Маскотерапия-1. Как портрет открывает, развивает и лечит личность

Маскотерапия. Портрет в открытии, развитии и психотерапии личности
Сергей Антонович Кравченко

Маскотерапия – уникальный метод познания и психотерапии, где вся работа строится только вокруг лица, портрета или автопортрета. Зеркальный двойник и лицо организуют основной диалог взаимодействия.Автор обобщает двадцатилетний опыт, значительная часть которого была накоплена в сотрудничестве с основателем школы Г. М. Назлояном.Книга будет полезна психологам, психотерапевтам и каждому, кто желает приобщиться к этому методу познания, развития, коррекции и открытия лица личности.

Маскотерапия

Портрет в открытии, развитии и психотерапии личности

Сергей Антонович Кравченко

Посвящается Г. М. Назлояну.

© Сергей Антонович Кравченко, 2018

ISBN 978-5-4490-9370-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Назлоян Гагик Микаелович (1947 – 2016 гг.) – автор психотерапевтического метода маскотерапии.

Дайте мне необходимые условия, и я возвышу до предельного совершенства не только отдельного человека или группу людей, но и все человечество.

О книге

Книга является исправленным и дополненным вариантом первого издания, которое вышло в сентябре 2017 года под названием «Маскотерапия. В поисках лица». Она призвана обобщить мысли и материалы, накопленные в работе с клиентами частной практики и пациентами различных клиник и центров, с которыми мне приходилось сотрудничать. Описан и опыт обучения и популяризации маскотерапии.

Первые записи относятся к тому периоду, когда я только стажировался у основателя данного направления Г.М.Назлояна в 1998 году. С тех пор прошло около 20-ти лет. За это время появился новый опыт и конкретизировались некоторые понятия и взгляды на этот метод психотерапии.

Метод маскотерапии, развиваясь, продолжает нас восхищать своей результативностью и эффективностью. Эффекты же маскотерапии, думаю, будут восхищать людей столько же, сколько люди способны будут создавать портреты и/или автопортреты.

Май, 2018 года.

С.А.Кравченко.

Обращение к читателю

Уважаемые читатели, я полжизни применяю маскотерапию. И какой бы пациент не попался в моей практике, у меня не возникает чувства робости или неуверенности, которые были в начале, когда я еще не был знаком с этим уникальным методом психотерапии.

Я беру пластилин или карандаш и бумагу и предлагаю моему собеседнику создать его портрет или автопортрет, что как-то невольно, а часто синхронно и автоматически организует пространство беседы, снимает всякие преграды, сопротивления и противопоставления.

Создавая портрет человека, мы можем без особого напряжения начать жить, ставя в центр его лицо, личность, персону, его жизнь. Если же вести беседу, в том числе и психотерапевтическую, без портрета, то невольно беседа может соскальзывать на другие темы, где отсутствует главный герой диалога – пациент.

Вокруг портрета же возникает особая атмосфера, которую сложно с чем-либо сравнить, кроме как с самым доверительным разговором вокруг чего-то общего, главного, очень важного, и, вместе с этим, возвышенного, духовного и святого.

Основатель метода Гагик Микаелович Назлоян в свое время рассказывал такую историю. Он, как психиатр, вошел к своему пациенту в палату и увидел, что пациент спрятался под одеяло. Как ему прокомментировали, этот пациент уже много лет прячется под одеяло от своих терапевтов. Выманить пациента из-под одеяла для того, чтобы провести с ним беседу, было нереально.

Назлоян сел у постели больного и начал лепить его предполагаемое лицо. Он лепил лицо человека, комментируя свою работу. Он размышлял вслух, делал предположения, каким бы могло быть лицо пациента, который сидит под одеялом.

Через какое-то время терапевт стал замечать, что за ним наблюдают из-под одеяла. А через некоторое время пациент, который много лет ни с кем не общался, уже сидел на краю кровати и, свесив ноги, дружественно беседовал со скульптором-терапевтом о возникающем в его руках портрете из пластилина.

Возникающий в руках психотерапевта портрет пациента из пластилина.

Данный рассказ ярко свидетельствует нам о том, что портрет может быть, по непонятным причинам, очень важным даже для таких больных, которые совершенно потеряли всякий интерес к миру, к людям, а может быть и к тем самим себе, кого они не знают до конца, но хотели бы узнать что-то такое, что, возможно, им подскажет портрет.

