Vol. 1(1). 2018

Вернемся к миметическим процессам, через которые дети развивают воображение. Еще до года ребенок способен понимать намерения его близких. Например, когда кто-то указывает на что бы то ни было, ребенок прослеживает сам жест, не останавливая свое внимание только на указывающем пальце, но понимая цель, объект этого указывания (Tomasello 1999). Становится очевидным, что годовалые дети начинают использовать миметические процессы для наделения мира смыслом и постепенной трансформации этого смысла в своем воображении. Посредством миметических процессов внешний мир становится для них миром внутренним. По причине того, что невербальные действия адресуются субъектом объекту, жесты играют важную роль в перенесении эмоциональной заботы и привязанности. Это происходит потому, что они сами по себе являются демонстративными и, в то же время, направлены напрямую на другого человека. Через миметический процесс жесты передают позитивные социальные взаимоотношения и отношения к объектам мира в пространстве культуры. Эти два аспекта сочетаются в пределах детского воображения в миметическом процессе, создавая комплексное сопряжение культурных объектов (к коим можно отнести бутылочку), акт заботы от взрослого и значение этого взаимодействия для ребенка.

В своей автобиографии «Берлинское детство на рубеже веков» Вальтер Беньямин (2006) иллюстрирует, как дети включают окружающее их культурное пространство в процесс ассимилирования. В ходе этого процесса дети усваивают элементы школы-интерната, такие как комнаты, особенные углы, другие ее объекты и саму атмосферу. Все эти объекты становятся «оттисками» образов и наполняют воображаемый мир ребенка, где впоследствии они трансформируются в новые образы и воспоминания, способные помочь ребенку получить доступ к другим культурным пространствам. Культура ощущается через данные процессы взаимодействия и наделения смыслом продуктов культуры. Миметическая способность, трансформируя внешний материальный мир в его образы, перенося их в наш внутренний мир и делая их доступными для окружающих, позволяет людям развивать их воображение и интенсивно придавать форму культурным реалиям (Gebauer, and Wulf 1998, 2018; Wulf 2002; Wulf, and Zirfas 2014).

Уже в годовалом возрасте дети через свою высокую активность развивают важную способность впитывать окружающий их мир посредствам миметических процессов. Способность детского тела передвигаться играет в этом существенную роль. Это физическое движение позволяет им изменять взаимодействия с объектами внешнего мира. Их точка зрения по отношению к миру меняется при их движении. Это относится к тем углам, где объекты воспринимаются в большей степени через телесное соприкосновение с миром. Мир находится в соприкосновении с рукой ребенка, а чаще всего – со всем его телом. С постепенным ощущением понимания мира вокруг них, дети воспринимают два момента. Первым из них является активный чувственный опыт касания объектов. Одновременно это приносит понимание и того, что мир через прикосновение к нему отвечает на этот контакт. Теперь ребенок начинает ощущать различия материальных объектов и воспринимать мир вне этих объектов. Подобный двойной опыт прикосновения к объектам и ощущения их прикосновения обладает крайней важностью в формировании первых базовых составляющих индивидуальности ребенка и смысла этой индивидуальности. У ребенка теперь есть опыт активного и пассивного взаимодействия с окружающей средой, опыт, который характеризует миметические процессы. Дети касаются мира и касаемы им в ответ. Этот процесс становится циклическим: ребенок узнает мир, а мир узнает ребенка. Невозможно переоценить, как это важно для формирования детского воображения.

Через миметические процессы внешний мир становится миром внутренним, а внутренний – внешним. Воображение формируется и формирует связи с внешним миром. И вновь в миметической петле это формирование влияет на внутренний мир, мир воображаемого. Этот процесс оперирует к чувственному и управляется желанием. Все чувства вовлечены, что означает следующее: у воображаемого есть множество слоев. По причине того, что образы переплетаются в своем многообразии с эмоциями и языком, эти процессы укореняются в теле и в то же время превосходят телесность, становясь частью воображаемого (Wulf 2014; H?ppauf, and Wulf 2009; Paragrana 2016).

