Живодерня

Он очутился в начале длинного коридора, очень похожего на коридор отделения, откуда он пришел. С левой стороны были большие зарешеченные окна, с правой – отверстия без дверей, ведущие в палаты.

В конце коридора кто-то прошел. Сергей бросился в сторону и прильнул к стене. Потом короткими перебежками, мельком заглядывая в палаты, направился в другой конец коридора.

Планировка этого отделения в точности совпадала с тем, на котором они искали горбуна, только без раскладушки с санитаром. Прочее все было таким же, даже палата для тяжелобольных за решетчатой дверью. Наверное, такие палаты имелись на всех отделениях… Какая-то тень так же бесшумно, короткими перебежками, настигла Сергея сзади. Он мгновенно повернулся, заняв боевую позицию. Перед ним в такой же боевой позе, с радостной улыбкой младенца застыл человек. Но это оказался не противник, а наоборот, сумасшедший, в точности повторявший за Сергеем его движения. Даже дурачок-повторюшка здесь был как две капли воды похожий на повторюшку с того отделения. Сергей ухмыльнулся странному сходству. Заметив боковым зрением движение в коридоре, он мгновенно прижался к стене – дурачок тоже прижался.

Когда вышедший из палаты больной прошаркал в туалет, Сергей повернулся к повторюшке и внимательно присмотрелся к его лицу, потом посмотрел на дверь, через которую проник на чужое отделение. Ему сразу все стало ясно. Дело в том, что замок Сергей не защелкнул, зная, что если придется в спешке возвращаться, то не будет времени возиться с замками. Он просто прикрыл дверь, а повторюшка, увидев это, последовал за ним. Ну, что теперь было с ним делать?! Отводить обратно на его отделение – лишняя трата времени, еще неизвестно, сколько предстоит искать Илью… Да, может быть, его здесь и нет. Вырубать безобидного дурачка было жалко, и Сергей решил оставить его при себе, тем более что тот, стараясь изо всех сил, повторял все движения Сергея в точности. Ему очень нравилось корчить из себя супермена.

Подкравшись к месту, где коридор поворачивал, Сергей выглянул из-за угла. Людей нигде не было видно. Они постояли, дожидаясь, когда из туалета обратно в свою палату прошаркает отлучавшийся больной, потом подошли к двери сестринской – оттуда слышались голоса, хохот. Сергей приложил ухо к двери, минуту послушал. Потом, на радость повторюшке, сунул острие ножа в место для ручки и повернул, после чего резко, но бесшумно открыл дверь и в сопровождении повторюшки вошел в помещение.

Илья, привязанный к стулу, сидел лицом к двери: из его носа обильно текла кровь. Перед ним стоял Чукча и назидательным тоном, грозя указательным пальцем, говорил:

– Из-за тебя Чукчу разжаловали. Чукча мучить тебя будет.

Рядом на топчане развалился грузный Харя и по старой, заведенной еще Малютой привычке следил за Чукчей, чтобы тот не перестарался с пленником. Тут же, закинув ноги на письменный стол, сидел Кирилл, похохатывая. Он был от природы человек веселый, но своеобразно веселый: ему было весело тогда, когда кому-то было грустно.

Все общество в изумлении воззрилось на двоих вошедших в служебное помещение мужчин.

– Мужики! – начал Сергей обиженным тоном. – Мы вот ходим, вас везде ищем…

Он ничего не значащей, развязной походкой неторопливо прошел в глубь комнаты. Санитары были сбиты с толку миролюбивым тоном человека в пижаме. Только Кирилл, что-то заподозрив, спустил со стола ноги, а Харя так и не поднял своего жирного зада с дивана. Мозги его соображали неспешно. Сергей, доброжелательно улыбаясь стоявшему возле Ильи Чукче, проходя мимо Хари, даже не посмотрев в его сторону, ударом ноги с отмашкой по его жирной физиономии разрушил такое хорошее и приятное о себе впечатление… Харя ахнул и повалился на бок, Чукча спохватился, но понял все слишком поздно. Встав в боевую стойку, он снова решил сразиться с Сергеем, но, получив удар ногой в живот, согнулся и рухнул от боли на колени.

Правильнее всех повел себя Кирилл: пока Сергей разбирался с его товарищами, он рванул к двери. Сергей, понимая, что его нельзя выпускать, выхватил из-за пояса нож… Лезвие блеснуло в воздухе…

И не миновать бы Кириллу смерти от ножа, но он, изловчившись, успел-таки выскочить в коридор. Нож со стуком глубоко вонзился в окрашенную белой краской дверь.