Я скажу больше, когда мы наблюдаем портрет, которому много лет, десятилетий, а может быть и столетий или тысячелетий, и автоматически, присоединившись к состоянию лица портрета, переносимся в то время, когда портрет создавался, в то состояние, в котором находился портретируемый много лет тому назад. Происходит смещение во времени, мы окунаемся в прошлое, которое, благодаря портрету, стало настоящим. Важно подчеркнуть основную мысль, которая здесь разворачивается. Она заключается в том, что портрет способен, подчеркиваю – только портрет способен преодолеть время и соединить самое отдаленное прошлое с настоящим. Портрет делает время относительным, портрет устраняет время как препятствие, как основную характеристику жизни, как основной элемент уходящей жизни, как что-то такое, перед кем, перед чем все преклоняются. Портрет же не просто преодолевает время, он становится над временем, он выходит за пределы времени, для него время как бы и не существует.

Точно также мы можем размышлять о преодолении времени, когда сейчас создающийся портрет будет жить на следующий год, через 10, 100, а может быть и через тысячу лет.

Таким образом, создавая портрет пациентов мы устраняем время, делаем возможным преодоление личностью того времени, которое отнимает у него жизнь. Даже если мы и не будем вести этих философских, психологических бесед вокруг портрета, то пациент, чей портрет мы делаем, всё равно прикоснется к этим переживаниям вечности, переживаниям выхода за пределы времени, к переживаниям бессмертия его лица и души.

Что значит прикоснуться к чувству вечности, к чувству бессмертия? Это значит, пусть на мгновение или на минуту, час, но пережить это состояние вечности и бессмертия, прикоснуться к нему хотя бы мыслью, и пожить в нём хотя бы мгновение, но приобрести этот уникальный опыт, благодаря портрету.

Имея такой опыт, кто из вас усомнится в вечности вашей душе? Кто из вас усомнится, что в каждом из нас присутствует что-то бессмертное, то, что делает нас выше тварного мира.

Кто-то из психологов или психотерапевтов, особенно кто-то из психиатров, возможно, скажет или подумает, что это философия, а не психотерапия. Я же скажу, что это самая настоящая психотерапия, но только она касается не тех частей души, которые запутались в своих мелких отношениях, а тех частей души, которые всегда ведут нас и определяют в этой жизни в главном, тех частей души, которые всегда выше злободневных проблем, которые определяют сколько нам жить, как нам жить, среди кого нам жить и ради чего.

Гагика Микаеловича Назлояна нет уже около 2 лет на этом свете, и как-то стало сиротливо без него. Не скрою – мы не были большими друзьями, но всё-таки мне грустно, что нет этого человека, великого мастера, большого труженика, который так и говорил, что он не может отдыхать. Как-то он даже говорил, что не скоро его метод маскотерапии будет общепризнанным, что не скоро современная психотерапия по достоинству оценит его начинания и его школу. Но иногда он мечтал вслух, что лет через 40—50 мировая общественность признает его заслуги и значимость школы маскотерапии. Как мы сейчас все признаём высшей оценкой Нобелевскую премию, так я не исключаю, что она будет дана кому-то из этой школы.

Но если вернуться на нашу грешную Землю и посмотреть вокруг, то мы можем видеть, что в современной арт-терапии очень мало художников и скульпторов. Почему-то общепризнанно, что арт-терапевтом может быть любой психолог-психотерапевт, который не имеет художественной одарённости и образования, который пачкает бумагу или лепит пластилин, делает что-то ещё с красками, карандашами, бумагой и другими художественными принадлежностями, считая, что реализует арт-терапию. В результате всех этих напряжений никогда не возникают даже подобия произведений искусства. Вместе с этим, арт-терапия изначально предполагает лечение искусством, а не попытку создать искусство.

Мои ученики всегда меня спрашивают, а могут ли они стать маскотерапевтами, если они не художники, если они не умеют лепить?

Здесь очень важно подчеркнуть, что если вы и дальше будете продолжать думать, что вы не умеете лепить или рисовать, то вы действительно не будете уметь лепить и рисовать. В процессе обучения самое важное, что надо сделать, так это поверить, что вы можете лепить и рисовать. Как только произойдет эта Вера, как только она возникнет в вашей душе, в это же мгновение вы станете художниками и скульпторами. А использовать скульптуру или рисунок при создании портрета или автопортрета я вас научу. Другими словами неверие в то, что вы художник определит и уровень вашей арт-терапевтической работы.

