Тёмная рать

Когда под ударами Цента хрустнули кости бывшей невесты, из Владика ниагарским водопадом хлынул поток рвоты. Программисту стало дурно, он зашатался, балансируя на самом краю крыши, снизу радостно рычали зомби, готовые нежно поймать добычу на руки и обглодать до косточек. У Цента возникло неодолимое желание подбежать и слегка толкнуть Владика в нужном направлении, в объятия верной гибели. И тогда сегодняшний деть стал бы лучшим за последние годы. Шутка ли – в один момент лишиться Анфисы, Маринки и Владика. А если еще удастся благополучно забрать и доставить в гараж оставшееся на трассе пиво, то это, пожалуй, будет самый удачный день вообще всей жизни.

Расчет оказался верен – с переломанными ногами ходить Маринка уже не могла. А когда Цент переломал ей и руки, то макака лишилась возможности ползать. Просто лежала на гудроне, вращала кровавыми глазищами и клацала зубами. Владик, едва пришедший в себя, глянул на свою невесту, и его опять начало рвать.

– Всю крышу заблевал, свинья! – возмутился Цент. – Нам тут еще неизвестно сколько сидеть. Вон, свесься хоть за край.

– У меня голова от высоты кружится, я могу упасть, – прогавкал Владик, тяжело оседая на поверхность крыши.

– Упасть ты можешь по многим причинам, не только от головокружения. Например, от удара ногой в спину. Ну, что тут произошло, пока я спал? Почему Маринка превратилась в вурдалака?

– Я не знаю, я спал….

– Что? Я ведь сказал тебе не спать и караулить.

– Я караулил, но потом сам не заметил, как задремал.

– Знаешь, что за это бывает в военное время?

– Но ведь сейчас не война.

– Зомби-апокалипсис еще хуже, чем война. Расстрелять бы тебя ногами по ливеру, да некогда. Так, что там с Анфиской?

С Анфиской было нехорошо. Озверевшая Маринка успела славно потрудиться, и почти отделила голову лучшей подруги от тела. Владик как глянул на это, так опять сложился пополам. Цент с величайшим подозрением покосился на Владика – вроде ничего вчера не ел, чем же его выворачивает? Нужно пересчитать пакеты с чипсами, дабы убедиться, что программист не совмещал ночное бдение с хищением чужого продовольствия.

Потерю сожительницы Цент перенес стоически, без слез. Маринка продолжала рычать и клацать зубами, даже пробовала ползти как гигантский окровавленный червяк. Каждый взгляд на нее оборачивался для Владика тяжелейшей психологической травмой. Даже не верилось, что это чудовище и его невеста одно и то же лицо.

Цент проверил запасы провизии, и с ужасом обнаружил, что в наличии остался всего один пакет с невкусными сухариками со вкусом томата. Уже рванулся убить Владика, но тут вспомнил, что сам несколько раз за ночь просыпался и подкреплял силы. Бить программиста стало не за что, но Цент не отказал себе в этом удовольствии, и все же выдал тому звонкую оплеуху.

Ситуация внизу не изменилась, огромная толпа зомби продолжала загромождать все подступы к заправке. Центу даже показалось, что в мертвецком полку прибыло. Он вновь воззрился вдаль, туда, где еще вчера приметил нечто, похожее на автомобиль. В принципе, если взять хороший старт и не лениться, можно и успеть, благо зомби спринтеры неважные. Но как прорваться сквозь кольцо осады?

Владик горько рыдал, время от времени поглядывая на свою бывшую невесту. Цент подошел к нему, выдал еще одну оплеуху, и сказал:

– Нужно нам уходить.

– Как? Куда? – всполошился программист.

– Туда, где больше еды и меньше этих тварей. У меня из корма одна пачка сухарей, да минералки полбутылки. Анфисой я питаться не хочу, тобой тоже. Смогу, конечно, если прижмет, но доводить до этого не хотелось бы.

Владик попятился от изверга, раздумывая над тем, чтобы спрыгнуть к зомби. Потому что Цент был ничем не лучше этих чудовищ, даже, пожалуй, хуже. Вот так просто сказать о том, что готов съесть человека, да не просто человека, а своего знакомого, может только монстр.

– Нужно что-то придумать, – вслух помыслил Цент. – Какой-то отвлекающий маневр. Тебя, конечно, можно скинуть, но вдруг они не все бросятся рвать на куски твою невкусную тушку? Разве что….

Цент задумчиво покосился на труп Анфисы. Это, пожалуй, был вариант. При жизни подруга приносила мало пользы, в основном вредила и бесила своей тупостью, пускай хоть после кончины сослужит добрую службу.

– Сбросим Анфиску, – озвучил свой план Цент, – зомби на нее накинутся и начнут кушать. Мы в это время спрыгиваем с крыши….

– Что? – ужаснулся Владик. – Тут очень высоко. Мы же ноги переломаем.

– Придется рискнуть, – вздохнул Цент.

– Давай тут посидим. Вдруг скоро прибудет помощь.

– Помощь? Какая? Ни одного самолета не пролетело, ни машины не проехало. Без воды мы тут в два дня околеем. Ну, ты чуть раньше. Надо попытаться, пока есть силы.

