Звёздная МгЛА. Бесконечная тьма

– Поясните.

– Я наёмный рабочий. Моим делом должна была заняться фирма. Я и раньше выполнял бурильные работы. Чёрт.

– В чём дело Роданов?

– У меня из-за всех этих перелётов и смены часовых поясов бессонница третий день.

– Желаете кофе?

– Было бы хорошо и пару энергетических батончиков.

– Коммуникатор 2/4. Чашку кофе задержанному 001 и пару энергетических батончиков, – ровно через девять секунд, манипулятор вытянул из стены поднос и опустил запрошенные предметы на стол, после чего скрылся.

– Спасибо, – сказал здоровяк, быстро расправился с батончиками и стал не спеша отпивать кофе из большой белой чашки. – Не первый раз меня отправляют на другую планету. Я делаю свою работу, получаю даже премиальные, потому что работаю быстро, сверхурочно и качественно. Потом отправляюсь домой, на Цирконию.

– Цирконию?

– Самая маленькая и отдалённая планета от системы Кармонии, но в неё входящая. Давным-давно, такие места называли захолустьями и деревнями. Так вот никогда не было никаких проблем. У меня есть лицензия, у фирмы нанимателя и организатора тоже она есть. «Бурлайн». Может, слышали? – майор кивнул. – Понимаете, это самая известная рабочая компания во всей Кармонии. Я давно с ней работаю, как и вся Кармония. С ней никаких проблем и самые высокие гонорары. Вдруг ни с того ни с сего, неделю назад, прилетают военные корабли. Выводят из строя мою технику, то есть технику «Бурлайна» и вяжут меня, словно я какой-нибудь беглый зэк. Потом доставляют сюда. Ничего не объясняют. У меня есть права. Я честно зарабатываю своим трудом и кормлю большую семью. У меня три дочери и четыре сына. Старшему, всего лишь девять лет. Пособие Кармонии смехотворное, когда у тебя столько детей. Так что я требую объяснений.

– Всему своё время господин Роданов. Могли бы вы уточнить, чем именно вы занимались, до того момента, как военные доставили вас сюда.

– Ничем криминальным, если вы об этом. Да и чем можно заниматься на полупустой планете с сомнительным климатом? Одна странность конечно была. Но «Бурлайн», ничего не хотел слушать и велел продолжать работу. Мне не за болтовню платят. Как обычно я выгрузил всё буровые установки, часть была выставлена автоматически челноком, по месту проведения работ, на открытой местности. Часть выставили гуманы.

– Гуманы?

– Гуманы, хуманы, андройды. Все их называют по-разному. Один бур – роботы. Их всего четверо, но они хорошие помощники. Особенно когда дело касается опасных участков грунтов, где можно провалиться. Они нужны там, куда человек побоится сунуться. Гуман, идёт на заклание без лишних вопросов.

– Давно вы проводили там работы?

– С месяц наверно.

– Точнее можете сказать.

– Могу. Минус семь дней проведённых здесь и того двадцать девять дней. Установки заработали, я был оператором буровых установок. Гуманы следят, чтобы грейдер успевал выгребать обработанную землю и породу на поверхность и в сторону.

– Какая у вас была задача?

– Пробурить несколько десятков скважин, пять метров в диаметре. Глубиной девяносто четыре метра. Всё бы ничего, но вскоре возникли проблемы.

– Какого характера проблемы?

– После шести дней работы, когда были пробурены пять колодцев, они стали заполняться. Но не водой, планета относительно сухая. Не землей и не осыпающейся со стен породой. Они стали заполняться, – он положил руку на шею с недельной щетиной и задумался. – Какой то тугой материей.

– Что она больше всего вам напоминает?

– Жвачку. Что любят мои дети. Розовую жвачку. Или сырое тесто, если добавить в него красного красителя. Сначала я не понял, что это. Бывают обвалы, хоть и редко. При кольцевом бурении, стенки получается ровнее, чем при нарезке стволов у ружья. Конечно, не так ровно, но визуально они гладкие. Как свежий асфальт в дождливую погоду. Сначала я пытался её выгребать. Субстанцию эту, но когда в ней застряли несколько ковшов, а бур лишь вяз в ней, оставил это дело.

Хуже того, спустя пару недель, я обнаружил, что эта субстанция затвердела и достать завязшие буры больше возможности не представилось. Я до последнего дня делал новые скважины в обозначенной местности, но все они рано или поздно, затягивались. Словно под землёй течёт река из густой розовой карамели и она быстро заполняет пустоты.

– Вы уже с таким сталкивались.

– Товарищ майор. Я никогда с таким не сталкивался. Я многое на своей работе повидал и животных подземных, выпрыгивающих из пещер, в которые вторгались мои буровые установки и гейзеры из нефти, лавы, газов и воды и обвалы всей техники, на сейсмически неустойчивых участках. Но такой смеси никогда не видел.

– Вы как то с ней контактировали?

– Я нет. А буры да. Из любопытства я пытался бурить затвердевшую субстанцию, но она словно рана на плоти, выделяла свежую и влажную, ту же густую розовую карамель. Свежая субстанция заливала нанесённые мною увечья и через несколько дней затвердевала.

– Сколько в итоге было сделано вот таких колодцев?

– Тридцать один.

– И все заполнились?

– При мне заполнились двадцать семь. Сейчас пока я здесь был под арестом, наверно заполнились остальные.

– Вы не под арестом, вы задержаны.

– Да никакой разницы. Один бур я здесь и вы меня не отпускаете домой. Больше всего меня бесит то, что я ни хрена не получу, за простой. Скважины то я не пробурил. Точнее пробурил, а толку? Работа у меня сдельная. А из них, это розовое дерьмо вышло. Вот такой паршивый расклад.

– Не переживайте. Вам оплатят дни проведённые здесь, по факту упущенной выгоды. Я прослежу за тем, чтобы по окончании следствия, вам оформили все бумаги.

– Вот на этом спасибо товарищ майор. Хоть что-то, на худой бур.

– Роданов, вы заметили, какие-нибудь странные обстоятельства?

– Да вся моя командировка, одно сплошное странное обстоятельство.

– Можно подробнее?

– Заказчик на скважины, какой-то мутный хрен с горы.

– Вы его видели?

– Да.

– Одну минуту, – майор вывел на прозрачную перегородку Крупным планом, фотографии человека с седой бородкой. – Узнаёте?

– Да, это он. Был в офисе у моего начальника, когда я расписывался в получении нового оборудования. Я его мельком видел, но запомнил. Сразу видно белоручка. Никогда не брал руки, ничего тяжелее автостила.

– Что ему было нужно?

– Двадцать пять скважин.

– Вы знаете для чего они?

– Я не большой знаток. Но схема у них была явно непродуманная.

– Какая схема?