Когда мы читаем литературные труды, именно миметические процессы приводят к жизни каскад неощущаемых слов, превращая их в чувственные идеи и эмоции, наделяя их смыслом (Benjamin 1980a, 1980b). То же самое происходит и с другими продуктами культуры – для их «оживления» также требуются миметические процессы. Подобные процессы представляют собой крайнюю важность в перенесении воображаемого культуры от одного поколения к следующему, именно потому, что данные процессы требуют превращения для поддержания форм жизни, знания, искусства или технологии в действии. Так как миметические процессы – методы не простого копирования или воспроизведения миров, которые уже были символически проинтерпретированы, но также собирания и смешения «ощущений» этих миров, то данные миметические взаимоотношения всегда содержат творческие аспекты, переделывающие оригинальные миры. Это создает культурную динамику между поколениями и культурами, постоянно дающими рост новых объектов.

ОБРАЗЫ ЧЕЛОВЕКА: ВИЗУАЛИЗАЦИЯ НЕЗРИМОГО

Характеристикой миметического является процесс перенесения образов внешнего мира в наше воображение. Наше воображение конструирует образы, формирующие внешний мир (Wulf 2018). Данные образы включают в себя и те, что мы формируем о нас самих, те образы, которые и через которые мы пытаемся понять себя. Представители каждой культуры создавали образы себя на протяжении всех исторических периодов. Люди нуждаются в образах, чтобы через них общаться друг о друге, чтобы понимать друг друга. Образы человека представляют собой абрисы и проекции человека. Они формируются для того, чтобы визуализировать репрезентацию человека или же индивидуальный аспект личности. Репрезентация есть упрощение человеческого разнообразия и сложности в форме иллюстративного материала. Как показала дискуссия о статуе Лаокоона, в этих репрезентациях изображен некий «продуктивный момент». Историческое развитие и интерпретационные варианты не представлены таким иконическим «продуктивным моментом». Эта особая природа образа имеет своими основаниями концентрацию на одном моменте, а также на предполагаемом свидетельстве, но это и обнаруживает ограниченность иконической репрезентации. Человеческие образы всегда упрощения, что, несмотря на их простоту, не мешает им быть в крайней степени эффективными. Мощные социальные структуры, подчас столь сложные для понимания и различения, напрямую вплетаются в конструкции человеческих образов. Человеческие образы – результат дифференцированных инклюзивных и эксклюзивных процессов. Желания, нормы, ценности соотносятся с человеческими образами. Данные образы своей целью имеют нормализацию людей. Социальные и культурные институты, так же, как и религии, утопии, взгляды на мир, используют человеческие образы для отображения их концепций человека и встраивают свои идеи в воображаемое и действия людей.

Подобные человеческие образы ярко выражены. Возьмем для примера древнегреческую скульптуру. В античных статуях выражается идеал добра и красоты, калокагатия, единение красоты физической и красоты душевных качеств. Также и в христианском Средневековье присутствуют человеческие образы, в коих репрезентируется человек набожный и благочестивый. «Библия бедных» (biblia pauperum) в средневековых церквях и храмах четко это иллюстрирует. Мы можем найти репрезентации набожных людей стратифицированно соотносящихся со статусом монахов, дворян, крестьян, при этом социальные иерархии здесь также отражены. Национализм XIX и первой половины XX веков может предоставить нам многочисленные примеры идеализированных «германцев» или «французов», ставших ролевыми моделями для образования и добропорядочной жизни. Советский и восточноевропейский социализм также пытался внедрить сходные человеческие образы в воображение молодого поколения. Сегодня же Европейский Союз также прилагает усилия для достижения образов свободного и независимого демократического гражданина как модели человеческого образования и развития в Европе (Wulf 1995, 1998).

