Живодерня

Когда он лежал под кустом, глядя на дорогу, и особенно сейчас, направляясь к лесу, Илья никак не мог отделаться от странного ощущения. Обостренные до предела чувства улавливали каждое незнакомое движение тонкого мира. И ощущал Илья, будто за ним следят, будто кто-то смотрит на него из тьмы.

Он вплотную подошел к густой чаще, обогнул колючие щупальца куста и пристально вгляделся в темноту, но ничего не увидел. Перед тем как войти в чащу, Илья остановился, посмотрел на дорогу и замер, в изумлении открыв рот и выпучив глаза.

По шоссе медленно шел человек. Он был огромного, нечеловечески огромного роста. На нем был плащ, широкополая шляпа. Своими неестественно длинными ногами он делал большие шаги. Иногда останавливался, вглядываясь в чащу.

– Докололи, – с досадой проговорил Илья. – Теперь всякие монстры мерещиться будут.

Он отвернулся от галлюцинации и, выставив вперед руки, стал углубляться в лес.

Хотя двигался он очень медленно, ноги постоянно натыкались на кочки, происхождение которых Илья никак не мог объяснить для себя, но с тем же упорством продвигался в глубь леса, надеясь увидеть впереди хоть один огонек жилого дома. Но впереди была тьма… Руки неожиданно наткнулись на препятствие. Ощупав его, Илья пришел к выводу, что перед ним низкий металлический забор. Это могло означать, что за заборчиком могут жить люди. Илья на ощупь пошел вдоль него. Внезапно ограда оборвалась. После тщательного обследования Илья заключил, что оградка резко свернула в сторону. Он последовал в заданном направлении, но метра через три ограда снова резко свернула. Удивленный Илья опять пошел вдоль нее. Вдалеке замерцали огни шоссе, – значит, шел он в обратном направлении. И снова оградка резко повернула. Для самоубежденности Илья дошел до следующего поворота.

– Что такое? Ведь я по кругу хожу, – прошептал он и, отпустив металлическую решетку ограждения, сделал два решительных шага в сторону, но споткнулся и упал на мокрую землю. Руки врезались в раскисшую почву. Илья торопливо поднялся… и вновь натолкнулся на ограду.

– Да что же я от нее уйти никак не могу, как заколдованная.

Он хотел шагнуть в другую сторону, но понял вдруг, что это не та оградка: эта была выше, прутья толще. Предугадывая, что новая оградка тоже повернет, Илья пошел вдоль нее и не ошибся, она резко изменила направление – он протянул руку во тьму и наткнулся на другую решетку…

Что-то мистическое было в нагромождении этих заборчиков. Кому потребовалось устраивать в лесу этот странный лабиринт? Кого в нем путать? Ведь при желании любую из перегородок можно перелезть, следовательно, делали их не от воров. Заинтригованный Илья побрел вдоль последней ограды и, дойдя до ее поворота, остановился и огляделся.

Если бы не огни шоссе, он наверняка заблудился бы в этом странном лесу. Он поднял лицо к небу. Хотя ветер и бушевал наверху в кронах деревьев, но дождь перестал, небо просветлело, из-за туч показалась луна. Как будто просветлело и в лесу…

Не отпуская холодного металла ограды, с каким-то внутренним содроганием Илья стал пристально всматриваться, начиная различать окружавшую его обстановку.

– Мать честная, – беззвучно шептал он одними губами. – Мать честная…

Он водил по сторонам глазами и не понимал, как мог попасть сюда и почему сразу еще там, у дороги, не обратил внимания…

Илья протянул руку во тьму и нащупал каменный крест. Он с тоской посмотрел в сторону далекого шоссе, ужа четко различая на фоне его огней кресты и надгробья кладбища.

Но неожиданно оказавшись ночью на вотчине мертвых, Илья не испытал обычного в подобной ситуации чувства мистического ужаса; вероятно, в больничке, справедливо предполагая, что он в конечном итоге окажется на кладбище, притупили в нем это чувство медикаментами, и, нужно сказать, не напрасно: во всяком случае, Илья не чувствовал себя здесь в чужой тарелке.

– Надо выбираться отсюда… – тихонько проговорил Илья, и звук собственного голоса успокоил и придал ему уверенности. – Да, надо выбираться!

Но выбраться оказалось не так-то просто: даже при свете дня из лабиринта кладбищенских оград выйти довольно трудно. А ночью!..

Наметив направление, Илья делал несколько шагов и натыкался на оградку; он шел вдоль нее, пока не оказывался у другого заборчика; протиснувшись между оградами и крестами, Илья наталкивался на новое препятствие и снова то уходил, то двигался вдоль нее, но почти не приближался к дороге. Кроме того, луна спряталась, снова начался мелкий дождь. Деревья угрожающе шумели над головой, Илья дрожал от холода и ветра. Несколько раз он останавливался передохнуть и сориентироваться, потом вновь на ощупь начинал поиски выхода.

