» своих сборов.

Как видим, круг занятий елизаровцев отличался разнообразием, и сохранившийся архив позволяет проникнуть в одно из основных направлений предпринимательской деятельности этого села.

Архив Балзетовых – это 1415 листов, предварительно распределенных в 20 папок [Сборник статистических сведений по Московской губернии. Промыслы Московской губернии. Т. VII. Вып. 1. М., 1881. С. 301–302.]. Листы весьма ветхие, хрупкие, потемневшие. 10 Хронологические рамки документов, судя по проставленным датам – 1841? 30.01.1917 г. Ряд документов дат не имеют, но, судя по внешним признакам, также укладываются в эти временные рамки. Этому соответствует и рассказ Надежды Ивановны Балзетовой, что ее муж совсем немного позанимался иконописанием – «просто это стало отпадать…»

Так, что же может поведать этот чудом сохранившийся архив о семье Балзетовых, об их занятиях, повседневной жизни?

Судя по Условиям (Д. 4, л. 1) 1?го мая 1876 г. [отец – Е.А.] (имя его в условиях не указывается) отдал своего сына Семена Федотова крестьянину деревни Горы Мартинияну Тарасову «изучить иконному писанию вполне как долишнова так и лицам, чтобы вполне что смогут ценою за выучку тридцать рублей серебром. Деньги надо было вносить в 3 срока по десять руб.: первый взнос «к Воздвиженью сего года», второй – «к Пасхи сего года» и «еще 1877 года к Воздвиженью 10 руб.» вносить и подписуюсь Мартиниян Тарасов Каспаров». Подписи как таковой нет, все написано одной рукой.

Можно предположить, что было Семену в ту пору около 15 лет. Десять лет спустя семью постигло какое-то несчастье, подробности которого не ясны из архива, но о нем свидетельствует письмо, написанное в 1886 г. февраля 15?го дня «любезному моему сыночьку Семену Федотову от родителя вашего Федота Карпова» и отправленное из Московского арестанского отделения. На этом же месте содержится еще одно послание Федота Карпова, обращенное «к любезному зятю Кузьме Яковлевичу и равнолюбимой дочьки Екатерине Федотьевне». Наряду с пожеланиями от бога доброго здравия и всего хорошего содержится настоятельная просьба «непременно прислать расписку урядника Тирехина». С просьбой писать приводится тот же адрес.(№ 2, лл.14–15)

В дальнейшем среди бумаг архива нет никакого продолжения этой истории 1886 г. В архиве сохранилось также краткое письмецо от 7 ноября (год не указан) обращенное к «любезнейшему зятя Семену Федотовичу», из которого мы не только узнаем имя его супруги – Дарьи Анисимовны, но и всей ее родни – родителей Анисима Карповича, ее брата Ивана Анисимовича и его жены Гожени (? – не разборчиво – Е.А.) Андреевны и их наследницы – дочери Опаши (так! – Е.А.) Ивановны.

В письме вместе с традиционными поклонами и пожеланиями здравия и добра сообщаются разные новости – о том, что Тит Яковлевич был в призыве ноября 7 дня «принят служить царю Антон еще призывался Евдоким Левонтив не принит слава Богу у нас хлеб 1 руб. 80 к. снегу нету очень холодно более писать не предвидим ничево». Заключает послание трогательная приписка «любезного братца» Ивана Анисимовича «любезнейшему моему зятю Семену Федотовичу ниско ниско кланяюсь очень скучно мне безвас сходить стало проводить время некуда посмотрел бы вашу личность заочно целую тебя Семен Федотович не смогу дождаться вашего приезду попем и погуляем безвас наш праздник все гости гостят… авас…»(№ 2,л.9)


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
<< 1 2 3
На страницу:
3 из 3