Мудрость разоблаченной Змеи

«Руническая письменность не была изобретена самими тюрками, а была ими заимствована на каком-то этапе своей длительной истории в уже готовом виде и без особых изменений применена для записи тюркоязычных текстов. Когда это произошло, сегодня точно определить нельзя. <…> Уже к началу далекого VII века в тогдашнем тюркоязычном мире бытовало не единое, общее для всех тюрков письмо» (Кызласов И. Л. Древняя письменность саяно-алтайских тюрков. М., 1994).

Если знаки древнехакасского (енисейского) или более раннего их предшественника – скифского письма внешне не соотносятся ни с одной из известных письменностей или систем записи букв в мире, тогда следы их происхождения нужно искать в самих камнях. Как нам представляется, еще в эпоху бронзы древними сибиряками – панами были предприняты попытки возвести внешний вид некоторых рунических букв (в виде картинок) к числам, в основе которых были положены графические элементы: точки и линии. На примере таблицы № 5 можно увидеть родство этих величин из рисунков каменных изваяний с древнехакасскими цифрами.

Возникшие в долине среднего Енисея в эпоху бронзы многочисленные изображения линий и точек – устойчивые изобразительные элементы в окуневском искусстве. Некоторые из них фактически неизменны в местной письменности древних енисейцев (тюрков раннего Средневековья). На примере рис. 1 мы показали возможность таких связей. Это дает шанс начать отход от общих рассуждений об арабских, индийских и тюркских числах и направить изыскания в русло доказательных реконструкций их более древних символов в Сибири.

Большой и интересный вопрос об использовании в рунической письменности архаизмов, к сожалению, должен остаться для нас открытым. Скорее всего, они формировались у народа пан в эпоху бронзы в долинах Енисея и Абакана за одно тысячелетие до возникновения буквенных систем у скифов.

Обращает на себя внимание тот факт, что на всей территории современной Хакасии (не совсем большой по меркам древних) обнаруживается огромное количество археологических памятников в виде каменных изваяний.

Рис. 9. Енисейские руны VII в. н. э., изображенные на камнях Древнейшей Хакасии

На некоторых менгирах окуневской культуры (эпоха бронзы) можно увидеть рунические письмена, выгравированные в VII в. н. э., т. е. спустя почти более двух тысяч лет. Уникальной с точки зрения исторической науки является надпись на двух камнях из ограды кургана Узун-Обаа в Хакасии. Этот могильник тагарской культуры скифского периода относится к VII–III вв. до н. э.

Возможна ли реинтеграция древних знаков (графических элементов) на камнях в руны енисейской письменности? Опять же, если и есть соответствия некоторых символов из архаических изображений с енисейскими рунами-буквами, то перед нами встают следующие вопросы. Какой след могли оставить «окуневские» рисунки в создании графических (рунических) букв? Существуют ли генетические или типологические их связи? Если существовали, то каковы их суть и происхождение?

Автор этой книги предположил, что надежды на успех в понимании истинного смысла енисейских рунических букв нужно связывать с тюркско-индоевропейским понятием «пан» – наука, счет (числа). На наш взгляд, истоки происхождения божественных рун и Чисел, их имен, о свойствах и влиянии на вселенную, скорее всего, принадлежат древнейшим обитателям юга Сибири – народу пан. Свой рассказ о связи этого народа с наукой «пан» мы повели в начале книги.

Значение этого слова, как мы уже выяснили, охватывает широкий круг представлений, связанных не только с наукой, но и с числами. Ср. также «паа» (хак.) – цена, стоимость («ит пазы» – стоимость мяса); «паа» (хак. кач.) – раз (счет); «пенни» (в Англии) – монета. С другой стороны, интересно отметить, что «монета» по-санскритски – «пана», а «рынок» на этом же языке – «апана». Современное «банья» (торговец) восходит к древнеиндийскому «баник», происхождение которого, в свою очередь, не находит иного объяснения, кроме как от слова «пан». С тех древних времен сохранилось слово «банк» – деньги, поставленные на кон (в карточных играх). Кстати, знатока вед и санскрита, а позже и званием ученого или учителя в Индии называли «пандит».

Некоторые ученые слово «пан» этимологически возводят также к древнетюркскому «бан» – доска для письма.

