Тысяча порезов

– Это участок улицы перед входом в кафе. Из-за недостатка освещения камера переключилась на черно-белый режим. Время за десять-пятнадцать минут до нападения на Петрова.

Елена внимательно смотрела на экран. Темная улица, огни фонарей как засвеченные пятна на старой пленке. Видеокамера явно не лучшего качества. Прошел мужчина, скорее худой парень – точно не Марат. У Елены отлегло от сердца.

У Марата плечи шире, хотелось заявить ей, но первым заговорил Майоров:

– Прохожий прошел налево, а Школьный сквер справа метрах в ста. Сейчас…

В кадре появилась темная фигура. Человек быстро двигался направо в сторону сквера. Несколько секунд – и он исчез. Елена напряглась.

Майоров вернул запись и сделал стоп-кадр проходящего человека. Зернистое черно-белое изображение плохо передавало мелкие детали, а все цвета превращало в оттенки серого. Лица не было видно, но фасон курки с поднятым воротником и погончики с крупными пуговицами Елена разглядела. Именно в такой куртке Марат вчера ушел на службу.

Она стиснула губы, сцепила пальцы и ощутила холодок недоброго предчувствия.

Глава 8

Служебное удостоверение позволило майору Валееву пройти на территорию главного клинического госпиталя МВД. Он подошел к хирургическому корпусу, задрал голову – солидное здание. Где-то здесь лечат раненого подполковника Петрова. Или прячут. По крайней мере по телефону информацию не дают.

Когда ты в последний раз видел подполковника Петрова? Стандартный вопрос при всяком расследовании. Странно, что об этом его не спросили ни следователь-жена, ни прожженный опер Иван Майоров.

А если бы спросили, пришлось врать. Не рассказывать же про роковое столкновение в Школьном сквере. Это приговор. Как так получилось? Самому бы разобраться.

Валеев чувствовал себя, как загнанный охотниками волк. Энергии через край, а бежать некуда. Кругом опасность, кольцо обвинения сжимается. Один неосторожный шаг – и силки улик затянутся смертельной хваткой. Тогда конец, не вырвешься.

Следствие быстро выяснило, что он крепко поругался с начальником. Дежурный Гавриков доложил или кто-то еще, теперь без разницы. О ссоре расспрашивали многих, искали мотив для мести. И нашли!

Еще оперативников из главка интересовало, как сильно Марат испугался отправки в зону спецоперации? Мог ли пырнуть начальника со злости? Что будет делать, когда Петров заговорит?

Всех по себе мерят, трусы! Уж лучше лицом к лицу с врагом, чем ждать и бояться. Но ждать он не будет, а будет действовать.

Валеев подошел к справочной хирургического корпуса, чтобы узнать, в какой палате находится подполковник Петров Андрей Андреевич.

– Кто спрашивает? – потребовала в окошке старая женщина со взглядом стойкой большевички.

– Коллега по службе.

– Ваши документы.

– Я навестить раненого товарища.

– Без документов справок не даем, – отрезала большевичка.

Валеев попытался включить мужское обаяние, но быстро убедился, такую мымру улыбкой не разжалобить. Ей бы алую косынку, кожанку и маузер, чтобы никаких сомнений – враг не пройдет.

Пришлось протянуть удостоверение. Дама в окошке переписала фамилию, должность, звание и сухо ответила:

– По Петрову данных не даем.

– Это почему же?

– Особое распоряжение. Всего хорошего. – Большевичка вернула удостоверение.

– А нельзя было сразу…

– Не мешайте работать.

Валеев в сердцах чертыхнулся. Ну и штучка! Развела, как курсанта. Он же хотел тайно посетить начальника. Не удалось. Разоблачила. Надо было заранее включить оперативную смекалку и найти обходной путь.

Марат знал время вызова «скорой помощи» в Школьный сквер и начал искать бригаду, прибывшую на вызов. Придумал легенду: его интересуют служебные документы в карманах раненного. Оперативник познакомился с фельдшером, поговорил по-приятельски и через него вышел на кастеляншу. Та позволила майору покопаться в желтом пакете для утилизации медицинских отходов, куда свалили срезанную одежду раненного.

Документов не нашлось. Но на кастеляншу мужское обаяние бравого опера подействовало. Она заведовала выдачей белья и одежды больным и отмечала в журнале номера палат. Сопоставив время приезда «скорой», оперативник вычислил палату Петрова в отделении травматологии.

От добродушной кастелянши Валеев ушел в халате врача, хоть и не новом, но стираном и поглаженном. Держался он уверенно и в отделение прошел беспрепятственно. Однако около палаты Петрова его ждал сюрприз. При входе на стульчике дежурил рядовой полицейский.

Не обращая на рядового внимания, Валеев шагнул к двери, но дежурный вскочил и перегородил путь. Марат сделал вид, что только сейчас заметил полицейского и возмутился:

– В чем дело? Мне к Петрову.

– Не положено! – довольно громко отчеканил дежурный.

Проходившая медсестра покосилась на спорящих. Валеев посчитал, что врачом притворяться рискованно, а для рядового полиции майорского звания будет достаточно.

Он щелкнул корочками удостоверения перед носом дежурного:

– Я майор! Веду следствие!

– Приказ главного управления. Никого не пускать!

– Ну знаешь ли! Я сейчас сам позвоню в главк. – Валеев достал телефон и угрожающе наседал на упрямого рядового: – Кто для тебя начальник? Полковник? Или сразу генералу звонить?

В этот момент телефон Валеева зазвонил. На дисплее высветилось фотография Ивана Майорова в форме капитана полиции.

Марат мельком показал дисплей рядовому и бодро ответил:

– Привет, офицеру главного управления!

Майоров отозвался не столь радушно:

– Марат, что ты делаешь в госпитале?

«Большевичка! Уже доложила», – догадался оперативник. Юлить было бессмысленно.

– Хочу проведать начальника, – признался Валеев.

– К Петрову нельзя. Распоряжение Шумакова.

Запрет на посещение расслышал дежурный у палаты и выпятил грудь. Валеев шагнул в сторону и зашипел в трубку:

– Ваня, я же свой!