Прекрасна планета. Книга-размышление

Спустя столетия планета менялась – Марс накалялся. Температура росла, а с ней и магнитное поле. На самой же планете бушевали свирепые ураганы, поверхность разрывали страшные землетрясения, из разломов и вулканов изливалась лава – кора приходила в движение. Частоту бомбардировок стали снижать, а сами тела заменять на лёдсодержные, чтобы постепенно насыщать атмосферу водой.

При Марсе уже трудились несколько буксиров и буровых. Учёные создали направление планетарной инженерии, и вовсю говорили об успешном продвижении согласно плану. И даже разрабатывали оземленье Венеры. Предлагалось подвести к планете достаточно тяжёлое тело, вывести его на близкую орбиту, и, таким образом, раскрутить планету вокруг собственной оси. Так, доведя скорость вращения до земной, сила магнитного поля возросла бы, что уменьшило сдувание воды из атмосферы солнечным ветром, и не нужно тратить усилия на подогрев, так как она уже горячая. Осталось бы только добавить воды, а тело отвести и оставить спутником.

Но пока человеку не удалось обуздать столь высокие энергии, чтобы воплотить подобное. Остаётся только надеяться, но в сложившихся сегодня обстоятельствах гаснет и надежда.

Прошло ещё несколько столетий. Планета постепенно успокаивалась. Пыль оседала. Атмосфера наполнялась влагой. По небу бежали облака и тучи, а на поверхности появлялись водоёмы. Средняя температура повышалась. Бомбардировку сделали умеренной лёдсодержными астероидами часть планеты от экватора по средние широты.

Настал черёд фазы озеленения, после которой атмосфера должна была наполниться кислородом. Для этого предстояло развернуть на планете масштабную стройку. Но частые действия вулканов и землетрясения, к тому же отсутствие кислорода осложняли задачу, но это было закономерно и известно заранее, поэтому всё уже было подготовлено.

Стройка началась с полюсов, где хоть и были значительные отрицательные температуры, зато было относительно спокойно. Полюсные базы стали полигоном, где предстояло отработать постройку модулей роботами, и пунктом сбора подробных данных об изменении планеты, чтобы определить, где именно следует строить парники.

Сначала спустили всё необходимое для постройки главного модуля в обозначенный район. Затем – роботов, которые собрали его. После спускали остальное для постройки полноценной базы: модули связи, обслуживания и другие.

Когда стройка полюсных баз завершилась, бомбардировать стали только экватор и только лёдсодержными телами. Спустили марсокаты, которые стали бороздить поверхность планеты квадрат за квадратом обследуя средние широты.

После обследования и определения точек для постройки парников, приступили к самой важной стройке планеты. На планету, в средние широты, спускали части и роботов, которые собирали из них сооружения – возводили кислородные фабрики.

Фабрика напоминала паутину, где в центре находился головной узел для наблюдения, управления и связи. От которого начиналась и ширилась сеть парниковых блоков.

Следом приступили к строительству космодромов, разработки шахт и возведению заводов. С Земли доставлялись материалы, оборудование и сырьё, а также необходимое сырье, добываемое в поясе астероидов – всё необходимое для налаживания производства материалов для последующего строительства баз-городов с парниками и развития добычи полезных ископаемых и отправки их на Землю.

Строились пункты сбора и переработки полезных ископаемых. Из-за высокой сейсмической активности в прошлом, они находились на поверхности и небольших глубинах. Часть их доставлялась в космос самовозвратными ракетами, а после забиралась транспортными кораблями на Землю.

После наладки производственных линий и цепочек поставок, началось строительство баз-городов для строительства и обслуживания парников. Затем вокруг городов стали расширяться поля блоков, которые клались на поверхность и закреплялись гибкими тросами к грунту. Сами блоки собирались из прозрачных лёгких панелей и соединялись гофрированными проходами, с герметичными клапанами, препятствующими цепной разгерметизации в случаи повреждения одной из них. На планете ещё бушевали сильные ураганы, а поверхность содрогали землетрясения.

