Нельзя быть такими – 2

– Я убила их, обоих. Заманила за собой в корчму и лично застрелила одного из них, а второго уничтожил мой телохранитель. После этого публично заявила, что меня пытались убить враги отца и больше мне не сообщали, что за мной следят.

Тишина. Потом словно очнувшись от морока, аристократки дружно зазвенели бокалами.

– Который раз приезжаю в эту глушь и ещё ни разу не пожалела об этом – словно признаваясь самой себе, задумчиво пробормотала Лизандра.

Её признание было поддержано многочисленными кивками и тут заговорила, молчавшая до этого, имперская принцесса Аселайн Эллингтон:

– Раз уж пошёл такой откровенный разговор, то прошу Клер рассказать, как погибла Терсия. Всем известно, что покушались на Адайн, а вот подробности почему-то скрывают.

Клер Барбер сначала густо покраснела, потом резко побледнела и слегка прикрыв глаза, рассказала об этой трагедии со всеми мельчайшими подробностями ….

Все три сестры Барбер присутствовали на открытии стекольного заводика. Закладывал его ещё Вит, а вот достраивать пришлось торговому дому, который возглавляла Клер. Сама церемония открытия прошла без эксцессов и даже помогла сёстрам заметно приободриться. Хотя Вита уже больше не существует, зато его идеи продолжают жить, а воплощают их самые преданные поклонницы, то есть они. В самом приподнятом настроении, Барбер беззаботно прохаживались по территории завода, когда из-за ближайшего угла здания вышел мужчина средних лет и торопливо сократив расстояние до пяти метров, сначала ехидно ухмыльнулся, а потом выстрелил в голову Адайн. Графиня сразу упала, но оставалась в сознании и громко закричала от боли. Явно удивлённый своим промахом, убийца выхватил засапожный нож и …. Вечная трусиха Терсия вдруг бросилась на него и даже смогла сбить с ног. Тут подоспела Клер и уже вдвоём, сёстры навалились на поднимающегося наёмника. Его снова свалили на землю, а Клер даже смогла укусить в районе шеи, но на этом их успехи и закончились. Каждая получила по торопливому удару ножом и если младшая из сестёр Барбер громко взвизгнув откатилась в сторону, то старшая продолжала упорно держать убийцу за ногу. Она разжала свои руки только после третьего удара ножом и ушла в мир иной тихо, даже не застонав от боли. В этот момент подоспела охрана и с первого же залпа убила злодея. Когда его бездыханное тело грохнулось оземь, старшая из сестёр Барбер была мертва, средняя лежала без сознания с сильно обезображенным лицом, а младшая держалась руками за левый бок и с мольбою в глазах, глядела на приближающихся солдат.

– Мне повезло больше всех, нож лишь скользнул по рёбрам, не причинив непоправимых травм, а оставшийся после этого шрам надёжно прячется под платьем – ровным голосом закончила рассказ Клер и потянулась за бокалом.

В очередной раз послушали тишину, потом сочувственно повздыхали и искренне пожелали Терсии благополучия в загробном мире. Эта красивая женщина всегда отличалась своим умом, а оказалось, что она была ещё и самой храброй из всех присутствующих у бассейна. Ни одна из них не отважится броситься на вооружённого ножом наёмного убийцу. У многих навернулись на глазки слёзы, но абсолютно все аристократки приложили губы к бокалам и полностью их опустошили.

– Вы у меня так до конкурса не дотяните, пьяницы. Нам сегодня ещё судьями предстоит побывать, да и горожане будут на нас смотреть – осуждающе проговорила Адайн, уже успевшая переодеться в шикарное платье.

– Я им только что рассказала о покушении на тебя – виновато косясь на сестру, тихонько сказала Клер.

Адайн непроизвольно вздрогнула, но быстро взяла себя «в руки» и твёрдым голосом ответила:

– Минувшее будем помнить, настоящим будем жить, а будущее творить своими руками. Эти слова мне однажды сказал Вит, так вот дамы, сегодня свершится то, ради чего мы здесь и собрались. Этот праздник жизни сотворили и мы в том числе. В этом есть огромная заслуга каждой из нас, так давай те же сделаем так, чтобы о нём вспоминали очень долго и только с улыбкой на лице.

