Страна имен. Как мы называем улицы, деревни и города в России

Революция закрыла парижский собор Нотр-Дам и устроила в нем Храм Разума. Площадь в те годы тоже называлась в честь Разума. Нотр-Дам. Западный фасад. 1880–1900 гг. Рейксмузеум, Амстердам

В революционной Франции в изобилии появились новые имена собственные. Широко известен случай мэра Куломье, который поменял свою «деспотическую» фамилию Le Roy (Король) на Dix-Ao?t (десятое августа) – в память о дне взятия дворца Тюильри и свержения монархии – 10 августа 1792 года. Топонимия и антропонимия изобиловали посвящениями историческим фигурам, от античности до современности. Например, в Руане новорожденную девочку могли назвать Fleur d’Orange Rеpublicaine (Республиканский цветок апельсинового дерева) или Amour Sacrе de la Patrie l’an Trois (Священная любовь к родине, год третий). Впрочем, большинство из них в сознательном возрасте расстались с этими именами, как и наши российские Электрификации и Оюшминальды.

Революция породила новый тип – мемориальные названия. Мемориала светским лицам в дореволюционную эпоху еще не существовало – так же как не существовало культуры постановки памятников светским деятелям, поэтам и писателям. В Париже в 1790?е годы появились улицы и площади, посвященные интеллектуалам: улица Жан-Жака Руссо (rue Jean-Jacque Rousseau), набережная Вольтера (quai Voltaire). Вторая важнейшая группа, родившаяся в годы революции и ставшая чрезвычайно важной для Европы и в том числе России, – топонимизация национальных героев. Обратим внимание: с самого начала эта группа была нестабильной, названия менялись из?за смены политической конъюнктуры: Rue Marat (улица Марата) просуществовала в Париже лишь с 1793 по 1795 год, Rue Mirabeau (улица Мирабо) – один год, с 1791 до 1792 года.

Наряду с этими мемориальными названиями стали появляться символические наименования: мост Человечества (pont de la Humanitе, 1793–1795), улица Братства (rue de la Fraternitе, 1793–1800), улица Честных граждан (rue des Francs Citoyens, 1793–1800). Площадь перед собором Парижской Богоматери (Parvis Notre-Dame) в 1792–1800 годах называлась площадью Разума – Place de la Raison.

Французские революционеры ввели моду на переименования городов и сел: десятки больших и малых французских населенных пунктов утратили свои старые имена в конце XVIII века, особенно те, названия которых имели отношение к христианству.

Во время революции слово «saint» («святой, священный») не просто бойкотировалось – его вытравливали из сознания населения, спешно убирая с карт – в то время как оно было составной частью многих названий городов и селений. Такая политика объяснялась отрицательным отношением к религии новой революционной власти. Новые наименования, которые давались вместо «идейно устаревших», были непосредственно связаны с символами эпохи Просвещения: Saint-L? стал Rocher de la Libertе (Скалой свободы), Sainte-M?re-Eglise (святая матерь Церковь) стала M?re-Libre (свободной матерью), Saint-Piense (Святой Пиенции) дали фонетически близкое название Sapience (мудрость). Встречавшиеся в композитных именах слова comte (граф), roi (король) были заменены революционными: Martigny-le-Comte – Martigny-le-Peuple (Мартиньи-Народ), Malay-le-Roi – Malay-le-Rеpublicain (Мале-Республиканское) и Marly-le-Roi – Marly-la-Machine (Марли-Машина, в честь гигантского насоса, который качал воду для садов Версаля и Марли). Saint Symphorien (Святой Симфорий) стал Symphorien (Симфорием), но из?за созвучия первого слога «sym» слову «saint» город был дополнительно переименован в Phorien.

Марсель, или Город без названия. Фотография Сергея Никитина

Появлялись и названия, демонстрировавшие массовую увлеченность античной тематикой: Montfort-l’Amaury стал называться Montfort-le-Brutus (Brutus – Брут; Замок Брут), Monaco – Fort-d’Hercule (Hercule – Геракл; Форт Геракла).