В парниках стали выращивать специально выведенные растения – мох, который быстро размножался, выделял много кислорода и был неприхотлив, но был крайне токсичен. Вредные газы, выделяемые растениями, не были большой проблемой для человека, так как его присутствие не требовалось, за редкими исключениями. Микроклиматом парников управляла автоматизированная мехотронная система жизнеподдержания, которая обрабатывая показания различных датчиков, открывала, перекрывала клапана, переключала фильтра и прочими важными действиями поддерживала необходимый состав и концентрацию газов внутри и выпуская наружу излишки газов, необходимые для становления атмосферы Марса. Разнообразный механический труд, как снаружи, так и внутри, выполняли роботизированные комплексы, имеющие паукообразную базу с надстроечным портом – бокоходы. В парниках такая конструкция позволяла хорошо перемещаться во всех направлениях с места, и с минимальными повреждениями для растений из-за острых конечностей. Снаружи, хоть и была медлительна по сравнению с колёсной базой, давала ряд важных преимуществ: устойчивость и проходимость на неровной поверхности, перемещение в вертикальной плоскости – приседая и вытягиваясь, а также возможность применять конечности для выполнения простой работы. А с помощью всевозможных сменных надстраиваемых комплексов выполнялась специализированная работа.

В базах-городах жил и трудился немногочисленный персонал, который контролировал работу систем, корректировал, исправлял недочёты, иногда непосредственно оперировал техникой, а в крайних случаях и сам выходил на поверхность и в парники в скафандрах.

Время шло, и планета медленно оживала. Сила магнитного поля росла, что уменьшало сдувание атмосферных газов в космос. Уровень кислорода рос. Атмосферное давление росло. Средняя температура росла. Появлялись незамерзающие водоёмы. В атмосфере, воде и грунте находили бактерии, потом и микроорганизмы. Проводились необходимые исследования, работа двигала задуманное к цели.

Миновало более полутора тысяч лет, и Марс преобразился. Уровень кислорода и атмосферное давление составляли половину земного. Некоторые растения и животные уже плодились самостоятельно. Люди также могли находиться на поверхности планеты без специальных средств. Бомбардировать стали исключительно лёдсодержащими телами и небольшого размера, чтобы они сгорали в атмосфере и не достигали поверхности планеты. И на ночном небе Земли, некогда красноватая точка перестала быть таковой.

Это был тяжёлый и долгий путь, потребовавший труда миллионов людей, сотен человеческих жизней, десятки судеб учёных посвятивших себя решению одной какой-нибудь задаче. И всё ради того, чтобы последующие поколения могли жить на когда-то красноватой точке ночного небосклона, тем самым расширив границы разума в этом бездушном пространстве. Это был успех, который предсказать не решался ни один из начинателей. Но обвинять их в маловерии было бы напрасно, ведь кто, как не они, понимали всю сложность задачи и как много поколений лежит между началом и завершением. Но они искренне надеялись, и их надежды оправдались.

Когда пришёл черёд колонизации, были определены квоты для стран-участниц в соответствии с которыми они могли посылать на Марс определённое количество колонистов. Сначала отбирали и посылали тех, которые должны были развивать производства, чтобы справиться с возрастающими потребностями будущих колонистов в питании, одежде, крове, развлечении и прочем. Далее стали посылать простых колонистов, но так как желающих было много, отбирали самых лучших: умных, сильных, сообразительных. Каждый по прибытии на планету проходил соответствующие курсы: агрария, техника и других.

Колонистам выдавался надел: большой участок; панельный дом со всеми коммуникациями; два парника: один для выращивания продуктов питания, другой для производства кислорода; необходимый набор инструментов и количества удобрений для возделывания марсианской почвы. Для выращивания открытым способом, выдавались семена особых генномодифицированных злаков, требовавших меньше всего влаги, а для парников – такие же овощи. Каждый надел был частью марсианского поселения и был подключен к центральному административно-производственному сооружению коммуникациями. Для колонистов была и работа на шахтах по добычи полезных ископаемых. Так Марс становился населённой планетой, количество поселений росло, а с ним и численность населения – марсианского населения.

ЛОГИНОВ

Логинов, приятель Наземного, был программистом. Он пошёл по стопам отца – военного программиста. С детства был окружён различной вычислительной техникой и подобающей литературой.

После окончания учёбы, отец помог ему устроиться в радиообсерваторию, где он и трудился с тех пор. И хотя быв не сведущ в астрономии и не проявив к ней должного внимания, он прекрасно знал своё дело, чем всех и устраивал.

Впрочем, однажды он высказал свои соображения о том, за чем следовало бы понаблюдать. Но был осажен, ему дали понять, что заниматься лучше своим делом, а дилетантские измышления высказывать на кухне. Он был уязвлён, ему казалось, что его гениальную идею просто не понимают и душат на корню.

В конце концов добиваться признания он бросил, но идею не забросил, тем более, что ему ничто не мешало воплотить задуманное самому – и он воплотил.

Он написал программу, которая записывала информацию о хаотически возникающих шумах при приёме радиосигналов из космоса со стороны Марса, анализировала эти данные, ища аномалии: расхождение соотношения между периодами шума и его отсутствием в разных временных интервалах.

