Живодерня

– Ну, очухался, новенький? – прохрипел незнакомец.

Илья пытался вглядеться в его лицо, но тщетно: в глазах стояло темное пятно.

– Ну, давай, давай, – теребил он Илью за плечи, встряхивал, легонечко толкал в живот.-Нельзя здесь оставаться. Поганое место…

Илья со стоном поднялся на четвереньки; восстанавливалось кровообращение, ему стало холодно, кожа ощутила сырость одежды.

– Давай, за мной ползи, новенький,-проговорил человек и на четвереньках стал удаляться от Ильи.

Илья окинул взглядом слаборазличимые окостенелые тела и поторопился вслед за человеком с фонарем. Жутко показалось ему оставаться тут среди этих… Мертвых, живых?.. Скорее вон, вон отсюда!

Свет фонаря маячил впереди, вырывая у темноты плотно утрамбованные стены, потолок подземного коридора. Скоро он нагнал своего провожатого и пополз за ним вслед, иногда наступая рукой на его ноги, так что тот через плечо чертыхался на Илью.

Коридор был невысокий (в нем можно было, встав на колени, достать головой до потолка), но зато широкий, вероятно, рассчитанный для двухстороннего движения, и если бы навстречу им кто-нибудь полз, то они без труда могли бы разминуться.

Тело восстанавливало свои функции на удивление быстро. Еще совсем недавно ему казалось, что он не сможет сделать ни одного движения, а сейчас так резво полз за незнакомым человеком. Илья неотступно следовал за светом фонаря, панически боясь потерять его из виду. Порой свет пропадал, значит, впереди был поворот; Илья сворачивал и снова видел маячивший впереди огонек.

Иногда в подземном коридоре попадались человеческие тела. Они лежали поодиночке вдоль стены, но живые или мертвые, Илья не знал. Он во мраке задевал их иногда, но в ужасе отдергивал руку и спешил дальше. Несколько раз они проползали ответвления от коридора. У одного из таких ответвлений Илья приостановился, прислушался. Откуда-то издалека послышались ему человеческие голоса, словно там находилось множество народа, и шум работающих машин.

"Господи! Что со мной?! – носилось в голове Ильи. – Где я?! Неужели под кладбищем? Неужели они затащили меня под кладбище?.. Что они хотят со мной сделать?.. Или это сон… И я все еще в психушке?.. А это галлюцинация?"

Илья отчаянно щипал себя, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать от боли. Но нет, он не просыпался! "Значит, не галлюцинация, значит, я все-таки под кладбищем… Какой ужас!!"

Но вскоре снова начинал сомневаться и снова щипал себя…

Воображение рисовало жуткие картины. Только один раз на протяжении всего пути им повстречался человек. Так же как у провожатого Ильи, в каску его был вмонтирован фонарик; он полз медленно, таща за собой нагруженную тележку… Что было в тележке, Илья не сумел разглядеть. Человек с тележкой метнул в лицо Ильи свет фонаря, они разминулись, и Илья последовал за провожатым.

Оказывается, здесь, под кладбищем, была своя жизнь, непохожая на жизнь людей земли.

Они свернули с широкой подземной "магистрали" в узкий проход, напоминавший нору с массой поворотов; воздух здесь был затхлый, дышать стало трудно.

– Ну, вот и прибыли, – сказал наконец провожатый, оказавшись в небольшом подземелье площадью около трех квадратных метров, продолговатой формы. Илья заметил, что стены украшают цветы, а на земле стоит корзина; но более подробно рассмотреть он ничего не смог, потому что луч фонаря беспокойно метался по помещению, часто ослепляя Илью, ни на чем не фиксируя своего внимания.

От этого мелькания в глазах, смены кромешной тьмы и яркого света кружилась голова; обстановка казалась ирреальной – сказочной.

Провожатый уселся рядом с Ильей.

– Ну, давай знакомиться, – предложил он, бросив в лицо Ильи луч света. – Меня зовут Профессор. Буду твоим начальником.

– Зачем? – проговорил Илья еле слышно.

Он не понимал, почему у него должен быть начальник… да и вообще ничего не понимал. Сердце сжимала тоска. Уж лучше дурдом… Зачем он сбежал?..