Принципиально важными для концепта топонима в революционной Франции являются переименования крупных старинных городов: Марсель (Marseille) стал Ville-sans-Nom (город без названия), а Тулон (Toulon) стал Port-la-Montagne (порт горы). Эти города – центры антиякобинских сил – были переименованы «в наказание», после долгих кровопролитных боев. Переименование стало актом своеобразного «очищения» от прошлого после сокрушения врагов. Тулон был синонимом контрреволюции, поэтому от него избавлялись и в других названиях: деревушка Toulon в регионе Овернь стала Mont-la-Loi (гора закона), бургундское село Toulon-sur-Arroux стало Bel-Air-sur-Arroux – «чистым воздухом на (реке) Арру». Эти красивые топонимы напоминают перифразы Санкт-Петербурга: Окно в Европу, Северная Венеция, Колыбель революции, Город Ленина (ср. название, которое получил при переименовании Moussel: Montagne-du-Droit-de-l’Homme, гора прав человека). Неудивительно, что с окончанием революции подавляющее большинство этих переименований были упразднены.

В топонимии Европы Французская революция сыграла огромную роль. К примеру, Наполеон ввел в Европе новую моду: главные площади покоренных городов посвящали Свободе, а в центре площади непременно сажали символическое дерево Свободы.

Таким образом, в революционной Франции конца XVIII – начала XIX века переименование географического объекта было привычным явлением. И эта мода распространялась как на маленькие улочки, так и на крупные города. При этом все чаще встречались топонимические посвящения деятелям культуры, национальным героям и историческим событиям. Революционеры пытались передать в географических названиях свои ценностные ориентиры и новое мировоззрение, в котором значительное место занимали античность… и ботаника.

Революционеры, взяв пример у Северо-Американских Соединенных Штатов, стали сажать деревья Свободы – тополя, которые должны были жить и расти вместе с Республикой. За годы революции посадили 60 тысяч деревьев! А потом, с возвратом монархии, выкорчевывали (как на гравюре в 1850 году) и снова сажали – едва в городе снова побеждала революция! Французы перенесли эту традицию в покоренные ими за годы Наполеоновских войн страны. Виллем Кок, по рисунку Йоханнеса Петруса Ван Хорстока. Дерево свободы, установленное возле ратуши в Алкмаре, 1795. Рейксмузеум, Амстердам

Революция сделала язык географических названий частью общественной жизни, темой активного обсуждения, затрагивавшего все более широкие круги. Переименования продолжались в Европе на протяжении всей первой половины XIX века. Российская топонимия XIX–XXI веков – как часть большой европейской системы – немыслима без новых типов названий, впервые заявленных французами.

Глава 4. ТОПОНИМИЯ КАК ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПРОЕКТ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ

Просвещенная правительница, состоявшая в переписке с Вольтером, окончательно закрепостившая крестьян, автор драматических произведений, неутолимая и неутомимая Екатерина II, урожденная княжна София Августа Фредерика Анхальт Цербстская, родившаяся в Штетине (на границе нынешних Польши и Германии), вошла в историю как выдающаяся правительница, без которой невозможно представить карту нашей родины. Достаточно сказать, что в ее правление в нашей стране было основано 144 города; недаром до революции улицы ее имени (и памяти) значились на картах едва ли не каждого второго крупного города империи.

В ее эпоху – с 1762 по 1796 год – активно и планомерно вводились в обиход географические названия новых структурных и семантических типов; при ней был принят ряд законодательных актов, касавшихся географических названий и административно-территориального деления. Абсолютное большинство топонимов того времени было создано в Петербурге ее непосредственным окружением и при ее участии. При Екатерине топонимическое творчество власти достигло пика, обретя в большинстве случаев четкую орфографию и получив новое функциональное оправдание. Таким образом, в данном случае мы можем говорить о государственной топонимии екатерининского времени как системе, причем наследие Екатерины II столь велико, что мы будем разбирать его в нескольких тематических главах.