Обнаруживая аномалии, программа уведомляла его, но радость быстро сменялась разочарованием, это были недоработки, помехи вовремя ремонтных работ и прочее, но только не то, что он искал. Он дописал к ней модуль на нейронной сети и, обучая её, программа становилась всё умней и всё меньше ложных сигналов слала ему.

Воодушевлённый своей идеей и её воплощением, он ждал, но ничего не обнаруживалось. Его уже мучили сомнения: может быть и правда глупая затея, но он твёрдо решил не останавливать программу, тем более она уже не отнимала всё свободное время, и вообще беспокоила всё реже и реже. Так шли сначала дни, потом недели, затем месяцы, а после и годы.

Спустя годы, так иногда бывает, когда уж и надежды не остаётся, когда и забыл об этом вовсе, поступило сообщение от программы. Он равнодушно стал проверять – и не поверил своим глазам: аномалии на секундном интервале были очевидны. Просмотрев всё внимательно, он быстро смекнул – передача велась двоичным кодом блоками. Определив начало и конец блока, и выделив тело, он получил числа; причём повторялись как сами числа, так и группы чисел. Ему стало понятно: сообщения дублировались.

Повозившись какое-то время с данными, пытаясь понять, чтобы это могло значить, Логинов принялся писать программу-дешифратор. Написав и запустив её, она стала сверять числа со всеми доступными кодировками. Прошло немного времени, и он уже пролистывал результат выданный программой.

Сердце его забилось ещё сильней от волнения, когда он увидел, что старая кодировка даёт полное совпадение на двух языках. По-русски оно выглядело так: «Земля, Земля, ?то Марс, при?м!»

Не спавший всю ночь и уставший от чрезмерного волнения, он явился на работу совершенно разбитым. На входе его встретил полноватого вида охранник и начал:

– Ой-ё-ёй, да вы толька пасматрите, наш тихоня с бадуна. А я фсигда гаварил – шифруица… – говоря, охранник разводил руками, делал довольное лицо, могло показаться, что он даже пританцовывает. Ещё бы, такой повод, такая пища для обсуждений, гипотез, версий. Но Логинову было всё равно, он уже не слушал, он понимал: оправдываться бесполезно, человек увидел то, что хотел видеть, и этого у него уже не отнять. Он лишь сказал про себя в сердцах: «Мне бы твои проблемы, ждун».

Да… правда, истина, кому она вообще хороша, эта сухая скучная страшная истина. Словно бездушная стихия, буря, что ломает судьбы людей, калечит их разум, разрушает их воззренный мир.

Прошло несколько дней; в это время Логинов принял ещё один такой же сигнал. За те дни он улучшил программу: теперь он получал сообщение дешифрованным текстом. Но его мучил другой вопрос: Что дальше, как ответить? Он не знал как изменить хаотическую несущую. Он мог только смодулировать какую-нибудь частоту, что использовались ими для наблюдения за космосом, и таким образом послать своё сообщение. Но подобное не могло быть не замечено, он это прекрасно понимал, а спросить их радиоинженера не решался, и у него оставалось только одно – позвонить Наземному.

Когда приятели встретились, Наземный рассказал о своём шнурке, на что Логинов ответил:

– Эта дажы кстати. Ты заадно спраси, ну так… нивзначай, мижду делам: можна ли изминить хаатичискую нисушюю?

– А, я понил. Ты штота задумал, штота такое, – таинственно сказал Наземный.

– Ну… в опшим да… – было начал Логинов, но его собеседник прервал его:

– Ладна, суть я понил. Патом. Я пашол.

Наземный встретился с радиоинженером и завязал разговор:

– Привет, я ат Артёма.

– А, да, па поваду шнурка. Нахотчива. Сичас вазьму набор фтулачных наканечникаф и падбирём па диамитру, – радушно сказал радиоинженер Олег.

Наземный умел слушать и поддержать разговор, задавая вопросы, на которые нельзя ответить односложно. Как раз это сейчас и нужно было. Олег хотел выговориться, на душе его накипело. Он устал от однообразной работы; он учился разрабатывать аппаратуру, а не заниматься её проблемами; он учился работать с деталями, а не с готовыми модулями. Он рассказывал, как не доволен молодыми, которые приходя, без году неделя, а уже хотят зарплату чуть ли не как у него, имеющего за плечами годы опыта. Также им было поведано о спорадических сбоях, которые то и дело мучают его сложностью обнаружения их причин. И много ещё чего из своей жизни.