Долина смерти

– Последнее время я везде почему-то виноват, – признался Георгий. – Везде меня вывели за штат. Печально…

– Нет, ты скажи, зачем ты это сделал? – еще раз повторила она, и вдруг стал ясен этот ее назойливый вопрос, произнесенный на разные лады. Нина ждала выплеска, взрыва, неожиданного признания.

Георгий должен был выкрикнуть: «Да затем, что люблю тебя!» А это была неправда… Но ей очень хотелось это услышать! И даже искупая вину свою, раскаиваясь за несдержанность, он не мог и мысленно произнести такой фразы: в душе все давно перегорело. Нина же любила состояние, когда ее все любят, от кошек до трамвайных контролеров. Любят и все время говорят об этом.

Она ждала восторга в своей адрес, преклонения, безграничного почитания, причем от людей совершенно чужих, ненужных ей, даже случайных. Ей, как бриллианту, непременно требовалась достойная золотая оправа в виде мужчин, готовых припасть к ее ногам. С юности Нина была испорчена вниманием и поклонниками, когда, будучи десятиклассницей, победила на конкурсе «Мисс Очарование». Тогда вокруг нее завертелись крупные дельцы теневой экономики, в то время еще подпольной. На нее как на породистую лошадь делались крупные ставки; ее разыгрывали как предмет купли-продажи, устраивая негласные торги. Кто-то должен был обладать ею безраздельно, однако не для собственного удовольствия и престижа, а с целью дальнейшей продажи за пределами государства.

Нина ничего об этом не знала, захлестнутая счастьем победы и собственной божественной красоты. Поспелова тогда весьма удачно внедрили в окружение «Мисс Очарование», приблизили в качестве неофициального телохранителя, и он буквально выхватил будущую жену из коммерческого огня. Хотя задачу в проводимой операции имел совершенно иную, куда более прозаическую: выявить зарубежные связи в криминальных структурах… Теперь она стала бывшей… И, наверное, была несчастлива, поскольку вот уже года два как ее тоже вывели за штат. А от несчастья своего хотела прежней любви к себе!

Нина обработала царапины у него, спрятала флакон.

– Ну, что молчишь? Нечего сказать?

– Прости, мисс, – проронил он привычную фразу, которую говорил, когда был виноват.

– У тебя что, никого сейчас нет? – допытывалась она.

– Сейчас нет.

Ей это понравилось. Задумчиво улыбнувшись, она села на постели, оперевшись на высокую спинку кровати, не без кокетства прикрыла грудь краем одеяла.

– Бедный Жора!.. Ты несчастлив?

– Тоскливо мне, – уклонился Георгий. – Тем более надолго уезжаю.

– Хорошо, – не сразу сказала Нина. – Ты можешь иногда приходить ко мне. Пока не найдешь подругу. Но прежде обязательно должен позвонить.

– Нет, я больше никогда не приду, – трезво и определенно заявил он. – Я пришел к тебе прощаться.

Это ее мгновенно возмутило. В спальне будто шаровая молния взорвалась, даже озоном запахло.

– Все! Убирайся отсюда! Супермен несчастный! Ненавижу!

Георгий невозмутимо развел руками:

– А всё, мисс, на метро опоздал. Придется остаться до утра.

– Не хочу видеть тебя в своей постели! Видели?! Прощание с телом устроил! Уходи!

Она металась по комнате, швыряя ему разбросанные впопыхах возле кровати вещи – брюки, рубашку, носки, – Поспелов все это ловил и аккуратно складывал на тумбочку. Она забыла недавний кокетливый стыд и совершенно не заботилась, что находится перед очами «чужого ненавистного» мужчины совершенно голой.

Природа вылепила из нее совершенство. Но зачем, с какой целью? В чем был промысел Божий, если это прекрасное существо служило лишь яблоком раздора, разочарования и несчастья?

Нина бросила ему пиджак, и на лету из него вывалился и грохнулся о паркет пистолет.

– Я же учил тебя осторожному обращению с оружием! – весело прикрикнул он. – А если выстрелит?

В полумраке он принял гримасу крайней решительности за растерянность и даже не шевельнулся, чтобы встать и поднять пистолет. Нина же склонилась, осторожной рукой взяла оружие и в следующее мгновение отпрыгнула в сторону кошачьим прыжком и наставила ствол на Георгия, словно коготки выпустила.

– На колени, супермен! Это не шутка! Я застрелю тебя!

Поспелов уже понял это, ибо наконец разглядел ее лицо в косом свете торшера и услышал шипящий дребезг металла в голосе.

Пистолет был с глушителем, и патрон – в патроннике…

Может, это и был рок? Вот такой вот поворот судьбы, ее месть?

– На колени! Я сейчас убью тебя. И мне ничего не будет. Ты меня изнасиловал! Есть следы!.. Мне ничего не будет.

Перед глазами почему-то возникла солнечная улыбка Зарембы, словно Цыган сейчас смеялся над ним.

– Перед такой женщиной можно встать на колени, – стараясь двигаться плавно, Георгий встал с кровати. – И умереть от ее руки.

– Не юродствуй, подонок!

– Что же мне, реветь теперь? Слезы лить в три ручья? – без всякой натяжки засмеялся он. – Ты мне хоть перед смертью поставь конкретную задачу, без капризов. Встать на колени, а дальше? Сразу выстрел в голову? Это же грубо!

– Ноги будешь мне целовать!

– Ну, это дело хорошее! – обрадовался Георгий. – Ты же помнишь, я даже люблю это дело. И тебе нравится, правда? У тебя между пальчиками самые сокровенные эрогенные зоны…

– Прекрати болтать, – тихо проговорила она и потянула спусковой крючок. – Знаю-знаю, почему разговорился! Все твои штучки знаю. Это называется растащить ситуацию, так? Не выйдет. Сегодня у тебя не выйдет, Жора!

Она не все пропускала мимо ушей, когда Поспелов рассказывал ей кое-что о службе. Хотя всегда казалась ветреной, невнимательной, отвлеченной, слушая его после долгих командировок на этой самой кровати…

– А я и растаскивать ее не хочу! – Георгий сделал движение, чтобы опуститься на колени. И тотчас же резко ушел под ее руку с пистолетом.

Над головой хлопнул выстрел. Второго она сделать не успела и в мгновение ока очутилась на постели, уже без оружия, придавленная и распятая.

– Придется еще раз изнасиловать тебя, мисс, – сказал он. – Умирать, так знать, за что.

– Отпусти, подлец! Мне же больно! – выдохнула она.

– Представь себе: сейчас бы перед тобой лежал труп. А лежит живой и здоровый муж, хоть и бывший. К тому же на тебе. Что приятнее, мисс?

Она обмякла, перестала сопротивляться.

– Только не насилуй больше меня… пожалуйста.

– Да не буду. – Он лег рядом, продолжая удерживать ее руки. – Хотя ты заслужила насилие. Или нет?.. Ладно, все равно не стану. Полежу рядом. Если усну, а тебе еще раз захочется… Стреляй чуть выше уха, вот сюда, – Георгий дотронулся пальцем до ее головы.

– Неужели тебе не страшно умирать? – через минуту спросила Нина.

– Страшно… Потому и прошу, чтоб наверняка.

– Всю жизнь не понимала, когда ты говоришь серьезно, а когда играешь. Как ты можешь в такие минуты?..

– Ты знаешь, что такое Бермудский треугольник?