Маскотерапия-1. Как портрет открывает, развивает и лечит личность

Автор. Одиночество как образ жизни. Разве это не так?

Назлоян. Так. Вместе с этим, за понятием одиночества нет никакой целостной образности. Если за ним пустота, то, о каком архетипе может идти речь?

Автор. Образ жизни разве не есть образ архетипа?

Назлоян. Образ жизни предполагает процесс. Если относительно образа жизни одинокого человека, то всем понятно, что никакой особой образности в этом образе нет. Просто – одиночество, как внешнее, так и внутреннее.

Автор. Вы переходите на понятие патологического одиночества?

Назлоян. Да. Об этом изначально речь и идёт.

Автор. Столь выразительное состояние разве не может быть названо архетипом?

Назлоян. Речь не о состоянии. Более всего уместно будет говорить о свойствах личности.

Автор. Патологическое одиночество, как свойство личности. Врожденное или приобретённое?

Назлоян. Патологическое одиночество характеризуется специфическим сознанием, в котором отсутствует диалогичность. В сознании просто нет внутреннего диалога.

Автор. Диалог предполагает как минимум двух собеседников. В момент внутреннего диалога он должен протекать между кем-то и кем-то. В нашем случае подставляем понятие субличности и утверждаем, что внутренний диалог осуществляется между субличностями.

Назлоян. Вы хотите сказать, что при патологическом одиночестве мы наблюдаем отсутствие субличностей?

Автор. Получается именно так.

Назлоян. В таком случае пустота сознания с патологическим одиночеством усиливается.

Автор. И нам тем более не стоит искать в этой пустоте признаков архетипа?

Назлоян. Архетипу не на чем возникать.

Автор. Столь уникальное состояние сознания, где отсутствуют субличности и их внутренний диалог, не может именоваться архетипом?

Назлоян. Не состояние, а свойство.

Автор. Если это свойство сознания, то ваш метод маскотерапии, созданный для излечения патологического одиночества, изменяет это свойство?

Назлоян. Маскотерапия призвана реконструировать образ зеркального двойника и тем самым, создав основы, запустить в сознании диалог.

Автор. Реконструкция есть синоним слова восстановление. Выходит, что маскотерапия восстанавливает образ зеркального двойника, как субличности, с которой и может начаться внутренний диалог на основании диалога внешнего с портретом?

Назлоян. При взаимодействии с портретом диалог внешний совпадает с внутренним диалогом. Они частично пересекаются и переходят друг в друга.

Автор. Если мы восстанавливаем образ зеркального двойника, то предполагается, что он уже был когда-то в сознании?

Назлоян. Не совсем так. В тех случаях, когда патологическое одиночество возникает при жизни, то можно говорить о реконструкции двойника как собеседника для внутреннего диалога. Если же мы работаем с врожденным одиночеством, то точнее следует говорить о зарождении двойника.

Автор. И в том, и в другом случае есть одно и то же свойство или состояние сознания – патологическое одиночество. Свойство сознания, при котором невозможен или сильно затруднён диалог внутренний и внешний одновременно.

Назлоян. И это пустота, отсутствие диалога, когда можно предположить, что в таком сознании отсутствует поток сознания, или он очень затруднён.

Автор. Как вы отнесётесь к гипотезе подобия потока сознания и тока времени?

Назлоян. В потоке сознания неминуемо присутствует индивидуальный ток времени. И именно по этой причине можно ещё раз вернуться к моему утверждению, что при патологическом одиночестве не существует той образности, которую можно назвать архетипом.

Автор. Как мы уже сказали, отсутствие внутреннего диалога предполагает отсутствие субличностей, что неминуемо влечёт за собой признаки патологического одиночества и замедление или остановку потока сознания, а значит и времени.