Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Игры на воздухе
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
А. П.
Многооконный дом 60-х:
Горбы пристроек, сломанный пейзаж
Со ржавчиной, деталями разъятых
Мотоциклетов, «Виллисов», – гараж.
Из твоего окна, должно быть, видно
Вертушки детской – вкось – веретено,
Кольцо трамваев, летнее кино
(Одни затылки. Всё-таки – обидно…),
А во дворе – играют в домино.
Что ты молчишь и проверяешь, все ли
Открыты шпингалеты и рывком
Вскрываешь окна, те, что не успели
Ещё открыться душным сквозняком?
Ты весь вот тут: в невымытой посуде,
Посудной горке, жалостно пустой,
В разбитом быте на железном блюде,
Невесть какой приправленном тоской.
Кого винить, что виды – небогаты,
Что будто бы судьба не задалась?
К исходу лета облака щербаты.
Оставь… оставь… На то не наша власть…
И мы – молчим.
И думаем о многом.
О том, к примеру, что живём под Богом,
Неведомых прохожих не любя.
Что есть в пейзаже, грубом и убогом,
Черты разлада мира и тебя.
«Словно боьшего – не надо: стопка чистого белья…»
А. П.
Словно боьшего – не надо: стопка чистого белья,
Пачка писем, горстка чада уплотнённого жилья.
Свет, разлитый на клеёнке, «Мы уже немолоды…»,
В русле газовой колонки шелест льющейся воды.
Как же плачут за стеною! Знать, и правда – выходной.
Не обходит стороною стылой праздности конвой.
И вздохнёт за занавеской подурневшая жена,
Перехватит складкой резкой дорогая тишина.
У соседей кто-то шумно воду пьёт и рукавом
Отирает рот безумно, точно в кадре роковом. —
Это так легко представить!..
Как же с жизнью совладать?
Не прибавить, не убавить, по углам не рассовать.
Всё шептать. И без ответа жить на самом сквозняке…
Угасает сигарета. Горький чад на языке.
«Как мнительна и как ты непохожа…»
Как мнительна и как ты непохожа,
Когда стоишь – ладони в рукавах —
На сквозняке! Опять одно и то же:
На сжатых пальцах прошлое итожа,
Прости меня – уж если в двух словах!
Меж нас, должно быть, скрыты недомолвки,
Пространные, как лёд, обиняки,
Просыпанные в простыни иголки
Сосновые, фонарь у верхней полки
И памяти цветные сквозняки.
Да всё бы это высказать! И всё бы
Назвать, сложить и подвести итог:
Звонки, записки, частые хворобы,
Заносы снега, прошлого сугробы. —
Я не могу. А впрочем, кто бы – смог?
И мы молчим. И так невероятна
Молчанием подбитая черта
Под прошлое – под вспышки, блики, пятна
И суету, что, в сущности, понятна,
И чем не дорожили ни черта!
Десятистишия
1
В округлому октябре – ни вымысла, ни смысла,
Скупых лучей – чуть полдень поддержать.
Утихли восклицанья скандалиста,
Само собой рассыпалось монисто,
Земли раскрыта влажная тетрадь.
В бесцветном небе, нежилом и плоском,
Не провернуть ни лопастей, ни крыл.
Утрачен счёт, и осени обноски
В потёках сажи, сурика, извёстки
Напоминают отгоревший пыл.
2
Повеет ветер с дальнего предела,
Многооконный дом 60-х:
Горбы пристроек, сломанный пейзаж
Со ржавчиной, деталями разъятых
Мотоциклетов, «Виллисов», – гараж.
Из твоего окна, должно быть, видно
Вертушки детской – вкось – веретено,
Кольцо трамваев, летнее кино
(Одни затылки. Всё-таки – обидно…),
А во дворе – играют в домино.
Что ты молчишь и проверяешь, все ли
Открыты шпингалеты и рывком
Вскрываешь окна, те, что не успели
Ещё открыться душным сквозняком?
Ты весь вот тут: в невымытой посуде,
Посудной горке, жалостно пустой,
В разбитом быте на железном блюде,
Невесть какой приправленном тоской.
Кого винить, что виды – небогаты,
Что будто бы судьба не задалась?
К исходу лета облака щербаты.
Оставь… оставь… На то не наша власть…
И мы – молчим.
И думаем о многом.
О том, к примеру, что живём под Богом,
Неведомых прохожих не любя.
Что есть в пейзаже, грубом и убогом,
Черты разлада мира и тебя.
«Словно боьшего – не надо: стопка чистого белья…»
А. П.
Словно боьшего – не надо: стопка чистого белья,
Пачка писем, горстка чада уплотнённого жилья.
Свет, разлитый на клеёнке, «Мы уже немолоды…»,
В русле газовой колонки шелест льющейся воды.
Как же плачут за стеною! Знать, и правда – выходной.
Не обходит стороною стылой праздности конвой.
И вздохнёт за занавеской подурневшая жена,
Перехватит складкой резкой дорогая тишина.
У соседей кто-то шумно воду пьёт и рукавом
Отирает рот безумно, точно в кадре роковом. —
Это так легко представить!..
Как же с жизнью совладать?
Не прибавить, не убавить, по углам не рассовать.
Всё шептать. И без ответа жить на самом сквозняке…
Угасает сигарета. Горький чад на языке.
«Как мнительна и как ты непохожа…»
Как мнительна и как ты непохожа,
Когда стоишь – ладони в рукавах —
На сквозняке! Опять одно и то же:
На сжатых пальцах прошлое итожа,
Прости меня – уж если в двух словах!
Меж нас, должно быть, скрыты недомолвки,
Пространные, как лёд, обиняки,
Просыпанные в простыни иголки
Сосновые, фонарь у верхней полки
И памяти цветные сквозняки.
Да всё бы это высказать! И всё бы
Назвать, сложить и подвести итог:
Звонки, записки, частые хворобы,
Заносы снега, прошлого сугробы. —
Я не могу. А впрочем, кто бы – смог?
И мы молчим. И так невероятна
Молчанием подбитая черта
Под прошлое – под вспышки, блики, пятна
И суету, что, в сущности, понятна,
И чем не дорожили ни черта!
Десятистишия
1
В округлому октябре – ни вымысла, ни смысла,
Скупых лучей – чуть полдень поддержать.
Утихли восклицанья скандалиста,
Само собой рассыпалось монисто,
Земли раскрыта влажная тетрадь.
В бесцветном небе, нежилом и плоском,
Не провернуть ни лопастей, ни крыл.
Утрачен счёт, и осени обноски
В потёках сажи, сурика, извёстки
Напоминают отгоревший пыл.
2
Повеет ветер с дальнего предела,
Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке