Иркутская сага. Том 4. История страны, история семьи

В другой стране живут ремесленники. Они мастерски делают ножи – острые и прочные, как дамасская сталь. Короче, у одних есть бараны, у других есть ножи. Ножами удобно разделывать баранов. А владельцам производства ножей негде разводить домашних животных. Встретились ихние вожди и решили открыть торговлю между их странами. При этом постановили, что один нож по стоимости эквивалентен пяти баранам. Я понятно объясняю? – интересуется Иван.

– Понятно-то понятно. Только я не врубаюсь, кто из их вожаков баран. Кто прогадал больше от такого волюнтаристского решения по пропорции обмена животных на ножи? – смеется Анатолий.

– Иван, а если мне, например, баран сегодня не нужен, а я хочу насладится по закону полового притяжения прелестями продажной женской любви. Как мне быть со своим этим самым…, ну, ножом? Или ей рога подарить взамен сладкой услуги? – любознательно посмеиваюсь я.

– Вот мы почти и подошли к главному. Нормальные рыночные отношения характерны чем? Стороны сами договариваются о стоимости товара или о взаимовыгодном обмене, – продолжает рассуждать Иван. – Целый нож девушке за интим отдавать жалко. И она прекрасно понимает, что обмен был бы не равнозначным. Поэтому я выковал маленький, типа перочинного ножик для последующего товарного обмена. Этот новый маленький ножичек в десять раз меньше эталонного образца. А еще он достаточно практичная и нужная вещица. Им можно резать мелкую еду, овощи, фрукты. А также чистить под ногтями и делать маникюр. Короче мы нашли вход в храм блаженства и выход из товарно-денежного тупика.

– Красиво рассуждаешь, Иван. А если девушке уже не нужно всяких там ножей. Если ей хочется купить себе, например, красивое ожерелье. А в соседней стране только бараны, и ножей там уже завались. Услуги ее сладострастные уже никому не нужны, приелись всем. Что тогда? Как ей удовлетворить свою эстетическую потребность? – вопрошает Ивана Анатолий.

– Вот тут-то женщина и проявила свою смекалку, изобретя прообраз наших будущих денег!

– И как они выглядели?

– Что-то среднее между ножом, бараном и женским детородным органом.

– Напрягаю фантазию, но ничего не могу увидеть.

– Это че барножпизденьга, что ли?

Вдруг в нашу мужскую берлогу постучали. Открывается дверь. На пороге стоит хозяин бани. Он широко улыбается. Я немного напрягся. Мы уже наличными почти полностью пропили мой гонорар за недавнюю победу над недобросовестными партнерами в гражданском споре в Арбитражном суде Иркутской области. Но в барсетке еще есть банковская карта. Там моя последняя пенсия Ветерана труда – одиннадцать тысяч рублей за январь месяц, только что упала на счет. Но тратиться не пришлось. Сева – собственник этого прекрасного заведения – под руку вводит почти полностью обнаженную девицу. На ней только ажурный кружевной передничек с завораживающими дырками. Блин, не так выразился. С многочисленными пустотами на узенькой белоснежной ткани передника, из-под которой просвечивается полное жизненных энергий розовое тело очаровательной представительницы самой древней профессии.

– Наши дорогие гости, в подарок Вам от администрации оздоровительного комплекса эта услуга. Она может танцевать, петь и еще многое чего может. Подарочное время один час. Если вам понравится, то вы можете продолжить и дополнительно пригласить девушек. Стоимость пять тысяч рублей за каждую в час. Очень надеюсь, что мы вас не разочаруем.

Отказываться поздно.

«Услуга» широко улыбаясь, сделала реверанс – жест глубокого почтения, почти как в девятнадцатом веке, и робко, опустив глазки в пол, представилась:

– Меня зовут Соня, я сделаю все, что вы захочите.

– Не захочите, а захотите, – шутливо вступил в разговор с девицей Анатолий Ипполитович.

– Ну, захотите. Че придираться-то?

– Просто русская речь должна быть правильной.

– Ваще-то я пришла не разговоры разговаривать.

– Извини, милое создание, если что не так.

– Вот вы коньяк ротом пьете и им слова разговариваете, а я могу ротом такие дела делать, что ваши «шишки» колом стоять будут и дымить от возбуждения, как сигары.

– Не ротом, а ртом, надо правильно выражаться.

– Если сексом не интересуетесь, надо было Верку или Таньку позвать на консумацию. Они любой разговор поддержать могут. У них как-никак историческое и философское образование госуниверситета, – начала обиженно надувать губки Сонька. – Че умничать-то. Если такие умные, скажите: знаете ли вы, например, что такое королевский минет?

– Это, наверное, какой-то вид оральных ласк?

– Ну, деревня. В простых вещах ничего не рубите.

– У нас, милое создание, другая профессия.

– Вот как возьму вашего красавчика. Губками его почмокаю. А язычком, как маленьким молоточком, буду ритмично постукивать по нему, меняя темп. Тик-так, тик-так, то быстро, то медленно, – загадочно произнесла девушка – наша непрошеная услуга от администрации заведения.

– Так ты, Сонька, выходит опытный боец сексуального фронта. Эдакий черный пояс по минету, – добродушно засмеялся я.

– Ой, не могу. Держите меня. Ну, деревня… Хотел, видать, оттопыриться, а попал пальцем в жо… Лоханулся. Ой, не могу. Ну, сельпо. Черным поясом по минету в нашей молодежной среде называют чокер. Украшение – черную ленту на шее женщины. Это элемент одежды, позволяющий девушке выглядеть утонченно. Любая чиза в нем выглядит няшно. Надо бы знать этимологию этого фразеологизма, – Сонька искренне и звонко засмеялась.

От этого ее груди слегка содрогались, по ним пробегала обворожительная упругая волна. Поясочек, державший передник, развязался, и последний элемент одежды упал к ее ногам.

– Ничего себе, Сонька, а ты не совсем простушка, коей хотела себя представить в начале нашей встречи, – удивились мы.

– Я студентка филологического факультета пединститута. Конечно, простушке намного легче, потому что ее можно брать сразу без всяких там преамбул. Че время тратить на бла, бла. А умной девушке сначала надо мозги романтически потрахать, а только потом секс. Так уж повелось, – с неподдельной печалью в голосе произнесла наша незваная обнаженная гостья. Потом она начала тихо и задумчиво читать стихотворение под названием «Судьба арестанта» своего бывшего возлюбленного парня и по совместительству еще никому неизвестного поэта Кости Соленого.

Когда судьба, подруга злая,

Рвет в клочья жизненную нить,

И ты живешь не понимая,

Как можно все в ней изменить.

Борясь с судьбою роковою,

В ней видишь злейшего врага.

Ты не живи одной борьбою,

Попробуй изменить себя.

Когда душа твоя больная,

Кричит от боли свежих ран,

Ты ничего не замечая,

Идешь как летчик на таран.

И испытанью ты подвержен,

Как сталь и сердце, как мотор,

В порыве гнева, страсти жгучей,

Идешь судьбе наперекор.

Нужна ль тебе борьба такая,

Что видишь в этой ты борьбе?