После слов графини все словно ожили от морока и торопливо разошлись по комнатам, чтобы стоя перед ростовыми зеркалами надеть самое модное платье и повесить на себя, как можно больше сверкающих украшений. Процесс этот томительно долгий, поэтому, когда гости белокаменного замка выехали в город Кург, до начала конкурса оставался всего один час. Сам же город бурлил от перевозбуждённых горожан и столь же взволнованных гостей. Если местные жители привычно стояли ножками на площади и даже все выходящие на неё улицы были битком забиты народом, то благородных гостей кое-как разместили в гостевой ложе, на балконах особняков, а некоторым пришлось смотреть из окон верхних этажей. К двум особнякам поддерживали проходы солдаты, из одного будут выходить исполнители песен, а второй предназначался для прохода особо важных персон. Вот именно по нему и провела графиня Адайн своих личных гостей под восторженные крики горожан. Местное население просто обожало свою правительницу и выказывало ей свой восторг при каждом возможном случае. Под несмолкаемый рёв народа, Адайн поднялась на специальное возвышение и после того, как наступила относительная тишина, торжественно объявила о начале певческого конкурса. Это мероприятие было уже третьим по счёту и при этом самом многолюдным, как представителями высшего общества, так и простым людом. Адайн заметно потряхивало от волнения, поэтому исполнив ритуал открытия, она торопливо пробралась на своё место и замерла в ожидании чуда.

Глава 5

Уже пятый час длился певческий конкурс и имел огромный успех, как у бедных, так и у богатых. Всем пришлись по душе старания певцов, равнодушных людей не было и даже прожжённые ворчуны азартно хлопали в ладоши. Все ранее заявленные артисты уже закончились, но Адайн не спешила с закрытием конкурса, потому что достоверно знала о Зее, которая будет выступать от царства «Делор». Плюсом к этому, рядом с ней находился Вит со своими полукровками и скорее всего они тоже захотят продемонстрировать своё умение петь. Выдержав небольшую паузу после последнего выступления, графиня намеренно медленно подошла к трибуне и сначала жестами, а потом и голосом призвала народ к тишине. Глубоко вздохнув, она приветливо улыбнулась и громко произнесла:

– Это самый успешный конкурс на моей памяти и он ещё не закончился. Поэтому объявляю перерыв на полчаса, для того чтобы облегчиться. Разрешаю справлять малую нужду прямо на решётки канализации.

На площади сразу начался шевелёж, послышались возмущённые вскрики, но дальше этого распри не пошли. В воздухе запахло мочой и табаком. Заморская потеха пускания дыма изо рта быстро прижилась по всей империи, а многие уже и не представляли свою жизнь без этого занятия. Графиня торопливо сходила облегчиться в особняк и вернулась в гостевую ложу. К радостному удивлению, там её дожидалась самая красивая полукровка – Суола. Она не прятала своё лицо под вуалью, как делала это всегда раньше и даже не носила повязку скрывающую пустую глазницу. На графиню смотрели оба глаза и они были одинакового цвета. Даже не пытаясь скрыть своего удивления, Адайн крепко обняла девушку, как родную и засыпала вопросами. Суола немного смутилась от такой тёплой встречи, всех людей она по-прежнему считала врагами, но вспомнив порученное ей задание, тут же выложила его графине. Получив от неё уверенный кивок, полукровка перешла к ответам на вопросы графини.

– С Зеей, ты уже встречалась, поэтому знаешь о её чудесном лекарстве. Чуть больше года назад, мы уничтожили в Лурде большой отряд наёмных убийц, их было около пятидесяти харь. У одного из них были глаза одного цвета со мной. Вот ему-то Зея и вырезала глаз, а потом ввела в мою кровь волшебное лекарство и приживила глазное яблоко. Через полгода я стала видеть левым глазом, как своим собственным. Хочешь верь, хочешь нет – взволнованно произнесла Суола и настороженно посмотрела на графиню.

– Глаз твой вижу воочию, обманывать меня, по-крайней мере тебе, смысла нет. Это конечно больше похоже на сказку, но в последние три года, я именно в ней и живу – твёрдо сказала Адайн и указала глазами на графин с вином.

Суола молча кивнула, она волновалась не меньше графини, поэтому не отказалась взбодриться вином. Полукровка в своём рассказе скромно умолчала, что при ликвидации наёмников была серьёзно ранена, как впрочем и Туйгура с Фином. Только они оказались в безопасности на лесной полянке, как их сразу начала лечить Зея. Сомнения у неё всё же были, но под требовательным взглядом Вита, она ввела в кровь полукровок невидимых глазу существ. Что они умели не только лечить, но и творить настоящие чудеса, Суола знала на своём собственном опыте. От ранения не осталось и следа, на месте выколотого глаза красовался новый, а её голос стал ещё звонче и чище, чем был раньше. Пусть её тело внешне изменилось не так заметно для посторонних, но сама Суола прекрасно видела все улучшения и радовалась этому словно ребёнок. Она стала сильнее, невообразимо гибче, да и двигаться начала гораздо быстрее, чем раньше. Прогресс уверенно шёл по всем направлениям, вплоть до улучшения зрения, слуха и даже предчувствия опасности. В стрельбе из пистоля она показывала стопроцентное попадание по неподвижной мишени с пятидесяти шагов, а вот в фехтовании на шпагах заметно уступала, как Виту, так и Зее, но это было совсем не обидно, ведь они же чистокровки. Чокнувшись бокалами с графиней, полукровка заметила подруг Адайн, которые неспешно возвращались из особняка, где был расположен туалет для аристократов. Она торопливо допила вино и проговорила скороговоркой:

– Чуть не забыла предупредить. После нашего выступления будет мощный салют, так что не пугайтесь. Рада была повидаться с тобой графиня, но мне пора уходить.