«Фольклорные материалы хакасов донесли до нас об учебных пособиях, применявшихся в древних школьных учреждениях. По поводу обучения грамоте бытует следующая загадка: “Пас-пас, панычах, пасхан iзiн индетпес, аны пiлген чынычах атхан угын индетпес” – “Пиши-пиши, ручка, написанный след (т. е. букву) не испортишь, познавший письмо китайчонок (т. е. ученик) выпущенную стрелу (т. е. знания) – не забудет”. В данном примере слово “пан” (по смыслу ручка или грифель), несомненно, связано с древнетюркским “бан” – доска (для письма)» (Бутанаев В. Я. Традиционная культура и быт хакасов. Абакан, 1996).

Как нам представляется, хакасское слово «табан» – полозья (деталь для перемещения), оставляющий след, имеет прямое отношение к теме письма. От нее и происходит «табан» – подошва, лапа. Например, «адай табаны» (вид орнамента) – собачья лапа.

Скорее всего, названия самих предметов «науки» (доска и ручка) нужно связывать с древними изображениями и письменами на камнях (плитах) конкретного народа пан из Южной Сибири. Становление «научного» знания у народа пан во многом определялось резчиками-жрецами по камню.

«Древнехакасские рукописи не дошли до нас лишь потому, что обыденный писчий материал был не стоек к воздействию времени. На примере надписей, высеченных на надгробных плитах, уже доводилось демонстрировать, что их создавали резчики-профессионалы, применявшие целый набор разнообразных зубил. Профессионалами были и писцы. Об этом говорит не только факт существования специальных писчих приборов и постоянное пребывание этих приспособлений со своим владельцем (они сопровождали его даже в мир иной).

<…> Известны нам и культовые надписи, созданные как во время общественных жертвоприношений (Узун-оба II), так и во время личных и, возможно, даже тайных обращений к божеству. Мы знаем строки, составленные на пирах и в уединении, метящие “презренный металл” и благородную сталь. Писали желающие угодить владыке вассалы и покаявшиеся в прегрешениях верующие, князья и воины, монахи и шаманы. Есть изысканно-грамотные тексты и бесхитростные, литературно выверенные и содержащие просторечия. А за всем этим стоят школы. Без них не бывает письма и грамоты. Есть еще один показатель значения письма для того или иного общества. Я имею в виду степень осознания того, что данная письменность отличает это общество от другого, то есть степень сбережения письма, его сохранения в веках как отличительную черту “своей страны”, несмотря на различные повороты судьбы. Смею полагать, что подобное восприятие енисейского письма было присуще древнехакасскому государству. При этом я имею в виду не только обычай создавать надписи на века и делать это по собственным законам и правилам» (Кызласов И. Л. Древняя письменность саяно-алтайских тюрков. М., 1994).

Значит, на Саяно-Алтае уже на заре истории народа пан знание о числах превратилось в самостоятельную часть духовной культуры. Оно в немалой степени определило необычайно высокий уровень окуневской мифологии и «преднаучной» философии.

Как нам представляется, «окуневское» наследие (применение некоторых символов в изображениях на каменных изваяниях) вполне могло послужить предпосылкой фундаментальной графической деятельности в создании сакской (скифской) письменности. В последующем периоде, спустя почти тысячи лет, они были применены в создании древнетюркских (енисейских) букв и «гностических» чисел. Их древние следы находим в письме брахми и «деванагари» в Индии.

Конечно же, арабы (от них пошли европейские числа) заимствовали цифры у индийцев, которые, в свою очередь, переняли их у сибирских скифов-саков. Возможно, преемниками письменности от этого кочевого народа (спустя почти тысячи лет) в Южной Сибири были древние хакасы – сакаи (сагайцы) и уйгуры. Они, как и их предки – скифы, продолжили распространение знания письма.

«Енисейское письмо в VIII – начале IX века в силу пока не вполне ясных обстоятельств оказало мощное воздействие на соседние народы, обладавшие своей развитой, нередко официально принятой письменностью…

<…> Не во всех случаях древнехакасскую знать, владевшую енисейской грамотой, не устраивал уровень “домашнего” образования, и они направляли своих детей за границы владений, в те страны, где существовали, говоря по-нашему, высшие учебные заведения. В ту эпоху в Северном Китае, в государстве киданей, уже существовали академии.

Из летописей центральноазиатских стран известно и о пребывании в их государствах древнехакасских юношей, приезжавших ради получения образования. В киданьской хронике даже идет речь о том, что в один период времени наплыв “стремящихся к знанию из государства Хагас” был столь велик, что императорской власти пришлось усилить пограничную стражу и ввести учет будущих “студентов”-сибиряков, чтобы регулировать их приток в страну» (Древняя письменность саяно-алтайских тюрков. Кызласов И. Л. М., 1994).

