Под знамением Бога Грозы

– О великий! О божественный! Мы уж думали, что дни наши сочтены. Когда армия Арцавы появилась на берегах Марассантии, я разослал гонцов во все стороны. От Арнуванды нет никаких вестей. О тебе я слышал. Но ты сражаешься далеко на севере. Откуда ждать помощи? А у нас воинов всего-то с сотню наберется, да и то – все больше из местных пастухов. Продовольствия надолго не хватит…

– Войско у Арцавы большое? – перебил его бессвязную речь Суппилулиума.

– О-о! Большое, очень большое! – выпучив глаза, простонал телепурий. Суппилулиума понял, что тот боялся даже носа высунуть за крепостные стены и толком не знал: где противник и сколько его.

В доме телепурия Суппилулиуме отвели лучшие покои: просторные и теплые.

– Что желает, Великий. Может подать вина? – все расшаркивался наместник города.

– Для начала разыщи мне людей, которые видели своими глазами войско Арцавы.

Телепурий окликнул мешедя и велел позвать лазутчиков. Вскоре привели двух долговязых юношей в пастушьих одеждах из козьих шкур. От них Суппилулиума узнал, что войско из Арцавы подошло, числом около семи тысяч. Все хорошо вооружены. Есть даже осадные орудия. Основной лагерь разбили недалеко от города. Воины занимаются грабежом в ближайших селениях. Крепость штурмовать не спешат. Они знают, что на помощь осажденным придти некому. Каниш можно взять в любое время, а то и просто сморить жителей голодом – сами откроют ворота.

Суппилулиума выслушал пастухов, затем подозвал телепурия и приказал:

– Выполни все в точности, что я тебе скажу. От этого зависит наша победа. Моих воинов размести в Верхнем городе. Дай им все необходимое, накорми. Они очень устали: шли несколько дней и ночей без отдыха. О том, что прибыла подмога, ни одна душа не должна знать. Стражникам прикажи молчать под страхом смерти; в городе могут быть лазутчики. Отошли в лагерь Арцавы надежных людей. Пусть разнесут слух о том, что кладовые храма Каниша набиты золотом, серебром и благовониями. Якобы Арнуванда тайно привез добро из Хаттусы, чтобы уберечь от каскийцев. Пусть твердят, что воинов в городе совсем не осталось, и стены оборонять некому.

– Но, Великий, тогда же арцавцы нападут на нас, – ужаснулся телепурий.

– А ты думаешь, я сюда прятаться пришел? – разозлился Суппилулиума на бестолкового наместника. – Выполняй! И еще: принеси мне план крепости.

Оранжевые язычки пламени светильников слабо мерцали в мрачном сводчатом зале, источая противный запах горелого масла. Над длинным столом склонились три человека и внимательно изучали план городских укреплений, нарисованный на куске телячьей кожи.

– Нелегко придется одолеть семь тысяч, – прикинул Суппилулиума. – У нас всего чуть больше трех. Северная стена длинная и плохо укреплена. Войско Арцавы начнет штурм именно здесь. Нам нужно будет выскользнуть с противоположной стороны и ударить в тыл. Тогда мы их сомнем. Не хватает всего лишь небольшого отряда, хотя бы три сотни копьеносцев и немного суты.

– Для вылазки? – сообразил Фазарука.

– Именно для вылазки. Этот отряд должен открыть северные ворота и ударил в лоб, отвлекая на себя основные силы. Ни в коем случае нельзя дать арцавцам взобраться на стены раньше, чем мы окажемся за их спинами. Получится, будто молот ударил в наковальню. Войско Арцавы, как кусок раскаленного металла сомнется.

– Местное ополчение сможет сделать вылазку, – предложил Цула.

– Нет. Местные ополченцы должны стоять на стенах и отражать штурм. Им, и без того, тяжко придется. К тому же, на вылазку нужны опытные воины, иначе враг прорвется в город, и тогда уже нам придется отбивать стены.

