Дождь из высоких облаков

Илья, у которого потели очки, этого не заметил, и тогда Надежда воровато сделала шаг назад, развернулась и быстро пошла через цех в светлый проем ворот, у которых торчали охранники.

Выскочив на улицу, она все еще с отвращением утирала лицо. Из белой машины Ильи достала бутылку с водой, но в ней оказалось на донышке, хватило намочить платок, но не смыть омерзение. Надежда огляделась и с независимым видом направилась в глубь территории завода.

Была ветреная, сухая, по-октябрьски пронзительная осень…

Когда Илья выскочил из цеха, Надежды уже не было видно. Он сунулся в машину, посмотрел по сторонам, вернулся к охранникам у ворот.

– Простите… Барышню не видели?

Один взглянул тупо, молча пожал плечами, другой даже не пошевелился. Илья вошел в цех и попал под аплодисменты: все было кончено. Волосатый торжествовал победу, а его соперник лежал на ковре, и рефери прыскал на него водой.

Встревоженный Илья близоруко оглядывался, нервно протирая очки. Зрители сдержанно переговаривались, где-то смеялись – речь шла о ставках и проигрыше.

Невозмутимым оставался «Будда» в шезлонге.

А Надежды нигде не было…

Илья спохватился, достал мобильник и начал звонить – длинные гудки были ему ответом.

Привезенный из Чечни материал отсматривали вдвоем – Иван и его непосредственный руководитель Крикаль. На мелькавших кадрах солдаты играли в футбол, безбоязненно сидели у костров в «зеленке», купались, устраивали веселые потасовки друг с другом. Все это перемежалось говорящими головами офицеров и рядовых. И почему-то долго и навязчиво – горные ландшафты и стремительная река, совершенно мирная и веселая.

Крикаль остановил кадр на этой реке и встал с кресла.

– Что-то я не понял, Иван… Это война или турпоход? По пересеченной местности?

Иван будто не слышал, глядя на экран.

– Ты что там делал десять дней? С бойцами в футбол играл?

– Играл.

– Да я видел. – Крикаль кивнул на монитор. – Но у тебя вроде другая задача была…

– Я помню, – безучастно отозвался тот.

– А что ты отснял?

– Надо понимать, ты хочешь попрессовать меня?

– Пресс будет чуть позже, – чему-то усмехнулся Крикаль. – Это пока разминка, Вань.

Иван включил перемотку, спросил зло:

– Ты меня за этим вытащил из дома? В законный выходной? Оторвал от беременной жены, от любимой дочери?

– Твой материал заявлен в программе, – жестко сказал Крикаль. – И что мы покажем уважаемому телезрителю? Отдых в горах?

– Война должна вызывать отвращение, верно? – после паузы тихо заговорил Иван. – А это кровь и трупы. Это тупость военных чинов, разгильдяйство и пьянство солдат. Бессмысленная гибель, крик матерей…

– Скажешь, этого уже нет? Четыре дня назад под Шатоем сожгли колонну грузовиков. Ты с группой был в этом районе. Где? Почему здесь течет Аргун, а не горит колонна?

– Ее не сожгли.

– Как не сожгли?

– На обочине подорвали фугас. Загорелся один «КАМаз», но его потушили. Обошлось без жертв. К сожалению…

Начальник будто бы не заметил язвительного тона.

– Все каналы показывали обгоревшую колонну. Даже CNN.

– Ты же знаешь эти фокусы, Стас! С какой точки снимать…

– В чем ты хочешь убедить меня, Ваня? – Крикаль подкатил кресло и сел напротив. – Что мы врем? Показываем ужасы?

– В том, что война на Кавказе кончилась.

– Это ты так решил?

– Нет, всем известно. И некоторым нашим… и особенно не нашим политикам обидно. Мы с тобой даже знаем кому… Ты обычно коньячка наливал, а сегодня что-то зажимаешь…

Крикаль подкатился в кресле к шкафчику, извлек початую бутылку коньяка и две разных рюмки. Разливал осторожно и долго, заполняя паузу.

– Не надо озвучивать кому. – Он поднял рюмку. – Если война кончилась, то за победу?

Иван выпил не чокнувшись, достал сигарету.

– Знаешь, зачем банды Масхадова таскают по горам электростанции? Небольшие такие, японские. И запас бензина?

– Тянутся к цивилизации…

– Правильно, чтоб телевизор смотреть. Они у нас самые лучшие и внимательные зрители. Особенно новостей и таких вот авторских материалов. А сейчас им подбросили портативные, на аккумуляторах. Чтоб не так тяжело было.

Крикаль взглянул на него, как на больного.

– У тебя все в порядке, Иван?

– А догадываешься, почему ни одну съемочную группу не взяли в заложники? Хотя возможностей было! Сами в руки шли… И даже отдельным журналистам позволяют брать интервью? Например, у Басаева?

– Может, у тебя с Варварой проблемы? – деловито продолжил Крикаль. – Кстати, как протекает беременность? Кого ждете?

– С Варварой все в порядке, Стас… Иностранных журналистов берут, а наших нет. Даже выкупа не хотят. Странно, правда? И обидно… А еще есть ощущение…

– Теперь все понял! – Крикаль вскочил. – Как я сразу не сообразил! Надежда? Твоя Надежда на лучшую жизнь?

– При чем здесь Надежда?

– Как при чем? Она же узнала про беременность Варвары?