Повторюшка-дурик, оказавшись в самом нутре схватки (в самом боевике!), чуть с ума не сошел от счастья. Он воевал в другом измерении. Он махал в воздухе ногами и кулаками, нанося сокрушительные удары воображаемым соперникам, и никому не мешал.

Сергей бросился к Илье, перерезал казенные полотенца, которыми были привязаны к спинке стула его руки. Чукча, постанывая, старался подняться на ноги. Харя, срубленный ударом, не подавал признаков жизни.

– Идти можешь? – спросил Сергей шмыгающего носом Илью. Тот кивнул.

Сергей вытащил из двери нож, сунул за пояс. Они втроем выскочили в коридор. Бегом, уже не соблюдая никакой конспирации, напугав по пути какого-то больного, рванули по коридору на свое отделение.

Горбун, о котором в пылу боя совершенно позабыли, сейчас, как специально, стоял возле двери в палату для тяжелых больных и бурчал в свое удовольствие про подземную жизнь. Когда Сергей, совершенно не заботясь о том, как стоит обращаться со впавшим в транс человеком, попутно попросту схватил его за руку и повлек за собой, горбун воспринял это совершенно нормально и пошел туда, куда его вели.

Повторюшка остался в коридоре за решеткой, с восторгом глядя в первую палату. Илья от "ласк" Чукчи пострадал незначительно, отделавшись разбитым носом и губой, но он, уже привыкший к побоям, не придал этому значения.

Сергей попутно вырубил очухавшегося бригадира, после чего они с горбуном исчезли в люке. Их провожал Петр.

– Ну что, Петр? Ты решился бежать? – спросил Илья перед тем, как лезть под кровать.

– Не-ет, – отвечал Петр. – У бригадира больные почки. Думаю, он долго не проживет. А уж тогда кому бригадиром быть, как не мне!

У них было в запасе немного времени, и поэтому они торопились. Горбун не доставлял им никаких хлопот и полз по трубе за Сергеем, будто бы знал, куда и зачем влекут его незнакомые люди и будто их желания совпадали с давнишним желанием горбуна.

Оказавшись на воле, они выбрались из оврага наверх, где проходило шоссе. На всякий случай, чтобы горбун, одумавшись, не убежал, Сергей придерживал его под ручку. На шоссе ждал их автомобиль Сергея с погашенными огнями. Они перебежали шоссе и направились к автомобилю. Но тут их внимание привлекла стремительно мчащаяся от больницы машина "скорой помощи". Чтобы не попасть в свет ее фар, бегом бросились по направлению к кладбищу, успев спрятаться за куст. Из машины их не заметили, но "скорая помощь" затормозила возле стоящих на обочине "Жигулей" Сергея. Из "скорой" вышли двое санитаров в белых халатах. Это происходило метрах в ста от притаившейся за кустом компании, поэтому видно было достаточно хорошо. Но Илью больше волновало то, что творится у них за спинами. Он то и дело беспокойно оглядывался: они находились на пограничном рубеже кладбища. В нескольких шагах от куста, за которым они лежали, Илья видел надгробные памятники, кресты… огромные деревья шумели листвой, навевая уныние и тоску. Никто не заставил бы Илью приблизиться сейчас к кладбищу даже на шаг.

– Что они привязались? – прошептал Сергей. – Чего им надо?..

Санитары не уходили. Стоя по обеим сторонам машины, они разговаривали с Кариной через опущенное стекло. Горбун лежал тихо, словно бы отсутствовал, только иногда бормотал что-то да перебирал руками травку перед собой. Сергей был сильно увлечен разглядыванием санитаров, он старался догадаться, какой разговор происходит между ними и Кариной.

Издалека, откуда-то из центральной части кладбища, до ушей Ильи донесся тягучий, жалобный, похожий на стон свист. Илья напрягся. Он уже слышал этот леденящий сердце свист. Ему отозвался другой, такой же жалобный и протяжный, поближе.

– Нужно уходить… – Илья схватил Сергея за руку. – Слышишь, Сергей. Нужно уходить!

– Подожди, сейчас они отъедут.

Сергей не понимал и не разделял тревогу Ильи: его больше занимали санитары. Неужели они о чем-то догадываются? А может, просто заигрывают с симпатичной девушкой на дороге. Это даже больше сердило и раздражало его. Сергей чувствовал влечение к этой женщине…

Свист снова повторился, уже совсем близко. Илья похолодел.