– А если сидеть в крепости и держать оборону, – попробовал что-то придумать Фазарука.

– Можно поступить и так, – согласился Суппилулиума. – Мы сможем долго продержаться. Но если из Арцавы еще подтянутся отряды? Тогда нам не выстоять. К нам на помощь никто не придет. Нет, надо разбить врага в первом же бою. Эх, еще бы три сотни копий!

Занавесь у входа колыхнулась, и в зал вбежал запыхавшийся телепурий. Глаза его светились радостью.

– Повелитель. Только что прибыл отряд воинов от солнцеликой таваннанны.

– От матери? – Удивился Суппилулиума.

– Да, Великий, – выпалил телепурий. – Три сотни копьеносцев, сута около ста человек и пять колесниц.

Все трое воздели руки к небу, возблагодарив Богов.

– Солнце наше! – воскликнул Цула. – Теперь пусть никто не сомневается, что тебе помогают Бог Грозы и Бог Солнца. Стоило только попросить три сотни воинов – и они тут же даровали их.

– Пусть же теперь даруют победу, – согласился Суппилулиума и обратился к телепурию: – Кто возглавляет отряд?

– Я здесь, Великий! – Из-за спины телепурия вынырнул низенький толстый человек на кривых коротких ногах. Богато украшенные боевые доспехи неуклюже сидели на нескладном оплывшем теле. Весь вид говорил, что он отнюдь не умелый рубака, а, скорей, любитель плотно поесть и сладко поспать. Воинский плащ застегнут на плече неумело, и стеснял движение рук. Короткий меч, украшенный драгоценными камнями, висел криво и мешал при ходьбе. На круглом холеном лице торчал крупный мясистый нос и такие же мясистые губы. Тройной подбородок и румяные щеки скрывала накладная борода, завитая по последней моде мелкими колечками. Ему едва перевалило за тридцать, но праздная жизнь уже начинала его старить. Прорезались морщины на лбу. Под глазами легли темные круги. Седина клочьями пробивалась в шапке черных жестких волос. Все сразу узнали Иссихассу, чашника лабарны Арнуванды и близкого родственника его жены – красавицы Фыракдыне.

Суппилулиума нахмурил брови. Не очень-то хотелось видеть в своем окружении слугу брата. У него мелькнула мысль: не послал ли своего чашника Арнуванда следить за ним. Повелитель недоверчиво спросил:

– Почему ты не подле лабарны?

Иссихасса сделал глубокий вдох сожаления, и умело сладкозвучно запел:

– О, юный олень, способный перепрыгнуть горы. О, могучий лев, которому не страшен никакой враг. Пусть Боги всегда несут над тобой свои калмусы…

– Где лабарна Арнуванда? – прервал его Суппилулиума, не в силах слушать льстеца.

Толстяк не сразу перестроил ход мыслей.

– По правде, я и сам толком не знаю, где сейчас солнцеподобный Арнуванда, – пожал плечами чашник правителя, чем всех удивил. – Еще весной он отослал меня с поручением в Цапланду к златозвездной Таваннанне. Выполнив поручение, я вернулся в великую Хаттусу, но нашел лишь руины на месте священного города. Мне ничего не оставалось, как только рыдать над пепелищем божественной столицы и взывать к Богам. Я посыпал голову прахом и отправился обратно к таваннанне, неся в сердце глубокую скорбь. – При этих словах он мастерски смахнул слезинку. – Передо мной прибыл гонец и сообщил, что Арнуванда жив и скрывается где-то в Бычьих горах. Мы заперли ворота Цапланды и дрожали от страха. Связь с городами прекратилась. Гонцы пропадали. Приближенные таваннанны начали роптать. Звездоподобная усиленно молилась. А что она еще могла сделать? Только уповать на милость Богов.

