Детектив «Седьмой флот»

На пару с Вадимом мы брели вниз по Дерибасовской, хоронясь в тени старинных домов. Перед тем, как внять наставлению Батона и двинуть в увеселительное заведение, обоим захотелось пройтись по знакомым местам. Очевидно из-за того, что в противовес уличной толчее – внутри ощущалась муторность и опустошенность.

Позади, сохраняя дистанцию, плелись угрюмые бодигарды. Конкретный Борила и разбитной Лютик после нагоняя от шефа имели пришибленный вид. Преследуя «хаммер», братки нарвались на гаишников, и вместо того, чтобы откупиться по быстрячку – ударились в полемику, едва не лишившись транспортного средства. В итоге обошлось, но рандеву с Птицыным мне пришлось начинать без прикрытия.

Оглянувшись, ободряюще подмигнул Борису Николаевичу и глянул искоса на Бокальчука. Депутат ступал размеренно, временами вздыхал, уставившись под ноги. Напоминал человека, внезапно потерявшего память, который безусловно о том не догадывается и силится собраться с мыслями.

Миновали Ришельевскую, обозревши отреставрированный фасад оперного театра, и спустились на Пушкинскую к музею флота. Сплетенные кроны вековых платанов превратили старинную улицу в лесистый тоннель, наполненный прохладой, нагнетаемой с Приморского бульвара.

Направившись к вокзалу, прошлись по музейному кварталу и, не сговариваясь, завернули на Греческую. Остановились у знакомого крыльца.

В округе мало что изменилось за прошедшие годы – тот же арьергард с железными вратами на подворотне, покатый тротуар, испещренный асфальтными заплатами. Неизменное крыльцо с надписью «Salve» – напоминание о том, что при последнем государе-императоре в здании размещалась именитая табачная фабрика. Только дубовые оконные рамы были заменены на пластиковые стеклопакеты.

Именно в этих стенах перезнакомились тридцать лет назад участники теперешних событий. Возле знакового крыльца снимались эпизоды сериала «Выгодный контракт» с участием курсантской массовки. На этом же месте Слоник запечатлел будущую семейную пару в день первого приезда Оли на побывку к жениху. Пожелтевшая фотокарточка по сей день хранится в выпускном альбоме.

Осмотревшись, Вадим уселся на мраморный парапет – излюбленное место курсантских перекуров. Хитровато сощурился и огласил:

– Не сыграть ли нам полундру?! Коль сказано, шумно развлечься, значит надобно свистать всех наверх.

– Не возражаю. Флот, поди, не в курсе трагикомичной развязки.

– Вызванивай Зуя с Репой, а я наберу Летописца.

– Дохода позовем?

– Почему нет? Саечкин точно отмажется, а Леньке увольнительная не навредит. Мы ж ему не нальем. Или есть возражения?

– Наоборот! Думал, ты презираешь Недоходова.

– Не парься! Он, такой как все.

– Я виноват перед ним. Если бы тогда еще разрулил…

– Фигня! Доход самолично записал себя в лузеры. Скопил дрянной потенциал и оправдывал им всю жизнь пьянку.

– Не он один…

– Я что ль безгрешный?! – отмахнулся Бокал и подманил охранников. ? Оба рысью на Преображенскую! Успеете за десять минут пригнать сюда машины – амнистирую.

Воспрянувший духом Борила намеревался двинуть заверительную речь, но передумал, узрев недобрый взор патрона. Развернувшись, потрусил за Лютиком, который успел тормознуть попутку.

Первым на Греческую примчался Пуртев на такси, и почти одновременно подкатили охранники, перегнав от милицейской управы «мерседес» сопровождения и депутатский «форд». Следом подоспели Зимбер с Молодязевым на отрихтованной и зашпаклеванной «тойоте» без переднего бампера. Последним прибыл Недоходов на монастырском бусе.

Несмело поручкавшись с однокурсниками, промямлил:

– Батон велел передать – коль употреблю хоть каплю, он всем бошки поотрывает.

– Заметано! – обязался Бокальчук и поведал собравшимся последние новости.

Спустя четверть часа шумная компашка провела экспресс-совещание и рассредоточилась по машинам. Процессия двинула вниз по Греческой и повернула на Канатную. Миновала переулок Нахимова, тенистую Маразлиевскую и по главной аллее парка Шевченко выехала на площадь у аллеи Славы.