Владик осторожно подошел к краю крыши и глянул вниз. Голова тут же закружилась, к горлу подступила тошнота. Три метра, а то и больше. Больше. Три с половиной. Насмерть не разобьешься, но перелом гарантирован. А с переломанными ногами от зомби не убежать.

Представив, как десятки челюстей вонзятся в его тело, выгрызая заживо куски мяса, Владик сгоряча чуть не попросил Цента даровать ему легкую смерть.

– Я не смогу! – прорыдал он.

– Ну, нет, так нет, – не стал настаивать Цент. – Я тебя неволить не стану. Оставайся, если хочешь, подыхай тут от голода и жажды.

– А если ты доберешься до людей, то пришлешь за мной помощь? – спросил программист.

– Не факт, – покачал головой Цент. – Я уже не молод, память плохая. Могу и забыть. Да, точно забуду. Наверняка. Уверен. Ну, что решил?

– Я не знаю.

– Ладно, черт с тобой. Можешь тут оставаться. Только помоги мне Анфиску сбросить. Тяжелая зараза, наела зад пятипудовый.

Цент взял подругу за руки, Владик, едва не падая в обморок от омерзения, за ноги. Когда подняли тело, голова Анфисы свесилась, обнажив чудовищную рану. Владик начал закатывать глаза, Цент рассердился, и предупредил, что если тот не возьмет себя в руки, то сам исполнит роль отвлекающего маневра.

Когда подтащили тело к краю крыши, зомби, словно зачуяв скорую трапезу, оживились и радостно зарычали.

– На счет три, – скомандовал Цент. – Раз, два, три!

Анфиса полетела вниз, прямо на головы мертвецам. Те набросились на тело, не дав ему даже долететь до земли, впились зубами, стали грызть, толкаться. Желающие отведать мясца бежали со всей заправки, и в какой-то момент путь к спасению очистился настолько, что уже можно было проскочить. Цент бросился к люку, схватил свою биту, и рванул к краю крыши.

– Бывай, очкарик! – крикнул он, слыша, как за его спиной за скрежетом поднимается крышка люка. Бита больше не фиксировала ее, путь для мертвецов был свободен.

Не успел Цент добежать до края крыши, как был буквально потрясен поступком программиста. С отчаянным воплем очкарик взял и спрыгнул вниз, откуда, спустя секунду, донесся крик боли.

– Вообще дурак! – ужаснулся Цент. Сам он спустился аккуратно, вначале повиснув на руках на краю крыши, и лишь затем спрыгнув. Не успел приземлиться, как тут же подвергся плотоядному домогательству со стороны какой-то толстой наглой бабы, к тому же зомби, хотя эта хавронья и при жизни вряд ли блистала красотой. Мертвую бабу Цент отшил битой по голове, затем лягнул в живот тощего мужика в трико с пузырями на коленях, и приготовился дать стрекача.

– Моя нога! – кричал Владик, корчась на асфальте. – Помоги!

– Ты бы еще щучкой нырнул, тормоз, – ухмыльнулся Цент, даже не пытаясь сдержать радость. Травмированный Владик не сможет убежать, и будет съеден заживо – какое невероятно удачное стечение обстоятельств!

– Ты ведь не бросишь меня, да? – начал фантазировать айтишник.

– Да ну тебя! – возмутился Цент. – Нужен ты мне, как зайцу ипотека.

Зомби уже обратили на них внимание, и теперь наступали страшной плотоядной массой. Наслаждаясь истошными криками Владика, Цент двумя ударами убрал с дороги двух мертвецов и выскочил на трассу. Путь был чист, теперь уж зомби за ним не угнаться. Да и побегут ли? У них ведь теперь столько корма.

Цент мчался по асфальту, радуясь жизни, и с нетерпением ожидал, когда услышит за спиной предсмертные вопли пожираемого заживо очкарика. Те, почему-то, все не звучали. Возникло подозрение, что Владик лишил его такого удовольствия и помер от страха, но стоило Центу обернуться, как он понял – судьба к нему несправедливо жестока.

Программист был жив. Мало того, он сумел воздвигнуть себя на ноги, и теперь, сильно хромая, ковылял по дороге. А за ним, рыча и скаля зубы, надвигалась неминуемая гибель в лице целого войска зомби. Они не бежали, передвигались быстрым шагом, но и Владик, в силу полученной травмы, не мог перейти на полноценный бег. Скорости хищников и их жертвы были примерно равны, теперь оставалось выяснить, кто раньше сойдет с дистанции от усталости. Цент ухмыльнулся, прекрасно зная ответ на этот вопрос. Мертвые не устают, а вот Владик еще как.

– Подожди! – закричал программист, чья физиономия была перекошена гримасой страдания. Цент не знал, насколько сильно травмирован очкарик, и, в общем-то, не хотел знать, но будь там что-то серьезное, вроде перелома, он бы просто не сумел встать на ноги. Скорее всего, это обычный вывих, но какая разница? Все равно Владика сожрут раньше, чем он добежит до автомобиля, а если каким-то чудом очкарик и дотянет до цели, еще не факт, что Цент возьмет его с собой покататься. Далеко не факт.