Никому не доверяй! Четвёртая часть

Никифоров продолжает разговор по телефону.

– Здравствуйте, Лидия Васильевна, – говорит Никифоров в трубку.

25

Лидия Васильевна, одетая во всё черное, сидит за столом на том же месте, где и в прошлый раз. Создается такое впечатление, что, узнав о смерти сына, она не сдвинулась с места, только переоделась во всё траурное.

– Здравствуй, Олежек, – произносит она.

– Вам привет от Юрки Кузнецова.

– Спасибо. Как он?

– Воюет.

– Он уже знает? – Спрашивает Лидия Васильевна.

– Да, – отвечает Никифоров.

– Он будет на похоронах?

– Обязательно. Вы же знаете, как мы с детства дружили с Иваном.

– Знаю, – вздыхает она и добавляет, – Чего не скажешь о Степане.

– Он же намного младше нас был, Лидия Васильевна. Нам на малявок даже смотреть не хотелось, не то, что играть. А что? Снова из-за него возникают проблемы?

– Нет, – говорит она, – Это я по-матерински брюзжу. Всё в порядке. Поехал в морг забрать брата. Пусть Ваня последний раз в доме переночует.

– Держитесь, Лидия Васильевна.

– А что мне остаётся делать?

– Может, какие просьбы имеются?

– Нет, Олежек. А в прочем, есть одна.

– Какая?

– Олег, я хочу посмотреть на тех, кто убил Ваню.

– Но они…

26

Никифоров пытается подобрать слова, чтобы предостеречь мать своего друга, но не находит их и замолкает.

– Ничего. Я выдержу, – спокойно сообщает она.

Никифоров поражен этой просьбой.

– Хорошо, Лидия Васильевна. Но вам нужно поторопиться. Их сегодня отправят по месту жительства. Родственники изъявили желание похоронить их дома. За ними уже прибыли.

– Я сейчас буду, – говорит она.

– Жду.

Никифоров некоторое время сидит за столом, переваривая разговор с Лидией Васильевной. Потом проходит к двери, выглядывает в приёмную.

– Савельев, заходите.

27

Будка железнодорожного смотрителя состоит из двух этажей. На второй этаж ведет металлическая лестница, сваренная из прутьев. Перед дверью на втором этаже устроена широкая смотровая площадка. Все металлические поверхности окрашены флуоресцентной краской желтого цвета. Такого же цвета и шлагбаум. За будкой в деревьях скрывается деревянный домик, огороженный со всех сторон невысоким забором. К дому выложена дорожка из кирпича. С двух сторон дорожки растут ровно постриженные кусты. Напротив, калитки у дороги находится грубо сколоченный столик, на котором выложены для продажи яблоки, морковь, зелень. Рядом со столиком стоят два ведра с картошкой. Пересекает эту идеалистическую картинку железнодорожное полотно, выгороженное с обеих сторон забором и окруженное лесным массивом. У переезда стоит огромный КамАЗ, который занимает добрую половину полосы.

28

Машина, в которой едут Саша, Паша и Аркаша, притормаживает перед переездом. Аркаша вертится, сидя на сидении.

– А машинки нашей уже нет. Отогнали.

– Конечно, отогнали машину, – говорит Саша, – Не может столько времени полицейский УАЗ бесхозным стоять. Путейцы, наверняка, в полицию позвонили. Те приехали и забрали.

Аркаша откидывается на сидении и грустно смотрит на Пашу и Сашу.

– Вы знаете, что у меня неприятно сосет под ложечкой. К чему бы это?

– Не каркай, – бросает ему Саша.

– Лучше смолчать? – Возражает Аркаша.

– Лучше смолчать.

– Тогда молчу.

Аркаша демонстративно закрывает рот, складывает руки на груди и откидывается на сидении назад. Потом, не выдержав, наклоняется к Саше:

– Ты видишь? Я молчу!

– Вижу, – улыбается в ответ Саша.

29

КамАЗ заведён и через определённые промежутки времени, рычит, выпуская клубы чёрного дыма. Саша берёт левее, чтобы объехать огромный КамАЗ.

30

Саша притормаживает, выглядывая встречный транспорт.