ОБРАЗ САМОДОСТАТОЧНОГО ЧЕЛОВЕКА

В 2015 году закончился период осознания ориентиров для нового тысячелетия, нацеленных главным образом на устройство развивающихся стран, за время которого были заметно снижены голод и безграмотность во многих странах мира. После этого периода Содружество наций интенсивно работает над созданием устойчивых целей (которые были оговорены на Мировом саммите осенью 2015 года). В рамках этого процесса присутствует философский и антропологический анализ этических вопросов, ассоциируемых с самодостаточностью (устойчивостью), развитие и обсуждение осуществимости целей самодостаточности, разъяснение концептов системности аргументации и методического и аргументационного подхода. Развитие устойчиво только тогда, когда «оно осуществляет сохранение жизни настоящего поколения без ущемления возможности будущих поколений сформировать свою жизнь» (DUK 2014). Ориентиры устойчивости соотносятся с ее определением и напрямую связаны с культурой мира и прав человека, культурными различиями, демократическим участием и правилами закона. Культура устойчивого развития необходима для трансформации экономики и общества. Ориентированные на будущее модели, идеи, нормы и формы знания требуются для экономического и общественного развития. Это должно быть дополнено развитием и устойчивых ценностей, и, вместе с тем, соотносящихся представлений и способов жизни. Также здесь большую роль играет и образование в рамках устойчивого развития. Без него невозможен старт (инициация) независимой деятельности. Международное сообщество государств пытается найти такой человеческий образ, на котором бы сошлись взгляды всех обществ и культур, и который мог бы охватить культурные различия в единую модель поведения. Пока непонятно, возможен ли вообще подобный образ, и способен ли данный образ разрушить все культурные различия во всех странах света. Также есть обоснованные сомнения в том, будет ли (и если будет, то в какой степени) возможно использование подобных образов для разделения на уровни географических регионов мира по их различиям без культивирования напряжения между ними.

РАЗВИТИЕ И СИЛА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ОБРАЗОВ

Почему мы предполагаем, что человеческие образы и образы, производимые человеком, столь эффективны? Почему столь сильное влияние данные образы имеют на развитие обществ, групп и отдельных личностей? Я полагаю, что этому есть три нижеизложенные причины:

1) Изучение культур предполагает использование миметического процесса, другими словами, процесса творческой имитации (Wulf 2013a; Gebauer and Wulf 2018, 1998). Образы играют в этом важную роль. Они включают в свое собрание образы других людей, образ живой окружающей среды и человеческие образы, систематически наблюдаемые в синтетических процессах. Человеческие образы предоставляют ориентиры и значения. Когда вы делитесь ими с другими людьми, такие образы обеспечивают вас чувством принадлежности и единства. Именно здесь и возможно обнаружить устойчивость данного эффекта. Образы не принимаются легко, но ими делятся и распространяют их вместе с другими людьми и их интерпретациями. Они обнаруживаются в активных и языковых играх. В отличие от инстинктов животных, образы исторически и культурно определены и могут меняться.

2) Человеческие образы обладают сильным влиянием, по причине того, что они обнаруживаются уже с детства и дают ощущение принадлежности к обществу. Они заполняют воображаемое и становятся частью воображения. Они влияют на наше мироощущение, понимание культуры и других людей и даже на восприятие нас самих. Человеческие образы становятся частью человека и его воображения и влияют на его эмоции. Они повторяются и консолидируются посредством ритма и ритуалов перехода. Подобно растениям, имеющим пространную корневую систему, частные и общие человеческие образы зафиксированы в воображении и достигают эффекта благодаря их связи с уже существующими идеями и образами (H?ppauf, and Wulf 2009).

3) Как образы воображения и воображаемого, так и человеческие образы становятся частью тела человека (Wulf 2018; Pragrana 2016). Они являются врожденными, а в связи с этим их тяжело изменить. Часто они состоят не только из индивидуальных образов, но также из чередования картинок, даже из своеобразных сетей картинок, в которые подчас «захватываются» гетерогенные и даже парадоксальные образы. В итоге, существующие человеческие образы постоянно подтверждаются, а их важность усиливается (Wulf 2014).

МИР СТАНОВИТСЯ ОБРАЗОМ

Характеристикой современности является факт того, что мир противоположен человеку и воспринимается как объект или образ. В древние времена люди, животные и окружающая их среда были частью живой природы, фюзиса (the Physis). В большинстве своем они воспринимались как нечто схожее. Их стимулировали сила, динамика природы, фюзис. Эти взаимоотношения человека и мира поддерживаются в Средние века. Животные, люди и мир созданы Богом и имеют общую тварность. В эпоху Нового времени эти отношения – отношения (западного) человека к миру, к другим людям и к самим себе – также меняются. Природа более не воспринимается как одушевленное. Она становится объектом. Люди уже не являются частью природы, и мир не создан Богом. Человек противопоставляется им. Природа и Бог наделяются статусом «объекты». В ходе этого процесса мир становится образом. С развитием новых образов эта тенденция только увеличивается. Уже не только мир и другие люди воспринимаются как образы, но мы сами чаще всего воспринимаем нас самих образами. Широко распространенное использование цифровой съемки в повседневной жизни и в особенности селфи только подтверждают это (Kontopodis, Varvantakis, and Wulf 2017). Используя электронные фото или видео, мы создаем все важные события, и, в конечном счете, создаем образ нас самих (Wulf 2013a, 2013b).

