Живая вода

МОНИКА. Да что ты, милый!.. Она всю жизнь ходит на посольские приёмы, а туда простых смертных не пускают. Она и назвалась польской баронессой. А сама языка не знает, зато великолепно говорит с акцентом. И меня назвала на польский манер – Моника! Своё имя терпеть не могу… Впрочем, может, и правда баронесса, не знаю. Прошлое моей мамы покрыто мраком.

ПАНИ ЯДВИГА. Да-да, я вспомнила! Это был не «Титаник»! Пароход назывался «Атлантик»!.. Но тоже утонул!.. На нём был один мужчина! Да… Ах, какой это был мужчина!.. Сначала плыл впереди меня, потом стал отставать… Обессилел, бедный. Я ему кричала – не опускайтесь на дно! Вы столько уже проплыли! Вон уже скоро берег!.. Он не слышал. Или не понимал – я же кричала на английском. Видела только его прощально поднятую руку над волнами!.. А на «Титанике» был совсем другой мужчина, капитан. Его звали сэр Эдвард Джон… (Плачет.) Сэр Джон, моя первая и страстная любовь… Много мировых тайн и загадок унесли мы с сэром Джоном на дно океана!..

МУРОМЕЦ. Сколько же ей лет, если она плавала на «Титанике»?

МОНИКА. Этого никто не знает… Не обращай внимания на её возраст, она телевизора насмотрелась и теперь заговаривается. Всё в голове смешалось… И всё-таки, дорогой, чтобы не ссориться, зови мамой.

МУРОМЕЦ. Как скажешь, моё сокровище!.. Надо же, два парохода утонули, а ей хоть бы что!

ПАНИ ЯДВИГА. Конечно же «Атлантик»! И не спорьте со мной… Большой такой, белый! И затонул в Индийском океане! Сел на рифы!.. И «Титаник» отлично помню!.. Говорят, сейчас хотят новый построить. Как только на воду спустят, обязательно поплыву!.. Да… А на «Атлантике» даже один президент находился, звали пан Станкевич! Бедный, утонул! Что-то тяжёлое вёз с собой, а чемодана бросить не захотел. Я ему кричала: «Пан Станкевич! Бросьте этот проклятый чемодан!»… Потом узнала, это был ядерный чемоданчик.

МОНИКА. А у нас какой теплоход? Мы не утонем? (Смеётся.)

МУРОМЕЦ. Что ты, дорогая! Совсем новенький лайнер! Небольшой и очень уютный. Команда в белых робах, официанты во фраках, сервис… «Милиционер Гвоздев».

МОНИКА. Мама, ты опять всё перепутала! Станкевич был депутат! Потом что-то украл и убежал в Польшу! (Мужу.) Какой милиционер?

МУРОМЕЦ. «Гвоздев», слышала?

ПАНИ ЯДВИГА (барственно). Не знаю, не знаю… Потом его по телевизору часто показывали. Генерал!… (Себе.) А я была такая… очаровательная! Он увидел меня на палубе. Я стояла, держась за леера… Белые перчатки, белый шарф вьётся… Он подошёл ко мне, поклонился и представился… Генерал Пиночет!

МОНИКА. Дорогой, а при чём здесь этот милиционер?

МУРОМЕЦ. Так лайнер называется.

Моника спрыгивает с рук, выхватывает конверт с путёвками и билетами.

МОНИКА. Это что? Наш теплоход?

МУРОМЕЦ. Наш, но где построен! На каких верфях!

МОНИКА. А визы? Ты сделал визы?

МУРОМЕЦ. Нам они не нужны, милая! (Пытается привлечь к себе.) Для нас с тобой открыли весь мир…

МОНИКА. Ничего не понимаю!.. Почему здесь написана глупость – «Беломороканал»? У нас же кругосветка?..

МУРОМЕЦ. Есть Суэцкий канал, Панамский… А есть Беломоро-Балтийский.

ПАНИ ЯДВИГА. Да!.. Мой милый генерал!.. А я опустила глазки и очень скромно ему – пани Ядвига… Он загорелся, страстно так схватил мою ручку и говорит: «О, пани Ядвига! Какое у вас имя!.. Ядвига!.. Оно мне что-то напоминает!..

МОНИКА. Мама! Ты только посмотри, какой он круиз устроил!

МУРОМЕЦ. Но дорогая! Какая там природа! Какой климат!