– Нужно уходить, слышишь! Нужно уходить!..-теребя рукав Сергея, шептал он вне себя от ужаса.

– Сейчас, сейчас, – бубнил в ответ Сергей, не сводя глаз с дороги.

Илья тоже на мгновение только взглянул на дорогу, а когда вновь оглянулся на кладбище, то оно буквально кишело маленькими прыгающими огоньками. Они взлетали вверх и, долю секунды подержавшись в воздухе, обрушивались вниз. Они стремительно приближались к лежащим в кустах людям. Вот они уже вокруг них… Илья видит, как черное тело падает сверху на Сергея, – тот, мгновенно среагировав, сбрасывает его на землю; но сверху падает еще тело – Сергей сбивает его на лету, вскакивает… Но тела сыплются на него со всех сторон… Илья чувствует, как на него наваливается какая-то тяжесть, а дальше темнота, тягучая, душная, тесная темнота…

Где он?

Что с ним?

Может быть, это и есть смерть?..

Глава 6

МОЛОТ ВЕДЬМ

Ночь для Карины прошла беспокойно. В середине ночи из ворот психбольницы выехала "скорая", остановилась возле их машины; мордовороты-санитары завели смутные, неясного смысла разговоры. Поначалу Карина думала, что они "клеятся", и пыталась послать их всеми доступными ей методами. Но чем дальше заходил в свои дебри разговор, тем она все больше понимала, что санитары торчат здесь не просто так, а с умыслом. Она сразу смекнула, что, возможно, они ждут не дождутся Сергея с Ильей. Поговорив с ней на темы отвлеченные, санитары сели в свою машину, но не уехали, а так и стояли в пятидесяти метрах на обочине. Таким образом, они заблокировали подход к машине, и, если бы гости психушки вернулись, им бы пришлось отсиживаться ночь на кладбище. Причем, санитары не спали. Карина наблюдала за ними в зеркало заднего вида. Она изгрызла себе все ногти, пытаясь придумать, как согнать "скорую" с хвоста.

Не придумав ничего лучшего, Карина отъехала метров на тридцать; "скорая" приблизилась и остановилась на том же расстоянии. Санитары снова подошли, поинтересовались причиной перемены места. В их улыбочках и похохатываниях Карина чувствовала угрозу, поэтому на полную катушку не хамила. Кроме того, она знала, что санитары эти не с терапевтического отделения. И всякому даже неискушенному человеку известно, что психика – дело темное и любой человек может заплутать в ее лабиринтах. А уж там дело доктора: поможет он найти выход или как Сусанин…

В половине шестого утра "скорая" уехала. Это могло означать, что Сергея с Ильей поймали. Хотя у Карины все же была слабая надежда, что они, промокшие и промерзшие, лежат где-нибудь в кустах. Или ушли не дождавшись?.. Карина поминутно выходила из автомобиля и прохаживалась вокруг него, вглядываясь в кладбищенскую растительность, посвистывая, якобы для своего удовольствия (на тот случай, если они прикорнули в кустиках), потом снова залезала в машину. Басурман спал, совершенно ни о чем не подозревая и не разделяя тревог своей невесты. Злясь на своего жениха, Карина будила его, и некоторое время Басурман бодрствовал, не понимая причины своего пробуждения, но потом засыпал снова.

В шесть часов десять минут утра от долгого глядения на корпуса психушки у Карины начались галлюцинации. Из утреннего тумана, со стороны психиатрической лечебницы, сначала мутным пятном, но по мере приближения проявляясь все отчетливее во всей своей невозможности, по шоссе медленно шел огромного роста человек. Он был в два или даже в три раза выше обычного среднего человека. Своими огромными ногами он делал гигантские шаги. На нем был длинный черный плащ и широкополая шляпа.

Карина, облокотившись на руль, открыв рот, глядела на выступающего из тумана призрака.

– Ух ты-ы-ы!.. – шептала Карина, не сводя с него глаз. – Это ж какой мужичина-а!..

Призрак-гигант подошел совсем близко к машине. Карина выскочила из нее и остановилась перед ним, уперев руки в бока. Гигант тоже остановился, глядя на бесстрашную маленькую женщину, преградившую путь.

– Ну, круто! Слов нет! Я ведь думала, что у меня крыша поехала! – воскликнула Карина, глядя в лицо человека на ходулях.

– Я оттого и гуляю ночами да утром ранним, чтоб умы людские не смущать, – донесся с высоты ходуль глухой голос.

– А ты чего, здесь все время ходишь?

– Да, каждую ночь и утром здесь гуляю,-ответил ходульник.