В сентябре 1765 года началось грандиозное Генеральное межевание, то есть мероприятия по установлению точных границ отдельных владений, осуществлявшееся до конца XVIII века. В его рамках впервые была зафиксирована и подверглась систематизации географическая номенклатура; в Российской империи наконец появились полные списки населенных пунктов.

И тут Екатерина II обратила внимание на… стиль.

В постановлении от 31 октября 1767 года о регистрации данных о населенных пунктах особо оговаривался вопрос о переименовании земель, пустошей, речек, ручьев и других урочищ, «оказавшихся при межевании с неблагопристойными названиями». Эти названия предлагалось исправлять без какого-либо специального уведомления или обсуждения: объекты «под непристойными названиями, а особливо срамными, в межевых книгах и планах писать иными словами, исключая из прежних названий или прибавляя вновь некоторые литеры по пристойности, чтоб через то имели они уже не срамное название».

Очень жаль: так мы потеряли много старинных названий, несмотря на то что мотив для переименований был гуманистический – имя не только у человека, но и у места должно быть благопристойным. Корректировка топонимии стала свидетельством нового отношения государственной власти к именам собственным как к элементам жизненного пространства.

В качестве примера такого облагораживания – в 1779 году село Пьянский Перевоз стало Перевозом. Вроде бы с карты Нижегородской губернии убрали «пьянь». Однако слово «пьянский» указывало на реку Пьяна, на берегах которой, между прочим, произошло историческое сражение суздальско-нижегородского войска под водительством князя Ивана Дмитриевича с татарами в 1377 году, после которого князь утонул в реке, Рязань была взята, а Нижегородское княжество разграблено.

То, что государство озаботилось стилистикой географических названий, имеет огромное значение. С XVII века до нас дошло лишь одно подобное монаршее переименование: московская Чертольская улица стала Пречистенкой. Но тогда речь шла все-таки о чертях и богобоязненном царе Алексее Михайловиче, а новое название улица получила от Смоленской иконы Пречистой девы Марии Новодевичьего монастыря.

При Екатерине изменился стиль делопроизводства, к географическим названиям стали предъявлять стилистические требования. Из документов вытесняли самоуничижительность: да, по отношению к государыне все ее подданные – рабы, но они подписываются уже полными именами, а не Сашками и Ваньками, как было принято в Московии и при императоре Петре I.

Город Перевоз на карте Генерального межевания Нижегородской губернии

Впрочем, не вся Россия разом бросилась тогда облагораживать топонимы. Екатерина запустила процесс, с тех пор в разных уголках страны обнаруживаются «неприличные» наименования: в 1960?е годы на Рязанщине переименовали Дурное, Собакино и ряд других сел, в Горьковской области – Бабью Гриву, Суково и так далее. Видимо, негоже было с такими-то именами строить коммунизм. А вот подмосковная железнодорожная платформа Суково была переименована в Солнечное только в 1980?е. Но причина иная: во времена Екатерины слова «собака», «сука», «дурной» были обиходными и только позднее стали оскорбительными. Набор бранных слов постоянно пополняется! Сегодня на карте России еще осталось 27 деревень с названием Харино и 4 – Дураково.

Нижнедевицк в Воронежской области, который звучит как город, с 1929 года «разжалован» в село. У входа в центральный парк нас встречают девушки, имена которых установить не удалось. Благодарим за предоставленную фотографию Сергея Серова

В правление императрицы на основе изучения старых топонимов была сформулирована современная норма для названий городов. Из существовавших вариантов выбирались (создавались) слова мужского рода, оканчивавшиеся на -ов/-ев или -ск (по аналогии: Киев, Юрьев, Смоленск, Брянск). Так появились на карте Макарьев (бывшая слобода Макарьевского желтоводного монастыря), Киренск (бывший Киренский острог), Задонск (бывший Задонский монастырь), Кириллов (бывшая слобода при Кирилло-Белозерском монастыре), Петрозаводск (бывшая слобода при Петровском заводе) и другие.