Разместив авто на стоянке под присмотром бодигардов, прошлись через сквер Паустовского и направились к пляжу «Лонжерон».

???

Курсанты школы милиции нарекли этот маршрут «дорогой жизни».

Раз в неделю нас поднимали спозаранку по тревоге и в полном боевом снаряжении прогоняли по шестикилометровому отрезку пересеченной местности от Лонжерона до Аркадии.

Глядя на конвульсивные потуги будущих сыщиков, начальник кафедры физподготовки подначивал:

– Разрешаю меня посылать куда угодно. Можете рискнуть побить, но не советую. В любом случае потом спасибо скажете.

Действительно, не раз за годы службы я с благодарностью вспоминал его пророчество. Так же, как в тот день – шагая плечом к плечу с поседевшими стайерами.

???

– Шибче, друганы! – раскомандовался шебутной Зимбер. – Хавчик стынет! Отвечаю, шо «Глечик» – самое оно! Шумно, весело, а кухня – пальчики оближешь! Мой корефан недавно в администраторы выбился.

Пузатенький молодящийся брюнет в льняной вышиванке и белых брюках-дудочках встретил компанию на крыльце и проводил через зал на летнюю площадку. Усадил за празднично сервированный стол, акцентировав внимание на ландшафте:

– Пейзаж в стиле Айвазовского, господа! Располагает к отдыху, множит аппетит. Меню подбирал самолично по высшему разряду!

– Спасибо, Эдик, тебе зачтется! – потирая ладонями, замурлыкал Зуй. – Кланяйся маме! Тетя Липа возгордиться сынком, как узнает, шо сливки одесской аристократии перекусывали в его харчевне.

Улыбчивые официантки в национальных костюмах завершили последние приготовления – расставили тарелки с холодными закусками и графины с узваром. Водрузили в центр стола поднос с жареными бычками и подали каждому гостю горшочек с поджаркой из ягненка с грибами и картофелем.

Едоки, в свою очередь, единогласно отказались от крепких напитков, отдав предпочтение сухим винам. Недоходову подливали исключительно минералку.

Вначале Леня отмалчивался, опасаясь возможного «разбора полетов». Со временем осмелел и патетично заверил:

– Даю зарок, мужики! Отныне в пожизненной завязке. Если бы вы знали, насколько вкуснее еда без горилки!

Бокал присвистнул и подначил:

– Не ты ли говаривал, что только собаки полюбляют мясо без горилки?

– Было дело, – отмахнулся новоиспеченный послушник и посерьезнел. – По гроб жизни всем вам обязан! Раньше я просто знал, что есть люди, с которыми когда-то учился и жил под одной крышей. Правда, жаба давила, когда узнавал, чего вы достигли в жизни. Обиды и желчи накопил – дальше некуда! Вот и заливал водярой надуманную скорбь. Особо на Слона обижался.

Замолчал, опустив глаза, после чего я принял эстафету:

? Слон и вовсе не интересовался, кто из друзей чего достиг. Равно, как не задумывался, какое место в жизни каждого отведено его персоне. Теперь до меня дошло, что неверно это. Спустя много лет мы снова встретились, и каждому пришлось показывать себя. Кем он стал не по рангу, а по сути. Не по ремеслу или званию, а по нутру. Один тут недавно вопил, что дослужился почти до генерала. При этом позабыл стать человеком.

– Мне тоже нечем хвастаться, – проворчал Вадим. – Депутат хренов! Изо дня в день одно и то же – бизнес, деньги, власть! Моща!! С людьми перестал считаться.

– Шо за исповедальня без Батона? – поинтересовался Проф, незаметно подкравшись к столу. – Не ждали?! Я думал, тут пляски с цыганами, а у вас групповой сеанс самобичевания.

? Шура, ты вовремя! – обрадовался Летописец. ? Поспел к десерту. Обещали добить нас варениками с вишнями. Но сначала поведай, чем в управе закончилось.

? Тривиально, как всегда. Поначалу набежало начальство. Скопом грозились на пенсию меня спровадить, а как дознались, что почивший Птицын кукловодил Боровиком – похвалили и разбежались. Похоже, генерал Брут навел в главке шорох. Потом подкатили прокурорские, просмотрели видеозапись и наказали передавать им материалы. Плакались, что из Киева пришло указание объединить все эпизоды и постоянно докладывать о ходе расследования.