– Зачем начальник?! – Профессор хлопнул его по коленке. – А как же без начальника? Чтобы ты удавиться без пользы не надумал, к примеру… А то бывают такие нервные. Недавно вон один парень из новобранцев в разделочном цеху под нож сунулся, так его "застолбили". Теперь без руки остолбенелый сидит. А сколько сидеть будет, никто не знает. Зовут-то тебя как, новенький?

– Илья, – негромко сказал он.

Голоса под землей звучали глухо, но отчетливо. Тишина давила на перепонки, как в грозовую погоду.

– Со всеми вопросами, Илья, обращайся ко мне. Жить тебя беру к себе. У меня здесь уютно. Цветы люблю.

Профессор неторопливо обвел светом фонаря земляные стены, украшенные погребальными венками из неживых цветов.

– Скажите хоть, куда я попал?! – воскликнул Илья, приходя наконец в себя. – Что это за подземелье?

Профессор хрипло засмеялся:

– А попал ты, друг Илья, к древнему и могущественному народу, которому уже более двух тысяч лет. И ты должен гордиться этим. Я, например, горжусь!

– Подождите, так это чудь. Ведь здесь чудь живет?! Вы ведь тоже из этого племени, да?

– Если бы я был из их племени – не ползал бы с фонариком. Они видят в полной темноте и слышат сквозь землю. Это высшие существа, не то что мы с тобой. Выше их только подземный бог Атхилоп. Понял? Каждый год они приносят ему в жертву самую красивую девушку, да и так всякого второсортного, незначительного народишка, по мелочи… Вроде нас с тобой.

– Господи!.. Куда я попал… – проговорил Илья с отчаянием в голосе, следя за светом фонаря, вырывающего из тьмы погребальные венки, пластмассовые лилии, бумажные розочки…

– Да ты не горюй, – ободряюще хлопнул Профессор Илью по колену. – Привыкнешь, потом гнать отсюда будут – уходить не захочешь. Акклиматизация – дело обычное. А завтра на работу пойдем.

– На какую еще работу?

– А ты что думал, тебя сюда доставили на отдых и санаторное лечение? Работать нужно будет. Завтра увидишь.

– Я все равно убегу, – сквозь зубы зло процедил Илья. – Никто меня здесь не удержит.

Профессор расхохотался. Отчего-то самонадеянное заявление новенького очень рассмешило его.

– Давай за мной, – приказал Профессор, схватил с земли метровой длины палку и на четвереньках пополз в нору. Илья неохотно последовал за ним.

Они миновали несколько поворотов, пока не оказались на той самой широкой "магистрали", как про себя прозвал коридор Илья. Проползли по ней немного, свернули в узкий коридор, потом – в другой.

– Вот, видишь предупреждение?

Профессор слегка прижался корпусом к земле, чтобы Илье было видно, одновременно направив на то место свет фонаря. Илья увидел на стене коридора рисунок какого-то жучка. Это была божья коровка, нарисованная красной краской на плотно утрамбованной земле.

– А теперь смотри внимательно.

Профессор достал из-за пояса палку, которую прихватил для демонстрации у себя в подземелье, сунул ее за нарисованного жучка и сразу отдернул руку. В следующее мгновение черная тень чего-то большого и страшного вырвалась из земли; в свете фонаря блеснули острия ножей, раздался хруст… То страшное, с острыми ножами, врезалось в другую стену и исчезло. На земле остались искрошенные и изрубленные остатки палки.

Это произвело на Илью сильное впечатление: столь быстрым и сокрушительным было действие спрятанного в стене механизма.

– Видал! – с гордостью похвастался Профессор.

– А теперь пройти, значит, можно, раз сработало.

– Наивный ты. Ничего, поживешь здесь – узнаешь. Думаешь, она одноразового использования? Наивный ты. Ну, давай, поворачивай.

Илья поначалу не мог развернуться на четвереньках, но потом сообразил, что нужно выпрямиться и на коленях повернуться кругом. Он прижался к стене, пропуская Профессора вперед.

– Тебе повезло, что я тебя в подчиненные взял, – говорил Профессор через плечо, когда они проползали по "магистрали". – У меня своя комната имеется. А эти вон, прямо на дороге, на самом сквозняке спят. От пневмонии мрут, горемыки. Если за год не умрешь, значит, долго жить будешь. Здесь климат целебный.