Игры на воздухе

Игры на воздухе
Сергей Александрович Надеев

В настоящем издании под одной обложкой собраны книги, написанные и изданные в прежние годы, снабжённые авторским комментарием.

Игры на воздухе

Из пяти книг

Сергей Александрович Надеев

© Сергей Александрович Надеев, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стихи – вроде бы вот они, перед нами, они написаны, а для чего, для кого – с первого взгляда не разберёшь. Но остаётся стойкое ощущение, явственный привкус того, что за ними стоит нечто большее. Это как шифр. В этих строках есть тайна: смотришь – и пред тобою лишь хаос цветовых пятен, а присмотришься – возникает картина. С первого раза они не даются, они ускользают, протекают сквозь пальцы, их «пролетаешь», словно не за что зацепиться. Вот она, странность, – стихи непременно требуют объяснений. Или, другими словами, предполагается, что они ждут толкования. Или написаны тому, кто знает. Как герметические тексты, малоинтересные сами по себе, но если есть код… Слабые значения – пожалуй, именно этот образ является определяющим.

    Евгения Верейская

Лесное лето

«– Ах, – промолвила, – вот и тебе половина…»

– Ах, – промолвила, – вот и тебе половина.
Лето ахнулось яблоком – от вершины до самого низа.
Долька сливы спеклась (разве в чём-то повинна?) На железе карниза.

Уходили по берегу к поплавку проржавевшей насосной,
Пробирались, сжимая перила, по зыбким понтонам,
Солнце, встав за спиной, от воды отражалось несносно,
Застилая глаза то цветным, то солёным.

Доносились счастливые возгласы, стрекот моторки…
– На! – пакетик блеснёт. И посыплются в воду,
Неспеша раскатившись, тугие восьмёрки
– Что ж не ловишь! —
Улыбнусь виновато, скину тапочки с бледным тавром «Скорохода».

Что мы ждали от лета, когда сочиняли ночами
Шум на влажном песке и едва долетающих капель
Ледяные уколы, атлетов с лепными плечами
И пловца на отшибе, «Как водичка, приятель?»?..

Сядешь рядом, на тёплые доски.
Расплывётся пятно, подминая
Мелких выбоин трещины, сколы, извивы, бороздки.
Чуть дрожишь от воды, мягко щуришься, к небу лицо поднимая…

«Чуть свет, чуть птичьих интонаций…»

Чуть свет, чуть птичьих интонаций
Достанет, чтобы скрасить лес,
Густой от запаха акаций,
В прожилках пасмурных небес —

Ты ускользаешь за калитку,
Чтоб у воды, невдалеке,
Согреть продрогшую улитку
В полуразжатом кулаке.

И дразнишь сонную округу,
Когда, услав поводырей,
Спешишь к сверкающему лугу,
Жуков роняя и ктырей.

О, как тебе даётся споро
Наука этой широты
Срывать в охапку у забора
Травоподобные цветы!

Мне не угнаться, не угнаться…
И только вижу сквозь туман,
Как прогорает меж акаций
Твой невесомый сарафан.

«Я бреду по колено в июле…»

Я бреду по колено в июле
И читаю в игре голубиц,
Как тебе, босоногой, нетрудно
Пробираться по пояс в полудне
И молчаньи напуганных птиц.

Про тебя сочинили стрекозы
Неподвижный полёт над водой,
Про тебя, прошуршав по рогозу,
Выкликает брусничную прозу
Не один муравей молодой.

Бог ты мой! босиком, ежевикой,
Листоедов роняя в траву,
Катишь день, словно обруч, увитый
Белоталом, ольхой, повиликой,
Горицветом соришь на ветру!

Ты бежишь без оглядки. И, верно,
Обронила дорогой в хвощи
Горький привкус цветущих календул,
Телиптериса влажные ленты,
И уже не ищи, не ищи…