Сказка о том, как Касьян-лентяй пошел капусту продавать

– Вот что, – продолжил Касьян, – надо вам решать скорее кто из вас больше достоен ярмаркой управлять.

– И как же решать то? – нетерпеливо протараторил Филимон.

– Давай, Касьян, научи, – поддержал Емеля.

– Да как, как…, – задумался Касьян, – вот сапоги для того и сгодятся.

– Чего ж ты нас за дураков держишь? – разгневался Филимон.

– Неужто над царскими сыновьями потешаться вздумал? – надулся Емеля.

– Делов мне больше нету, – отмахнулся Касьян, – сапоги то не простые – зачарованные!

– Ври больше! – хором проговорили братья.

– Истину говорю! Вот тебе, Филимон, левый, а тебе Емеля, стало быть, правый. В поле пойдем. Кто из вас дальше сапог закинет – тот и победит. Таковы уж сапоги: сил дают только тем, кто достоен больше.

Поверили братья. Вышли вместе с Касьяном в поле. Кругом трава зеленеет, бабочки летают, ветерок с одуванчиков пух сдувает.

Размахнулся Филимон – далеко сапог улетел. Размахнулся следом Емеля и тоже не оплошал.

Подошли братья к сапогам; те рядышком лежат да так что и не понять чей дальше улетел.

– Чего же это, Касьян, за петрушка? – раздосадовался Филимон.

– Не таков уговор был! – грозно прибавил Емеля.

– Выходит не подвели сапоги, – ответил Касьян, – обоим вам сил равных дали; значит оба вы, братцы, достойны подать с купцов ярмарочных получать, – ты, Филимон, в четные дни получай, а ты Емеля, стало быть, в нечетные.

Повеселели братья.

– Ну, Касьян, хоть и лентяй ты каких свет не видывал, а чего выдумал! – обрадовался Филимон.

– Выручил ты нас, – выдохнул с радости Емеля, – значит полагается тебе награда. Чего ж тебе хочется?

– А отдайте мне «Чудо-агрегат» самоходный – тот, что вам кузнец смастерил. Уж больно, говорят, дивная штуковина, а мне в хозяйстве помощь будет.

– Ох и лентяй же ты, Касьян! – весело пожурил его Филимон.

– Лодырь и есть! – рассмеялся Емеля, – да так уж и быть, прикажем чтоб к избе твоей приволокли. Ступай теперь, надо нам с Филимошкой и о царских делах потолковать.

Вернулся Касьян домой. Прилег на сеновал, подложил руку под голову и уснул своим крепким лентяйским сном.