Поняв, что ему до наступления рассвета ни за что не выбраться из этого проклятого лабиринта оград, могил, крестов, Илья остановился у надгробной плиты и затосковал. Чудовищной представлялась ему мысль заночевать на сырой земле: за время, проведенное в дурдоме, он привык к комфорту и теплу.

– Вот, черт, вот занесло… – проговорил он, с тоской глядя в сторону освещенного фонарями шоссе.

При этих его словах от толстого ствола дерева вдруг отделился человеческий силуэт. Илья во все глаза смотрел на внезапно появившегося человека… или, быть может, не человека… Мало ли кто блуждает по кладбищу ночью. Ведь Илья несколько раз кружил возле этого дерева и никого не видел. В голове зашныряли мысли о восставших покойниках, тем более что человек стоял против него и ни слова не говорил; свет от дороги приходился ему в спину, и Илья, как ни вглядывался, не мог разглядеть его. Было видно только, что человек этот ростом высок и худощав. Что-то знакомое почудилось в его фигуре.

– Ты кто? – наконец прервал молчание человек.

Илья сразу узнал этот голос и фигуру.

– Егор Петрович?! – воскликнул он радостно. – Как здорово, что я вас встретил!

– Да… – неопределенно пробурчал Егор Петрович.

– Я – Илья. Помните?! Ну, жил еще у вас.

– Как же ты, Илья, забрел сюда? А я здесь сторожем. Охраняю, – как-то печально проговорил легендолог. – Ну, пойдем ко мне в сторожку, что ли.

Голос был вроде его, а вроде и не его. Вероятно, виной тому была простуда: Егор Петрович все время подкашливал.

– Только ты, Илья, не отставай. Здесь заблудиться – пара пустяков.

Они двинулись в глубь кладбища.

– Какое счастье, что я вас встретил, – говорил Илья, осторожно двигаясь за Егором Петровичем. Тот дал уцепиться за рукав, чтобы в темноте Илья не потерялся; сам же легендолог в темноте ориентировался очень хорошо.

– А я думал, вы под землей у чуди остались. Малюта, который вас выкрадывал, потом объявился.

Они вышли на заасфальтированную аллею. Из-за туч снова появилась луна, но в чаще все равно видно было очень плохо.

Издалека ветер донес легкий свист. Странный это был свист – словно прутиком рассеченный воздух.

– Ти-хо… Замри… – вдруг прошипел Егор Петрович, остановившись.

Илья, от неожиданности сделавший еще один шаг, впотьмах уткнулся носом в его спину. В ответ на этот свист в другом конце кладбища ему отозвался такой же легкий и тонкий, скорее, похожий на писк; и вдруг неожиданно близко прозвучал еще один. Пересвист этот был очень похож на перекличку.

– А что?.. – попытался спросить Илья, но договорить не сумел – большая, мозолистая рука легендолога зажала ему рот.

И тут Илья увидел зрелище, изумившее его. Метрах в тридцати от них, за деревьями, блеснул огонек, потом еще один, и еще… словно от фонариков. Всего огоньков было десять-пятнадцать, но не это поразило Илью, а то, что огоньки прыгали, высоко взметаясь над кладбищем, замирали так на мгновение и вдруг падали метра за два от исходной точки и опять взметались на три-четыре метра над землей, зависали и снова, пролетев несколько метров, падали и опять взметались, словно какие-то животные делали гигантские скачки.

Фейерверк этот промчался мимо них, метнув в их сторону несколько случайных лучиков, но не остановился, потом исчез за деревьями и надгробьями кладбища.

– Пошли, Илья, – сказал легендолог, дернув Илью за рукав. – Пронесло на сей раз.

– Что это было, Егор Петрович? Как это они так, а?

Но легендолог ничего не ответил.

Они свернули с асфальтовой на другую дорожку и подошли к небольшому домику. Одно окно его светилось.

– Замерз я как собака, – сказал Илья, когда они остановились возле двери.

Егор Петрович на ощупь в темноте стал открывать ключом замок.

Илье казалось, что возится он слишком долго, – дверь была закрыта на несколько замков.

"От кого тут закрываться?" – подумал Илья, дрожа от холода и переминаясь с ноги на ногу. Наконец дверь, заскрипев, открылась. В прихожей было темно.

– Проходи, – сказал Егор Петрович. – Быстро!

Осмотревшись по сторонам и войдя вслед за Ильей, тщательно закрыл замки. Из-под двери, ведущей в комнату, пробивался свет.