МОНИКА. Природа?.. Климат?.. Мама! Он издевается надо мной! Вместо обещанного кругосветного путешествия – двухдневная поездка по Беломору! На выходные!

МУРОМЕЦ (вдруг начальственно). Моника! Сейчас очень много дел! И путешествовать несвоевременно!

МОНИКА. Но ты же обещал! Что ты мне говорил?

МУРОМЕЦ. Обещал, когда ты была секретаршей. А теперь, дорогая, ты – жена! И должна понимать, муж занимается очень важными делами!

МОНИКА. А-а! Секретарш можно таскать по круизам! Этим стервам хоть Канары, хоть Сейшелы, хоть сафари в Африке! Ненавижу этих твоих сучек! (Плачет.) А бедной, несчастной жене… Сидеть в этих стенах… Стоять у плиты… Когда починят крышу нашей виллы?

МУРОМЕЦ. Обещали через месяц… Нет в наличии настоящей английской черепицы.

МОНИКА. Вилла в ремонте, машина в ремонте, прислуга в отпуске! И ещё вместо кругосветного – досуг выходного дня! (Вдруг.) Мама, иди сюда! Посмотри на своего зятя! Кто им восхищался?! Выйди, полюбуйся ещё!.. Мама?!

ПАНИ ЯДВИГА (всё слышит, но себе). И тут я спрашиваю: «Скажите мне, пан Валенса, а отчего киты выбрасываются из океана на сушу? Это самоубийство, да?» А он: «О, Боже! Пани Ядвига! Неужели вас интересуют такие серьезные вопросы? Вы же созданы для любви!». Я ему: «Пан Луначарский, я просто очень люблю китов. Это такие огромные… животные…»

МОНИКА. Мама, не прикидывайся! Ты едешь с зятем в круиз!

МУРОМЕЦ. Что?!. Я еду с этим Ядом… С этой… мамой в круиз?

ПАНИ ЯДВИГА (появляясь c чемоданами, на груди уже георгиевский крест). С мамой, зять. С мамой! По Беломоро-Балтийскому каналу. По каналу моей молодости! Я же его строила! Ах, какая грандиозная была стройка! С каким размахом!.. Это для меня возвращение в молодость. Я так вам благодарна, милый мой зять!.. Там такая природа, такой климат… Я же много путешествовала по советскому Заполярью, особенно после того, как заказали пана… Ах, простите, товарища Воровского!

МУРОМЕЦ (Монике). Но это же… свадебное путешествие! Медовый месяц с тёщей?

ПАНИ ЯДВИГА. Не смейте называть меня этим гадким прозвищем! Я же этого не достойна!

МОНИКА. Всего два дня, а не месяц! Два медовых дня! И не смей называть маму Ядом! Она этого не достойна!

МУРОМЕЦ вырывает бумаги у Моники, пихает их в вазон – та отнимает.

ПАНИ ЯДВИГА. Так и быть, позволяю! Зовите как раньше, просто пани Ядвига! Это меня молодит. Чемоданы собраны, сударь! Нас ждёт «Милиционер Гвоздев»!

Мама с дочкой впихивают ему в руки по чемодану. МУРОМЕЦ в негодовании и замешательстве, уводят под конвоем. Громко хлопает подъездная дверь. Затемнение.

Поздний вечер. Моника в квартире одна, в халате, часто выглядывает в окно, пытается кому-то позвонить – не отвечают – скучает. Ложится на постель, потягивается. С оглядкой к входной двери подходит КВАСНИКОВ: короткая стрижка, цепь на шее, сотовый телефон – эдакий «новый русский». Вскрывает замок отмычкой, крадётся по квартире, заглядывает в спальню Моники, затем стучит.

МОНИКА (тоскующе). Входите, не заперто…

КВАСНИКОВ (входит). Привет, киска.

Моника зажимается в угол, ужас.

КВАСНИКОВ. Ну чего ты, девочка?.. Не узнала?.. Короче, где шеф?

МОНИКА. Я не девочка, я жена президента!

КВАСНИКОВ. Ладно дуру валять… Где?

МОНИКА. Как вы себя ведёте? (Отступает под напором.) Убирайтесь отсюда! Хам!

Квасников пинком открывает одну дверь, другую – пусто…

КВАСНИКОВ. Мне нужен император.