Прежде чем полукровка поднялась на ноги, её опять крепко обняла графиня и даже нервно всхлипнула прямо в ухо, а потом взволнованно прошептала:

– При любых обстоятельствах можете рассчитывать на мою помощь, причём на любую, для меня ограничений больше нет.

Суола уже отошла на два шага, как вдруг обернулась и быстро произнесла:

– Клер тоже шрам удалим, так ей и передай.

Адайн радостно закивала в ответ головой, говорить пока не могла, её распирало желание расплакаться от счастья. Она ещё не успела полностью насладиться появлением Вита, как её жизнь ухнулась, в очередной раз, в сказку. Адайн не желала задумываться, а какой же будет конец у этой сказки и безоглядно наслаждалась каждым прожитым мгновением, здесь и сейчас. Суола уже скрылась из видимости, а её сердечко ещё продолжало трепыхаться, как на первом свидании. Мимо неё проходили подруги и подозрительно поглядывая на графиню, рассаживались по своим местам. Рядом присела герцогиня Лизандра и спросила тревожным шёпотом:

– Ты никак плакала, у тебя вся тушь под глазами размазалась?

Судорожно всплеснув руками, Адайн торопливо вытерла потёкшую тушь и благодарно кивнула герцогине.

– Ты головой-то не тряси, а лучше скажи подругам, что с тобой тут случилось – недовольно пробурчала Лизандра.

– Совсем скоро всё узнаете, а пока промолчу. Пусть будет для вас сюрприз, хотя …, всё же немного проболтаюсь. По завершению конкурса будет салют, да обещают такой красивый и громкий, что нам непременно понравится – ответила Адайн и закатив зрачки вверх, загадочно вздохнула.

От всех подруг посыпались многочисленные вопросы, на что графиня демонстративно заткнула уши указательными пальцами и показала всем язык. Когда их уровень возмущения начал приближаться к критическому рубежу, Адайн резко поднялась на ноги и торопливо прошла к миниатюрной трибуне. Народ быстро притих после её телодвижений и над площадью прозвучало объявление:

– Будучи хозяйкой этого конкурса, я имела наглость выставить второй состав певцов, которые будут выступать от имени города Кург. Правилами конкурса это не запрещено, поэтому сегодня нас ждёт незабываемая встреча с уже полюбившимися нам певицами, а возможно и певцом.

Площадь радостно загудела, люди начали строить предположения и даже заключать пари, как из толпы горожан выкрикнули вопрос: «неужто и Вит объявится»? Уже через минуту стояла тревожная тишина, даже впервые приехавшие гости перестали разговаривать и припухли с крайне заинтересованными лицами. Вся империя знала об этом удивительном человеке, как о виртуозном танцоре и очень хорошем певце, а уж слухи о его возможном родстве с императором будоражили аристократию все последние два года. Адайн выдержала солидную паузу и громко ответила:

– Этого обещать не могу, но очень сильно надеюсь, что Создатель всё же простит нас и мы снова сможем лицезреть его лучшее творение на земле в образе молодого человека.

Хоть и ответила уклончиво, но по её счастливой улыбке, которую графиня не смогла сдержать, горожане сделали правильный вывод и взорвались восторженным рёвом. Даже среди аристократов, а точнее аристократок, нашлись преданные поклонники Вита и тоже зашлись в восторженном крике.

