Сказка о том, как Касьян-лентяй пошел капусту продавать

– Ну, дед, угораздило тебя! – посмеялся Касьян, – чего ж ты в родных краях да в западню угодил?

– Судьбинушка видать такая, – промямлил дед, – выручай скорее, Касьян, сил уж нету!

Положил Касьян горшок на траву, схватил ветку подлиннее и деду протянул. Ухватился дед; Касьян дернул что есть сил. Выскочил дед из трясины, пролетел по воздуху и прямо на горшок шлепнулся. Дед цел и невредим – горшок вдребезги.

– Связался с вами! – проворчал Касьян, глядя на осколки, – чего ж мне теперь на ярмарку нести? Делов мне мало домой зазря возвращаться?

Бабушка повернулась к деду.

– Сымай сапоги! – грозно повелела она.

– Не сыму! – огрызнулся дед.

– Сымай говорю, окаянный, и Касьяну подай!

– Да накой мне его сапоги? – удивился Касьян, – у меня нога поди раза в два больше.

– И измерять не надобно: ровно в два! – подтвердил дед.

– Продашь, – назидательно проговорила бабушка.

– Ничего за это хламье не выручить, – отмахнулся Касьян, – они уж поди худые.

– Так не простые сапоги то, – хитро проговорила бабушка.

– А какие ж? Чай не золотые.

– Зачарованные. На то, чтоб в болоте не утонуть.

– Рассказывай кому другому. Вижу какие они зачарованные, – кивнул Касьян на деда. Тот уже отошел в сторонку чтобы травой пообтереть грязь болотную с кафтана.

– Да обманули деда-дурака стервятники ярмарочные, а он и уши развесил, – слезно проговорила бабушка и, глянув на деда, рявкнула, – говорила тебе утонешь!

Дед молча отмахнулся.

– Кому ж их беспутные продам? – удивился Касьян, – без чар за них и полкопейки не дадут.

– Так и ты чего присочини, – хитро ответила бабушка, – скажи, мол, будешь в них по лесу ходить – грибов наберешь с три корзины; а грибов у нас столько что хоть голым ходи. Так и обман не раскроется.

– Ладно, давай сюда, – нехотя согласился Касьян.

Дед поворчал и снял сапоги. Касьян принял награду, обтер об траву и, распрощавшись отправился дальше.

* * *

Лесная дорога кончилась – показались городские избы – высоченные аж в три этажа. Людей полно кругом – все важные пестрые.

Подошел Касьян к резным ярмарочным воротам. Перед ними Кощей на стуле сидит носом клюет.

– Здорова, Кощей!

– И тебе, Касьян, не хворать, – встрепенулся Кощей.

– Чего это ты тут сидишь?

– Чего, чего. За порядком на ярмарке слежу.

– Ну и как, не озоруют?

– Некому, – взгрустнул Кощей.

– Это как так?

– Закрыта ярмарка, – хмуро выдохнул Кощей.

– Ну!

– Вот тебе и ну…

– И когда ж откроется?

– Когда Емелька с Филимошкой угомонятся. Царь то с царицей давеча за моря отправились – мир поглядеть да себя показать. А сыновьям править наказали в свое отсутствие: каждому по полцарства. Да только вот ярмарку братцы никак поделить не могут. Емелька говорит: – «Я умный, а ты обалдуй – потому моя ярмарка и мне с купцов подать получать». А Филимошка ему: – «Я умный, а ты обалдуй – значит и ярмарка моя». Вот и закрыли они ее пока не договорятся.

– И когда ж царь вернется?

– Поди знай.

– Некогда мне дожидаться пока образумятся братья, – нахмурился Касьян, – сам к ним схожу, попробую спор уладить.

– Сходи, Касьян, – всплакнул Кощей, – а то со скуки скоро помру хоть и бессмертный.

* * *

Пришел Касьян в царскую избу. Спорили братья.

– А ну вставай, Филимошка, – прикрикнул Емеля – кудрявый да толстый, – моя очередь на троне сидеть!

– Не встану! – огрызнулся Филимон – такой же кудрявый да только худой.

– Здорова, братцы, опять спорите почем зря?

– Наше дело царское, хотим и спорим! Чего тебе, Касьян? – нахмурился Филимон.

– Зачем явился? – прикрикнул вдогонку Емеля.

– Я, братцы, хоть и не силен в делах купеческих, но и без того разумею что не видать вам подати пока ярмарка закрыта.

Почесали головы братья.