Человеческие образы демонстрируют главную роль образов, а с ними и роль воображения и воображаемого мира, в становлении человека и его образовании. Благодаря ним также становится понятно, как сильно образы разделяются по их историческому и культурному характеру, и как важно их исследование в антропологическом ключе. Человеческие образы – образы, создаваемые человеком о себе самом, их значимость должна быть понята через восприятие мира этим человеком, через его воспоминания и представления о будущем. Они создаются социальными и культурными практиками повседневности и искусства. Человеческие образы становятся частью коллективного и индивидуального социального и культурного воображаемого мира и, таким образом, принимают участие в формировании человеческой деятельности. Создание образов – черта, присущая всем людям. Однако формы, принимаемые образами, различаются от культуре к культуре, от одного исторического периода к другому. Как только образы и воображаемый мир визуализируют что-либо, что в противном случае оставалось бы незримым, их исследование становится важным для антропологии.

То, что мы описываем как «образ», отличается, означая, что спектр этого термина широк и требует более подробной классификации. Подчас мы имеем в виду результат визуального восприятия как процесса. Под влиянием нейронаук и их стратегий визуализации, результат восприятия вне зависимости от воспринимающих органов чувств может быть описан словом «образ». Далее можно говорить о ментальных, или «внутренних» образов, сводимых к тем образам, что de facto не представлены. Например, к ним можно отнести образы воспоминаний, восприятие которых может разниться из-за их беспредметности. То же касается зарисовок и скетчей, изображающих некие ситуации из будущего, снов, галлюцинаций и видений. Множество эстетических продуктов также находят форму образа. Они представляют собой продукты процесса, нацеленного на сотворение образа. Метафоры, например, являются чаще всего конституирующими элементами языка. Создание образов, узнавание образов в качестве образов, работа с образами, в которой задействовано чье-либо воображение, все это – универсальная способность человека (Wulf 2014, 2018). Однако и эта способность разнится от одного исторического периода и культуры к другим. Как мы видим и какие образы мы видим определяется комплексом исторических и культурных процессов. Уникальная природа, история наших жизней и субъективность также напрямую влияет на восприятие нами образов и работу с ними.

Что характерно для всех образов, характерно и для человеческих образов как результата различных динамических процессов. Они преображают мир объектов, действий и других людей в образы. Используя воображение, они воображаются и становятся частью коллективного и индивидуального воображаемого мира. Многие из этих процессов имеют миметический характер, ассимилируются с другими людьми, средой, идеями и иными образами. Через миметический процесс внешний мир становится миром внутренним, то есть, миром образов (Gebauer and Wulf 2018. 1998). Мир воображаемых образов участвует в формировании внешнего мира. Являясь перформативными, эти образы вступают во взаимодействие с насущной действительностью, продуктами и демонстрацией наших взаимоотношений с другими людьми и окружающим миром. Воображаемый мир – место образов как таковых, пункт назначения для процессов воображения, создающих образы. В то же время это начальная точка миметической и перформативной энергии образов

ОБРАЗ И ВООБРАЖЕНИЕ

Язык в той или иной степени является воображением, conditio humana, Человеческой ситуацией, чье основание лежит на устройстве человеческого тела (Adorno 1984; Belting 2001; H?ppauf, and Wulf 2009; Wulf 2013b, Wulf 2018). Перформативность или, другими словами, хорошо скоординированная человеческая деятельность является последствием принципиальной открытости и роли, которую воображение проигрывает в форме этой открытости. С ее помощью вплетаются прошлое, настоящее и будущее. Воображение создает особый мир человека, социальный и культурный, символический и воображенческий. Оно создает человеческие образы. Оно делает возможными историю и культуру и, при этом, историческую и культурную разобщенность. Воображение создает мир образов и воображаемого и вовлечено в создание телесных практик. Не только узнавание этих практик требуется для их производства и демонстрации. В реальности они должны быть взаимосвязаны и быть частью практического, основанного на телесном, имплицитного знания, чей динамический характер делает возможными социальные и культурные перемены и проекты. Здесь миметические процессы, основанные на воображении, носят первоочередную важность. Изучение культуры также присутствует в данных процессах, создающих социальную и культурную идентичность, являющуюся центральной предпосылкой для счастья и довольства.