Повторимся, некогда предками «стремящихся к знанию» хакасов – табанов (та/паны – горные люди из «Сайан» (Саяны) или «Чайан чир» [хак. ] – Верхний мир) в Поднебесную «Чайну» (Китай) были паны или саки (змеепоклонники). Они и были распространителями тайных знаний «пан» (науки) и чисел «деванагари» в Индии.

Наша задача – понять читателю преемственность духовных знаний, выраженных в древнейших символах на камнях эпохи бронзы, в системе енисейской письменности и чисел. Эту не простую загадку мы затронем в последующих главах.

Истоки общих (тюркско-индоевропейских) чисел и пути их распространения

Если в составе сибирских андроновцев были предки индоевропейцев и древних тюрков, то они могли «совместно» произносить (а позже и изображать) некоторые названия чисел. (Их культура сложилась в эпоху бронзы от современной Хакасии, среднего Енисея до юга Урала).

Число «один»

Под начальной енисейской буквой «П» древние символизировали пiр (хак.); пир, бир (общ. тюр.) – число «один».

Родственные слова этого древнейшего числа с этим названием в индоевропейских словах: «перед» и «первый» (русский), «перши» (болгарский), first (английский), pur (древнеиндийский) – возглавлять, идти впереди, становясь первым, «пурун» (тюр.) – начальный. Все они имеют общий корень «пер», «пир» или «пур».

Судя по всему, енисейский рунический знак «П» (по внешнему виду имеет один угол) понимался как цифра один или был числом, который входит в ряд числительных как его начальный элемент или счет.

Число «два»

Енисейская буква «Э» (графически выглядит с двумя углами) символизировала тюркское число «Эки» – два или финно-угорское Ek/ik – два.

Под числом «эки» мы знаем курдскую еk – один, а также индийскую eka (сан.) – один. Возможно, древнегреческое число «Э/на» – 1 также имеет отношение к руне «Э».

Число «три»

Ен. – орх. руна «Ч» (число «?ч» – 3) выглялит как славянская буква «Ч». Их близкий родственник в Европе – это греческое число (трио) – три.

О древнейшей руне «Ч» (с тремя углами), которая имеет некоторые соответствия с индоевропейскими символами, мы рассмотрим ниже.

Для нас остается загадкой схожесть шумерского слова «уш» – число три с тюркским «?ч»/«?ш» с тем же значением.

Число «четыре»

Енисейская буква «Т» – знак письма (ср. перевернутое арабское число с четырьмя углами), использовалась как цифра «т?рт» или ««т?р» – четыре. В русском языке она звучит как «че/тыре» или на индийском – turya – четвертый или ca/tur – четыре (с основой «тур»). Этимологическая связь этих слов с обозначением тюркского числа – бесспорна.

Число «пять»

Под буквой «Б» из долины Енисея нужно понимать «беш» (пис) – число пять. Внешне она выглядит как индийское и арабское – «шесть», только с разворотом в другую сторону.

Удивительное сопоставление можно произвести между тюркским (кир. южн.) словом «панжа» (пятерня – пять пальцев руки) и индийским числом «панча» (сан.) – пять. Ср. также древнегреческое «пэндэ» – 5.

Число «шесть»

Древнейшая руна «Л» (ал) выглядит как зеркальное отражение буквы «П» или числа «один» (представляется в перевернутой позиции). Символом этой буквы стала тюркская цифра «ал/ты» – шесть, схожая по виду латинскому «Л» (эль) или индийскому числу 7.

Обратим внимание на то, что тюркский «ал» (он, тот) и индийский «sa» (он, тот) образуют форму числа «шесть».

Возможно, семитские племена слово «Элохим» (подается во множественном числе – «Боги») изначально называли именем «Эль», означающим у тюрков – Бог. Об этимологической связи «Аль» (Ала) с «Эль» писали многие лингвисты.

Число «семь»

Тюркское число «шети» (семь), изображаемое арабами как цифра – 7, было графически выражено количеством семи «острых» углов в виде енисейско-орхонской буквы «Ш».

Греческий знак с рожком сверху выражало число zeta – «семь». Буква Z – zeta (dzeta) в греческом алфавите стоит на седьмом месте, использовалась как цифра-семерка. (Выглядела как змеевидная руна, только сверху подрисовывали «рог»).

Древние тюрки – змеепоклонники, вероятно, знали эту цифру как «шети» с начальной енисейской буквой «Ш». Его родственные слова: «жете» (тюр.) – предки, происхождение или «шет» (шетi) (тюр.) – небесный или царский род. В енисейской письменности они трактуются как «сыны человеческие». Они показаны в бубнах народов Саяно-Алтая в виде семи человечков.