Опыт показывает, что даже совершенно неподготовленный в художественном плане человек способен за несколько недель превратиться в первоклассного скульптора, который может талантливо создать свой автопортрет. В моей практике сотни людей создали свои автопортреты, и подавляющее большинство из этих сотен людей при первых встречах говорили, что они не художники, и что они не умеют лепить или рисовать.

Соединяя всё вышесказанное, можно сказать следующие. Бог, создавая человека из праха земного по образу своему и подобию, был первым скульптором. Он был первый портретист и создал первый автопортрет, то есть Адама. Другими словами, мы, являясь его образом и подобием, невольно обладаем способностью к творчеству, к творению своего образа и подобия. Это самое главное, что вы должны знать, и во что вы должны верить.

Если вы верите, что вы и есть тот образ и подобие Божие, который изначально обладает способностью к портрету, то вы создадите свой образ и подобие. Более того, во время создания этого портрета вы приблизитесь к своей первоначальной природе, о которой многие забывают и не верят в свое предназначение, не верят в то, что они есть образ и подобие Творца.

Берите смело в свои руки кусок пластилина или глины. Садитесь перед зеркалом, наблюдайте свое лицо и творите свой образ и подобие. Не слушайте никого из тех, кто будет вам говорить, что вы не художник или не скульптор. В глубине вашей душе всегда отзовется то сокровенное, тихое и истинное ваше Я, и оно подскажет вам как создать свой образ и подобие из праха земного.

В зеркале вы увидите всё, что вам надо создать. В зеркале вы увидите гораздо больше, чем то, что лепите в своих руках, и это будет главной работой, которую вы проделаете синхронно с созданием своего портрета.

Особенно важно внимательно отслеживать и те ассоциации, которые будут возникать у вас во время создания автопортрета. Они являются теми драгоценными камнями, теми крупицами золота, которые мы ищем во время портретирования. Ассоциации, возникающие синхронно с портретом, подсказывают нам, что у нас в глубине души в настоящий момент является очень важным и актуальным, что в первую очередь нам надо осмыслить, осознать, прочувствовать, сделать объектом нашего рассмотрения и мышления для того, чтобы дальше наша жизнь была более гармоничной и счастливой.

Еще более продуктивной ваша работа будет, если вы будете синхронно с портретом записывать ваши чувства, ассоциации, мысли и виденья, которые на первый взгляд иногда кажутся совершенно отвлеченными от портрета. Но уверяю вас, что нет отвлеченных мысли, если вы держите в руках портрет. Более того, всё, что происходит вокруг портрета – всё это есть портрет.

Сложно сказать, что влияет в первую очередь, портрет на окружающую нас действительность, или окружающая нас действительность и люди в ней – на портрет. Можно прийти к компромиссу, утверждая, что портрет и окружающая нас действительность настолько связаны между собой, что они синхронно развиваются.

И здесь ключевым понятием, которое нам поможет продвинуться, является Диалог. Назлоян ставил диалог в центр маскотерапии, подчеркивая, что отсутствие внутреннего диалога характеризует человека с душевным расстройством.

Можно сказать больше – отсутствие внутреннего диалога предполагает отсутствие диалога внешнего. Если же мы развиваем внутренний диалог или диалог между портретом, зеркальным отражением и собственным лицом, и всё это отражается в дневнике, то этот диалог будет возникать в окружающей нас действительности.

Идя дальше, отрабатывая фигуры высшего пилотажа во внутреннем диалоге, мы можем перенести эти образцы виртуозного владения внутренней речью на внешнюю действительность, создавая более благоприятной жизненную ситуацию благодаря именно этим красиво построенным когда-то внутри диалогам.

Таким образом, не просто портрет, но и тот диалог, который происходит вокруг портрета, являются важными элементами насыщения арт-терапевтического процесса под названием маскотерапия.

Подводя итог моего обращения к вам, Уважаемый читатель, я хотел бы предостеречь вас от механистического подхода к данному методу, ожидая, что портрет чудесным образом изменить чью-то душу, устранит из неё болезненность, патологию или что-то такое, что мы хотим устранить из собственной души или развить в ней. Портрет более напоминает мне универсальный инструмент, которым умелые руки мастера могут преобразить действительность собственной души и реальность окружающего мира.