Я и сам целыми днями не выходил из храма. Со дня на день мы ждали, что враги появятся под стенами. Как вдруг, словно луч солнца разогнал грозовые тучи, твое имя прозвучало по вселенной. Мы приносили щедрые жертвы Богам, чтобы они помогали тебе одержать верх над подлыми каскийцами. Громоподобное имя Суппилулиумы не смолкало в храмах. Освободитель! Благородный мститель!

– Хватит, – жестко попросил Суппилулиума. – Ближе к сути.

– Я упросил великую таваннанну дать мне немного воинов, чтобы примкнуть к твоей бесстрашной армии, Великий! Я не мог отсиживаться за стенами, когда на нашей земле льется кровь. Солнцеподобная снарядила своих мешедей. Во главе отряда я следовал за тобой по пятам. Но ты, как барс, бесшумно и быстро шел вперед. Наконец я у твоих ног и прошу принять мою клятву.

– Рад обрести верного слугу и смелого воина, – поблагодарил его повелитель, но тень сомнений промелькнула на челе. – Скажи: как ты прошел к городу?

– Подобно тебе, Великий! – глаза вельможи самодовольно сверкнули в полумраке. – Я шел бесшумно, по ночам. Вчера столкнулся с отрядом арцавцев, но в бой не вступил – затаился в лесу. Под покровом темноты пробрался к Канишу. Сделал это вовремя. Враг уже занял все дороги, ведущие к городу.

Суппилулиума был приятно удивлен. Этот льстивый вельможа не глуп. Такие люди сейчас нужны. Он вышел из-за стола, обнял Иссихассу и поблагодарил за смелость.

– Мы обсуждаем план обороны. Если хочешь, оставайся. Если устал – ступай, отдохни. Завтра предстоит трудный день.

Иссихасса провел не одну бессонную ночь, и рад был бы завалиться на мягкое ложе, но все же поборол в себе слабость и торжественным тоном ответил:

– Как я могу спать, о, Великий, когда твои очи не смыкаются. Позволь мне остаться.

Суппилулиума подвел его к столу, собственноручно налил в глиняную кружку старого терпкого вина и поднес просиявшему Иссихассе. Затем все вновь склонились над картой. Еще долго в зале мерцали светильники, пожирая масло.

***

Суппилулиума проснулся от стука деревянных колотушек. На башнях били тревогу. Он вскочил на ноги, плеснул в лицо холодной воды из кувшина, схватил меч и поспешил на крепостную стену. Пара часов беспокойного сна не могла полностью восстановить силы, но повелитель шел бодро. Он поднялся бегом по крутой каменной лестнице. Следом бежали военачальники. Иссихасса, задыхаясь, семенил вторым, стараясь на ходу поправить плащ повелителя; ведь Суппилулиума, спал не раздеваясь, и порядком измял одежду.

Взобравшись на самую высокую башню, Суппилулиума поприветствовал Бога Солнца, чья огненная колесница показалась над вершиной Аргея. Белесый утренний туман нехотя рассеивался, обнажая зеленые луга.

Со всех сторон к крепости приближались разрозненные отряды арцавцев. Легковооруженные, по десять – пятнадцать человек, разведчики подбегали ко рву. Кто-то один преодолевал ров по перекинутой лестнице, как по мостику, тут же забрасывал на стену прочную веревку с крючьями и взбирался наверх. Остальные снизу прикрывали лазутчика стрелами. Лишь только подбегала охрана, разведчики с тем же проворством спускались вниз и уходили. Суппилулиума только диву давался, наблюдая за ловкачами. Вдалеке на возвышенности он заметил колесницу. В ней стоял высокий воин и внимательно следил за действиями разведчиков. По доспехам, сверкающим медью в первых лучах солнце, Суппилулиума понял, что это не простой колесничий. Его сопровождала охрана: человек сорок крепких копьеносцев.

– Кто стоит в колеснице? – спросил повелитель у Иссихассы.

Толстяк вгляделся, прикрывая глаза ладонью.