По такому же принципу городам давались названия и по географическому положению, от гидронимов: Хвалынск на Волге, ныне в Саратовской области, – по Хвалынскому морю, старому названию Каспийского моря, в которое впадает Волга; Волгск (по Волге, ныне Вольск), Нижнедевицк на реке Девице, до этого село Нижняя Девица. Такие топонимы образовывались по уже известной старинной модели: Свияжск на слиянии рек Свияги и Щуки; Слуцк в Белоруссии по реке Случь.

Мы до сих пор используем такие же принципы, когда придумываем названия городам, которые строим: Нижневартовск, Нефтеюганск и даже юмористический собирательный топоним Верхнеямск, которым сценаристы украсили комедийный сериал «Год культуры».

Некоторые названия, как отметил исследователь Евгений Поспелов, хотя и не были при Екатерине оформлены на -ск, в дальнейшем все же получили такое окончание:

Малый Архангельский Город – Малоархангельск;

Подол – Подольск;

Егорьев – Егорьевск;

Рыбной – Рыбинск.

Глава 5. ОТ СЕВАСТОПОЛЯ ДО КОНСТАНТИНОПОЛЯ. ГРЕЧЕСКИЙ ПРОЕКТ

Россия – Украина – Киргизия

Где-то тут моя радость живет.
Где-то тут на Крыжополь…
На Крыжополь должен быть поворот.

    Жуки

Политическая функция топонимии екатерининского времени в полной мере проявляется в ансамбле Греческого проекта, который развивался на огромной территории в соответствии с указами 1773, 1777 и 1783–1784 и 1790 годов.

Главной задачей Греческого проекта было восстановление Греческой империи с центром в Константинополе. Главными авторами проекта принято считать графа Александра Безбородко и князя Григория Потемкина; по-видимому, им принадлежала и сама идея единого топонимического решения для земель, присоединенных к России в ходе Русско-турецких войн, а заодно и для окрестностей Северной столицы.

Наиболее заметными были греческие формы: Севастополь, Симферополь, Овидиополь, Феодосия, Александрия. Первыми известными «греческими» названиями в России, оканчивавшимися на -поль, были крепости петровского времени Ставрополь и Екатеринополь. Топонимы-грецизмы Екатерины II развивали российскую экспансию в том же Южном направлении. В русскую топонимию эти названия вошли во французской фонической форме (-pole).

Некоторым топонимам приписывалось древнее происхождение, или, иными словами, археологичность: считалось, что города Одесса, Херсон, Феодосия существуют на месте древнегреческих поселений, и эти имена были как бы «восстановлены», хотя в дальнейшем выяснилось, что древние названия Одессос и Херсонес были даны населенным пунктам в других местах.

К ряду археологических относилось и название Севастополь: ученым в те времена было известно о существовании города с таким названием. Однако значительно позднее было установлено, что город с подобным названием был некогда на месте нынешнего Сухума (Абхазия). Сначала это была колония Милета Диоскурия, порт на Черном море, а в римскую эпоху его назвали Себастополис по имени основателя Римской империи императора Октавиана Августа, которого сенат наградил почетным именем «отца отечества». Слово себастос (????????) – перевод на греческий имени Август: «полный достоинства; величественный, благородный, высочайший». Мы и теперь называем королей «августейшими особами». Поскольку местоположение древнего города оставалось неизвестным, именем Севастополь был назван новый морской порт: дата основания современного Севастополя – 3 (14) июня 1783 года, но назван он так впервые в указе Екатерины II от 10 (21) февраля 1784-го. Восстановленное на карте название Феодосия (от греческого «богом данная») относится к этому же археологическому ряду.

Стамбул и Айя-София. Фотография Сергея Никитина

Другие названия были придуманы заново:

Симферополь («город-собиратель»);

Ставрополь («город креста»);

Ольгополь («город Ольги»);

Тирасполь («город на Днестре»);