Воображение обладает характером насущной необходимости не только в глобальном искусстве. Оно играет важную роль в формировании вида Homo sapiens sapiens и его культур.

Первыми эстетическими объектами, выполненными с неким творческим замыслом, можно назвать костяные орудия, которым по датировкам примерно 700 тыс лет (Wulf 2014). Люди получили доступ к миру, а мир получил доступ к «внутреннему» человеку через использование человеком воображения для формирования образов.

Можно различать образы магические, репрезентативные и симулирующие. Магические образы не обладают отсылочной связью; они являются тем, что они изображают. Статуя «Золотого тельца» является священным предметом; даже часть тела, ее остаток, принадлежащий священному телу, является священным предметом. Ситуация отличается для репрезентативных образов, которые чаще всего базируются именно на миметических процессах. Они отсылают к тому, что они изображают. Симулирующие образы – образы, которые стали возможными в рамках новых процессов электронных медиа, и теперь они играют все более важную роль в жизни людей. Важна разница между воспринимаемыми и ментальными образами. Каждая презентация является выражением того, что некий объект отсутствует. Это является очевидным для воспоминаний о прошлом и проекций в будущее. Воспринимаемые образы основываются на существующих объектах и влияют и на воспоминания, и на проекции.

Патологические образы, видения и сны также отличаются и от воспринимаемых образов, и от образов воспоминаний. Во всех случаях воображение включено в создание образов. С помощью воображения возникают ментальные или «внутренние» миры образов, в которых эмоции способны кристаллизоваться. Динамика воображения объединяет людей и создает смысл этого объединения. Ее игровой характер создает связи между образами, и уже новые образы могут появляться на свет.

МИМЕCИС И ВООБРАЖАЕМОЕ

При помощи миметических процессов отдельные личности, группы и целые культуры создают воображаемое. Это может быть осмыслено как материализированный мир образов, звуков, прикосновений, запахов, вкусов. Предпосылкой является факт того, что люди воспринимают мир способом, испытывающим серьезное влияние как истории, так и культуры. Это создает реальность. И в то же время, реальность помогает воображению создавать образы. Образы воображения обладают динамичным характером, структурирующим восприятие, воспоминания и будущее. Система связей образов следует диалектическим и ритмическим движениям воображения. Не только повседневность, но также и литература, искусство и перформативное искусство получают доступ к неисчерпаемой памяти образов. Некоторые из них представляются стабильными и едва изменчивыми. Напротив, другие являются субъектом исторических и культурных перемен. Воображение обладает динамикой символов, постоянно создающей новые смыслы и использующей образы с целью создания этих смыслов. Интерпретации мира развиваются, используя созданные воображением образы (H?ppauf, and Wulf 2009; Wulf 2018).

В противоположность распространенному использованию концепта воображаемого, Жак Лакан в первую очередь подчеркивает в воображаемом его характер заблуждения. Желания, потребности и страсть играют основную роль в этом, из-за чего люди не могут вырваться за пределы воображаемого. Для них нет прямого пути в реальный мир. Как говорящие сущности, люди могут только развивать изломанные взаимоотношения с реальным миром через символический порядок и воображение. С его помощью они могут попытаться удержать свою собственную почву против сил воображаемого. «Социально-эффективное воображаемое есть внутренний мир, обладающий мощной тенденцией полностью схлопнуться и развиваться до некоторых размеров бесконечной имманентности. Напротив, человеческая фантазия, воображение, представляет собой единственную силу, способную держать открытым схлопывающееся пространство и временно превысить ее, потому что воображение имеет идентичную безграничному феномену времени природу» (Kamper 1986, p. 32f.). Этот непреодолимый характер воображаемого создает границы человеческой жизни и развития способностей. Это разъяснение непреодолимости воображаемого очень важно. Оно дает понимание лишь части смыслового ряда, описывающего разнообразие и амбивалентность культурного визуального знания, согласно мнению, выраженному здесь.