Младшая сестра принцессы Аселайн впервые вырвалась за пределы столицы империи. Наслушавшись рассказов об этом чудесном городе, Славия подластилась к средней сестре и упросила взять с собой при следующей поездке на самую окраину империи. После полученного согласия от Аси, она два месяца «капала на мозг» своему отцу и в конце концов довела его до истерики. «Поезжай хоть к чёрту в зубы, только отстань от меня»: дал напутствие император Кармилио и обильно запил вином своё желание дать дочери подзатыльник, чтобы больше не нудила. Добившись своего, Славия ещё два месяца готовилась к путешествию, да так тщательно, что её багаж везли в отдельной карете, но как это часто бывает, надежды сильно превзошли действительность. Город Кург, а точнее маленький провинциальный городишко, ей всё же понравился своей необычной архитектурой и такой же необычной раскраской, но …. Славии быстро наскучило кататься в карете по центральным улицам, а больше и заняться здесь нечем. Тусить вместе с престарелыми подругами сестры, ей не хотелось категорически, беспробудно пить она тоже не любила, исключая тем самым последний аргумент для общения с ними. За стены белокаменного замка выпускали только в сопровождении охраны из двадцати мушкетёров и двух фрейлин, которых уверенно поджимало к тридцати годам. Никакой самостоятельности, о романтике и говорить не стоило, обычная беспросветная скукотища. За ней стабильно пытались ухаживать и осыпали многочисленными комплементами, а Славии становилось только грустнее день ото дня. Совсем отчаявшись, она понуро брела по садовому лабиринту и лениво перебирала в памяти невзрачных поклонников. После столичных холёных аристократов, местные казались настолько блеклыми, что вызывали у неё только брезгливость. Искренне надеясь получить неизгладимые впечатления от этой поездки, Славия пришла к неутешительному выводу: «здесь ещё скучнее и беспросветнее, чем в дворцовой клетке».

– Здравствуй, Славия – мимоходом поздоровалась Помелла и слегка поклонившись, стала обходить принцессу, которая шла прямо посередине дорожки.

Единственная кто ни разу не попыталась «лизнуть» Славию комплиментом, или каким-то другим образом «залезть в глаза», была странная дочка местной графини. Она вообще не обращала внимания на знатных гостей и тоже сторонилась подруг своей матери, но при этом постоянно чему-то радовалась, по-крайней мере улыбка не слазила с её лица. Нет, Помелла всегда вела себя вежливо с родовитыми гостями и ни разу никому не отказала в той или иной просьбе, но она точно также вела себя даже со слугами. Её взгляд почти всегда был устремлён куда-то в неведомую даль и принцессе почему-то казалось, что девочка немного не в себе. Вот и сейчас, она небрежно поклонилась и пошла дальше с загадочной улыбкой на лице. Обычно, Славию не задевало пренебрежительное отношение, она была с детства «затюканным» наставницами ребёнком, но тут зачем-то вспылила и громко произнесла:

– А тебе не кажется, что твой поклон был не достаточно почтительным? Перед тобой стоит имперская принцесса.

Помелла вырвалась из своих грёз, где она пыталась выполнить особо сложный пируэт и недоумённо посмотрела на принцессу. Та заметила, что осталась непонятой и повторила вопрос более надменным голосом.

– Уважаемая, Славия, покажи мне рукой до какого уровня нужно склонять перед тобой голову, чтобы не вызывать раздражения и спокойно следовать своей дорогой дальше – уверенно сдерживая неприязнь к столичной штучке, спокойно сказала Помелла.

Именно её спокойствие и раздражало Славию больше всего. Было в нём что-то такое неуловимое, что задевало самолюбие принцессы «за живое». От укоризны до снисходительности и даже лёгкого презрения, вот спектр эмоций, что исходил от дочери графини. Славия это явно чувствовала, но упрекнуть Помеллу было не за что, она мило улыбалась и согнула спину в полупоклоне. Принцесса замешкалась с ответом, ей не хотелось выставлять себя идиоткой, над которой потом будут смеяться за спиной. Пауза неприлично затягивалась, а неловкость сложившейся ситуации становилась чуть ли не комичной. Имперская принцесса строжится на провинциалку, но при этом сама испытывает неуверенность и чуть ли не стыд. Ещё по пути в королевство «Ремов», Славия замечала за собой, что не умеет поддерживать разговор с посторонними людьми. Это её реально расстраивало и даже заметно злило, но естественно не на себя. Причиной такого дискомфорта могли быть кто угодно, но только не сама принцесса. А вот в данной ситуации, ей почему-то стало очевидно, что это она не умеет вести диалог с людьми.

– Я спешу – с явным напором, хоть и скрытым улыбкой, сказала Помелла.

– А куда ты так торопишься? – сама не понимая зачем, заинтересованно спросила Славия.

Уже через полчаса она вышла за стены белокаменного замка и следом за Помеллой залезла в карету. Весело свистнул кнут извозчика и принцесса покатила навстречу новым впечатлениям. Стоило переодеться в одежду прислуги, да поглубже натянуть чепчик, как её перестала замечать охрана. Даже встретившаяся в коридоре фрейлина прошла мимо, не обратив на неё ни малейшего внимания. «Неужели, я раньше была такой же надменной»; мысленно упрекнула себя Славия и тихонько прошептала:

– Нельзя быть такой лицемерной гордячкой.

– Нельзя, нельзя – дружно скрипнули колёса кареты.

– Ой, ты слышала это? – испуганно спросила Славия и вцепилась в руку своей попутчицы.

– Что? – в ответ спросила Помелла и настороженно осмотрела салон кареты.